Новая критика. Звуковые образы постсоветской поп-музыки (сборник статей)

Коротко и ясно: механика музыкальных мемов

«Народность» хитов «Ленинграда» и Little Big обусловлена не только виртуозным переосмыслением ходульных национальных мотивов, но и умением «упаковывать» свои идеи в форму мема — очень лаконичного, зачастую абсурдистского и одновременно правдивого образа-штампа. Однако группы разнятся в принципах построения мемов. Шнуров, как литературоцентричный человек, отталкивается от игры слов, чаще всего возникающей за счет аллитерации. Илья Прусикин, как шоумен, создает мемы посредством нелинейного взаимодействия музыкального, словесного и визуального начала.

Сергея Шнурова можно назвать первооткрывателем мема на российской сцене. Его принцип создания меметичного образа основывается на придумывании парадоксальной броской фразы, на которую впоследствии нанизывается весь остальной сюжет песни и к которой подверстываются музыкально-выразительные средства. В качестве примеров можно привести шнуровские перлы, которые сами по себе звучат очень музыкально — «музыка для мужика», «баба не моего масштаба», «мне бы в небо», «в Питере тире пить» и т. д. Собственно музыкальные средства для Шнурова, по большому счету, вторичны — в том числе и в процессе создания песни[395]. Но нельзя умалять его способность находить очень простую в своей сути, но крайне органичную музыкальную огранку для своих словесных острот. Чаще всего он добивается лаконичности и запоминаемости за счет не столько интонационного, сколько ритмического строения мелодии.

Так, припев песни «WWW» строится на повторении секвенции из двух звеньев. Основу звена составляет скачок на кварту и его опевание — звено, в буквальном смысле слова, состоит из трех нот. Но в нем четко работают два элемента: во-первых, энергичный скачок на кварту, во-вторых — синкопированный ритм, который спасает мелодии от банальности. Соединение этих двух приемов превращает мотив в нечто вроде футбольной речевки, которая подразумевает коллективное скандирование и напрямую соотносится с разухабистой бравадой лирического героя[396] (рис. 4).

Рис. 4. WWW. Фрагмент

На примере этой песни можно проследить два основных принципа работы Шнурова с мелодией. Во-первых, это активное использование секвенционного типа развития[397], что значительно увеличивает степень запоминаемости мелодии («Хип-хоп», «Распиздяй», «Сладкий сон», «Нет, еще раз нет», «Музыка для мужика», «ИТД», «Всё это рейв», «Комон эврибади»). Во-вторых, это применение ломаных, неквадратных ритмов, которые скрадывают достаточно простую интонационную основу. Кроме того, обилие синкоп, которые нередко совпадают с нисходящими интонациями, создает интересный художественный эффект. Несмотря на всю кичливую маскулинность лирического героя, музыка его «мачизм» часто дезавуирует («СКА», «Май», «Мне бы в небо»). Это проявляется и в избегании сильной доли в построении фраз, и в обилии нисходящих интонаций в построении мелодики песен. Еще один косвенный признак «мнимого мачизма» — тот факт, что большинство песен Шнурова написаны в миноре. Благодаря контрапунктическому соединению слов и музыки у композиций появляется дополнительный объем, не всегда вербализуемый, но безусловно, воздействующий на восприятие слушателя.

Мышление простыми мотивами остается фирменным стилем Шнурова, но со временем он овладевает навыком их виртуозной комбинации, выстраивая масштабные коллажи. В подтверждение этой мысли нельзя пройти мимо песни «Экспонат», апофеоза такого типа мышления и на сегодняшний день, пожалуй, главного хита группы «Ленинград».

«Экспонат» открывается неспешным вступлением в расслабленном характере, с многочисленными rubato («зависаниями» на длинных нотах вне основного метра). Только с развертыванием всей формы песни приходит понимание, что это не вступление, а куплет, и именно на переключении тягучего куплета в миноре и бойкого припева в мажоре выстраивается музыкальная драматургия песни (прием хорошо известный и нехитрый, но оттого не менее эффектный).

Интонационным зерном в мотиве куплета становится мерцание повышенной четвертой ступени (хроматический ход от двойной доминанты). Этот эффект можно сравнить с улыбкой, которая то появляется на лице лирической героини, то исчезает, характеризуя ее как человека настроения. Помимо мерцающей четвертой ступени в основе мотива куплета лежит тонический минорный секстаккорд — излюбленная интонационная формула русской романсовой лирики (еще один пример проявления национального в музыке). Ритм в мелодии куплета изобилует синкопами, но они уравновешиваются очень четким делением по квадратам внутри всего периода (рис. 5).

Рис. 5. Экспонат (куплет). Фрагмент

Припев песни врывается в параллельном мажоре после доминантового каданса в параллельном миноре, что создает эффект резкой смены настроений — еще один прием, утверждающий эмоционально неуравновешенный характер лирической героини. В структуре мелодии припева мелькает нисходящий скачок на кварту, но ее суть составляют многочисленные повторы одной и той же ноты, создающие эффект скороговорки. Героиня как будто захлебывается от нахлынувшего на нее чувства безоговорочного превосходства, но в музыке на самом деле очень много суеты, которая подспудно намекает, что «королева» ненастоящая, ей явно не хватает стати. В то же время именно такой характер мелодии стимулирует двигательный (танцевальный) отклик на музыку (рис. 6).

Рис. 6. Экспонат (припев). Фрагмент

Отыгрыш у духовых наращивает скороговорочный характер припева за счет более мелких длительностей и посредством уменьшения шага секвенции (по сути, два звена секвенции строятся из трех мини-звеньев другой секвенции — получается своеобразная музыкально-интонационная матрешка). Можно предположить, что духовые выполняют роль импровизированной свиты, восторженной толпы поклонников лирической героини.

