Не плачь, девчонка!

Я только кивнула, боясь его перебить.

— Ну вот, выпила она ту дрянь, и упала на диван замертво. И трясти её стало так, как в лихорадке. Глаза закатились, изо рта пена. Я хотел бежать к соседям, чтоб позвонили в скорую помощь, но Сев вцепился в руку. А она затихла, и дышать перестала. А я помнил, что она просила её ударить сильно по лицу, но в какой момент — не уловил. И Сев стал плакать. Мне казалось даже, что ребёнок понимает во всем этом больше меня.

— Ударил?

— Ударил, — вздохнул он, — даже дважды. Чёрт, Сев любил мать. И когда она очнулась и задышала… Я просто ушёл. Только бы не видеть её больше. Я боялся возвращаться. Но толку-то, всё равно пришлось. Я вошёл — и не поверил своим глазам. Дом просто преобразился. Из кухни тянуло вкусными запахами, пол был намыт, Северус тоже вымыт и нормально одет. И самое главное, моя жена вышла встречать. И смотрела на меня во все глаза, словно увидела что-то интересное. А потом накормила — это она-то, которая готовить не умела! Я думал проснусь, и всё изменится обратно, но она пришла спать в нашу кровать. Я боялся вздохнуть лишний раз, спугнуть, не мог понять её блажь. Ну правда, с чего вдруг такие перемены? Следующие дни я жил как во сне, прекрасном сне, Эль. Но потом пришёл в себя и осознал, что я окончательно сошёл с ума, потому что без памяти влюбился в собственную жену. Всё, Эль! Сказке конец, а кто слушал — молодец. Так ты говоришь? Давай спать.

Я зевнула, укладываясь удобнее в коконе его рук. Рассказ Тоби поразил меня и лишил покоя.

— Слушай, — спохватилась я, почти засыпая. — А что ты ответишь этому Салини?

— Не знаю. Наверное, надо встретиться, а там будет видно.