Времена грёз 1 том

Не смей!

Еще секунда, и эти иглы впились уже в меня. Мое сознание рассыпалось хлопьями пепла, Ньярл бесновался в голове, отбирая контроль, но, сжав зубы, я терпела, лишь из упрямства не сдаваясь ему. Это мое тело, хотя бы то, что осталось я должна защитить.

— Софи, подними голову, дыши глубже, я прошу тебя, — приподняв мою голову, Каин попытался влить мне что-то в рот. Сладкая жидкость напоминала мятный ликер, но трав было гораздо больше. — Пожалуйста, соберись, открой глаза.

Закашлявшись снова, я почувствовала, как ослабевает хватка Ньярла, хотя по ощущениям скорее он исчерпал все мои ресурсы — невозможно долго воевать, деля одни силы на двоих.

Какой же ты засранец, Ньярл.

Я не могу тебе позволить его убить.

На мою голову вылилось ведро воды, смывая остатки черного океана и мою же кровь. Уши, глаза, горло — все безумно болело. Каин все еще придерживал меня за плечи, переговариваясь с кем-то. Повернувшись ко мне, он стер остатки воды с глаз и облегченно выдохнул.

— Я надеюсь, это был последний раз, когда твоя сила так выходит из-под контроля. Ты могла еще сильнее навредить себе.

— Нет ничего, что навредило бы мне сильнее, чем ты, — мой голос был хриплым и тихим, по глотке словно прошлись наждачкой.

— Я сожалею, я знаю, что совершил ошибку, и я сожалею об этом, это правда, но без твоей помощи я не могу ее исправить.

— Исправить? С каких это пор ваша магия научилась восстанавливать органы?

— Есть шанс, небольшой, но он все же есть, и я не смогу его осуществить, если ты не доверишься мне.

— Довериться? О каком доверии идет речь? Я никогда тебе не поверю и никогда не прощу за это. Мне плевать, что ты еще задумал.

Рядом присела еще одна темная фигура, обеспокоенно глядя на раны он постарался отвлечь на себя моё внимание.

— Тогда доверься мне, пожалуйста, сестренка, если могу тебе помочь, то приложу все усилия. Всего один шанс.

Гани прикоснулся к моей щеке, заправив мокрые волосы за ухо. Ему, как и всей семейке Блэквудов, верить не хотелось. Нутро отчаянно сопротивлялось, я знала, что изменить что-либо было невозможно, не теперь, не сейчас, когда восстанавливать было уже нечего, но отяжелевшие веки всё сильнее скрывали обзор, слабость волнами накатывала на тело. Упрямо поджав губы, я промолчала, но успела опереться на брата, прежде, чем сон поглотил меня.