Кульминацией песни становится бессловесный бридж. Он строится на виртуозном соло саксофона, изобилующего зависаниями на длинных нотах и тремоло. Это не столько голос самой героини, сколько передача испытываемых ею чувств — ее уход в отрыв, переживание экстаза своей неотразимости. Недаром вновь звучащий после этого вакхического соло первый куплет воспринимается как спуск на землю с запредельных высот, как разочаровывающее возвращение к рутине, повторение пройденного.

Столь подробный анализ нужен, чтобы показать, как внешне простые мотивы складываются в сложное музыкально-драматургическое полотно песни, которая при этом не теряет простоты своего восприятия. По сути, в большинстве своих песен Шнуров оперирует по-лубочному простыми, «частушечными» мотивами. Но они работают благодаря изощренному ритму, игре слов и яркой образности. Очень четкое метрическое деление музыкального периода (ярко выраженная квадратность) и многочисленные повторы внутри него обеспечивают безусловную запоминаемость песни. Она как бы сама собой «прилипает» к ушам даже самого невнимательного слушателя.

В отличие от «Ленинграда», мемы Little Big строятся на соединении всех компонентов песни — музыки, слов и визуального ряда. По отдельности эти компоненты зачастую малопримечательны, но они мгновенно становятся оригинальными, вступая в парадоксальную полифонию друг с другом.

Яркий пример — песня «Lolly Bomb» (2018). Она открывается вступлением, в котором основной мотив песни звучит в мутно-глухих фильтрах и с ритмическим смещением на слабую долю, что создает иллюзию вибрирующего, внеземного (то ли подводного, то ли космического) пространства. Потом этот же мотив исполняется слащавым женским тембром, и в нем сразу же проявляется нарочитая лапидарность, «попсовость», за неимением лучшего слова. Таким образом, название «Lolly Bomb» оказывается не только каламбуром на леденец (lollypop), но и пародией на приторный «сироп» поп-песен. Мелодия заглавного мотива складывается из постоянного топтания на одной ноте, которое перемежается то скачком вниз на сексту, то небольшим отступлением вверх по звукоряду. Ее ритмическая основа состоит из ровных восьмых, изредка «разбавляемых» четвертями. Словом, эта мелодия звучит слишком назойливо и шлягерно в своей простоте.

Вступление в вокальной партии полуречитативного мужского тембра продолжает разворачивать музыку этой песни в духе стандартной лав-стори, где заправский мачо добивается благосклонности симпатичной девчонки. Собственно говоря, об этом же повествует и текст песни. И только синкопированный «космический» подголосок, периодически возникающий в куплете, намекает на некое отступление от канонов поп-шлягера.

В свою очередь, клип полностью переворачивает восприятие этой нехитрой любовной идиллии, остроумно переводя всю песню в разряд политического памфлета. В клипе объектом любви северокорейского диктатора Ким Чен Ына оказывается ядерная бомба, с которой он вступает в интимные во всех смыслах отношения. Таким образом, игра слов закрепляется еще и в визуальной метафоре, так как ядерная бомба обнаруживает разительное сходство с карамелью, отлитой в форме космической ракеты.

Очень важную роль в построении мотива-мема у Little Big, как и у «Ленинграда», играет ритмическая основа. Формула та же — чем проще интонационная основа мелодии, тем оригинальнее должен быть ее ритм. В качестве иллюстрации приведу песню «I’m ОК» (2019), мотивное зерно которой состоит ровно из трех нот. В его основе лежит ход по I–V — VI ступеням, «гоняющийся» вверх и вниз в зеркальном отражении. Этот мотив звучит на протяжении всей композиции с небольшими вариациями в окончании фраз. Его цепкость обеспечивается остинатной полиритмической[398] фигурой с паузой на первую долю. Благодаря этому возникает двоякий эффект. С одной стороны, присутствует закольцованая предсказуемость мотива, а с другой — постоянное ощущение нестабильности, «подвешенности» из-за отсутствия сильной доли и полиритмии (рис. 7).

Рис. 7. I’m ОК. Фрагмент

К такой лаконичной убедительности формы Little Big пришли далеко не сразу. Поначалу они нередко сочиняли много развернутых мелодий широкого диапазона, но совершенно безликих и незапоминающихся. Например, в песне «To Party» (2015) есть пара коротких лапидарных мотивов (во вступлении и припеве), которые совершенно теряются, «забиваются» размашистым подголоском, звуки которого нанизаны как будто в хаотичном порядке.

Несмотря на внешнюю простоту, мелодии Little Big нередко изобилуют характерными интервалами, фиксирующими «искривленную» картину мира. Например, в основной мотив песни «АК-47» вплетены сразу несколько уменьшенных интервалов (в скрытом и прямом движении), которые подспудно намекают на ненормальность героя, собирающегося решить все свои проблемы с помощью автомата Калашникова[399].

Если гармоническая основа большинства песен «Ленинграда» укладывается в стандартную трехаккордовую схему (I, IV, V), то Little Big любит внедрять относительно экзотические гармонии — например, пониженные II и VI ступени («Love is dead», «АК-47», «Faradenza»), натуральную доминанту в миноре («Go Bananas»). Как и характерные интервалы, эти отклонения от стандартной гармонической схемы дают ощущение изъяна в картине мира, свидетельствуют о ее небезупречности, несмотря на подчеркнуто развлекательный характер музыкального продукта.