Путь длиною в смерть

В груди Илвы клокотал гнев, обжигая нутро, угрожая вырваться. Богиня продолжала играть с ней в свои игры. Она так сильно сжала руки в кулаки, что стало больно, когда обломанные полумесяцы ногтей впились в ладонь.

Воительница судорожно стала перебирать в голове варианты, и поняла насколько бесполезно ее присутствие здесь. У нее нет ничего столь же равноценного души Хэла, а ее собственная душа уже не принадлежит ей. Никакого выхода не существует. Все совершенно напрасные жертвы теперь на ее совести. Чувство обреченности накрыло девушку с головой, плечи ее опустились, руки расслабились и безвольно повисли вдоль тела.

Хель выжидающе не сводила с воительницы черного масленого взгляда, внутренне заходясь восторгом от собственного триумфа. Тихий шепот донесся до ушей царицы мертвых.

– Я хотела бы проститься с ним…

Маленькая волчица растерялась, не заметив на лице богини ни капли разочарования или издевательской насмешки, напротив оно выражало понимание.

– Думаю, что могу сделать это для тебя, все же смерть не такая уж и жестокая, какой меня представляют. Пожалуй, позволю тебе проститься с Хэльвардом Бьярни. Уж извини, вернуть его к жизни не в моих силах, будь у меня даже такое желание.

– Ты действительно сможешь сделать это? Это не очередная иллюзия?

Удивилась такой резкой перемене девушка, упав на колени перед троном царицы, когда ее ноги ослабли окончательно. Она даже и представить не могла, что увидеть Хэла станет возможным. Что смысл ее существования из призрачной надежды превратиться в явь. Хель, взбудораженная собственным разгоревшимся желанием кивнула, вскочив с трона. Ее тон приобрел стальные нотки.

– Никаких больше иллюзий, дитя. Раз не веришь мне, то спросишь у него обо всем сама.

Владыка царства подняла живую руку и щёлкнула в знакомом жесте пальцами. Поначалу ничего не произошло. Едва слышно журчала вода, и девушка закрыла глаза, усмехнувшись с горечью, коря себя за глупые мечты.

– Илва…

Знакомый голос отозвался мурашками во всем теле. Нутро подсказывало, что богиня смерти не обманула, перед ней действительно предстал Хэльвард. В голубом свете своей души отчетливо вычерчивался мужской силуэт, с каждым мгновением становясь яснее и плотнее. Слезы сами брызнули из глаз, окропляя сухие треснувшие губы. С усилием поднявшись, Илва несмело протянула руки к родному теплому образу.

– Х.. Хэльвард.. Это правда ты?

Лицо мужчины озарила улыбка, мягкие глаза светились теплотой и любовью.

– Моя маленькая волчица.. Ты нашла меня..

С плеч будто упал град камней, слезы, наконец, приносили утешение, ведь, впервые, за столь долгое время это были слезы радости. Воительница из Скъяльта бросилась в безопасные объятия, ее тут же накрыла волна спокойствия и гармонии. Только теперь она поняла, что задерживала дыхание, и прерывисто выдохнула, когда руки мужчины гладили ее по спине, безобразным паклям грязных волос.

Хэльвард ронял легкие влажные поцелуи на ее лоб, веки, щеки и губы. Сливаясь в долгом обжигающем поцелуе, выражающем безграничную вечную любовь, не разделённую даже смертью, Илва поняла, что теперь она дома.

– Ты не забыл меня…

– О, любимая, конечно же нет, как ты могла такое подумать..

Рыдания вырывались из груди Илвы, очищая ее сердце, в груди становилось легко, словно птица, нарочно запертая в клетке ее души освободилась, воспарив. Мужчина, благодарно улыбаясь, продолжал гладить ее по волосам и спине, не прерывая горестного очищения. Он отчетливо понимал, что ей это нужно. Необходимо принять смерть, чтобы жить дальше, без тяжкого груза и боли, тянущую в пучину отчаяния. Когда девушка успокоилась, они так и стояли, покачиваясь, будто танцуя, известный только им двоим танец.

– Хэл, мне не найти покоя, если ты не расскажешь как погиб.. Хель сказала что..

– Да. Илва, Смерть не лгала тебе. Меня больше нет, и то, что знает Хель лишь история, изложенная на бересте жизни. Но прошу тебя, не мсти им, оставь это и живи дальше. Расплата придёт к ним сама. А теперь, любовь моя, мне пора идти. Примирись с моей смертью и живи за нас обоих. Запомни, моя нежная волчица, я всегда буду любить тебя, сколько бы ни прошло зим. Моя любовь к тебе вечна, в живом или мертвом мире. Когда ты вновь усомнишься в этом, взгляни наверх. Я смотрю на тебя с небес, и даже когда все звёзды небосвода прекратят свое существование, наша звезда будет сиять…

Воительница наблюдала за глубоким синим небом, куда указывала рука мужа. Пока звучали его слова, силуэт истончался в ее руках, медленно взмывая ввысь, закручиваясь светлой дымкой, пока окончательно не исчез, а на небосводе не появилась одна единственная звезда, озаряющая мрак вокруг. Илва улыбнулась и не дрогнула даже когда ощутила чью-то ледяную ладонь на глазах. Вкрадчивый шёпот богини зазвучал в ее голове.

– А теперь прости, смертная дева, но я не могу отпустить тебя.

– Вот и все…

– Это конец…

– Сделай глубже свой последний вздох…

Непроизвольно вдохнув, Илва вдруг четко осознала, что за голоса преследовали ее столь продолжительное время. То была она сама. Всегда только она, за исключением тех голосов, что были в домике домовых. Некогда цельная личность, под довлеющим горем раскололась на несколько частей, выражая ее собственные мысли и страхи, которые было невозможно произнести собственными губами. Гораздо проще винить во всем кого-то, нежели осознать, что ты сам себе не позволяешь быть собой.

Одной рукой Хель накрыла девушке глаза, забирая ее зрение, отдавая взамен то единственное, что было ей подвластно – густой беспросветный мрак. Обезображенная рука, резким движением вошла в смертное тело, насквозь прорывая мягкие ткани, мышцы и кости. Илва Ульве, воительница из Скъяльта, не успела даже вскрикнуть, боль на миг сковало ее тело, а после все вокруг кануло в небытие.