Новая критика. Звуковые образы постсоветской поп-музыки (сборник статей)

Синтез прошлого и будущего: старинные инструменты

Интерес композиторов XX века к тембральным экспериментам не ограничивался генерацией новых, доселе неслыханных электронных тембров: многие решили обратиться не к будущему, а к прошлому и обратили внимание на старинные инструменты. Как указывает исследователь Маркус Хармес, в XX веке набрал популярность так называемый аутентизм, или исторически информированное исполнительство. Это движение ставит своей задачей точное воссоздание звучания музыки прошлого, в частности при помощи использования старинных, или «исторических», музыкальных инструментов: виолы да гамбы, барочной скрипки, клавесина и т. п. Подобное возрождение ранней музыки шло вразрез с идеей поступательного исторического прогресса, ведь замена старинных инструментов более современными (фортепиано когда-то вытеснило клавесин, виолончель — виолу да гамба) представлялась музыкантам и композиторам былых времен естественным эволюционным развитием, и объективных причин использовать устаревшие инструменты с ограниченными возможностями в современной исполнительской практике не было. В связи с этим использование старинных инструментов казалось вычурным жестом, а они сами стали ассоциироваться с необычным, эксцентричным, таинственным.

Интерес к старинным инструментам нашел отражение в популярной музыке и проявился на телевидении в 1960-е, когда записи аутентистов стали широко доступными: в частности клавесин и родственные ему инструменты использовались в эпизодах сериалов «Семейка Аддамс», «Звездный путь», «Заключенный», «Мстители» — на них играли весьма эксцентричные (а порой и кровожадные) персонажи[280].

Старинные инструменты стали непременными фигурантами музыки к шпионским и детективным фильмам и сериалам, таким как «Досье „Ипкресс“» (1965, цитра), «Опасный человек» (1960–1968, клавесин), «Агенты А. Н. К. Л.» (1964–1968, клавесин)[281].

Советские композиторы, как и их зарубежные коллеги, проявляли интерес к тембральным экспериментам и использованию экзотических инструментов. Композитор Владимир Дашкевич использовал клавесин в музыке к серии фильмов о Шерлоке Холмсе (1979–1986). Работая над музыкой к фильму Михаила Калика «Человек идет за солнцем» (1961), ознаменовавшем начало советской новой волны, композитор Микаэл Таривердиев поставил перед собой задачу «пойти по пути не лейтмотивов, а лейттембров, чтобы определенный тембр вызывал определенные ассоциации». Нетривиальным решением композитора стал отказ от струнных инструментов и поиск свежих тембровых сочетаний: «Я решил все сделать на сочетании клавесина, деревянных и медных. Сочетание странное. Когда я делал партитуру, мне нужны были струнные. Но я твердо решил их не использовать. Приходилось придумывать. А оттого что приходилось придумывать, что-то было ограничено, возникали какие-то свежие вещи — и партитура получилась оригинальная, необычная», — вспоминал композитор[282]. Тембр клавесина в фильме тесно связан с движением, темпом. Мелодии, сыгранные на этом инструменте, синхронизировались с движением персонажа — пятилетнего мальчика, который решил обойти всю Землю, следуя за Солнцем. Дело в том, что у клавесина фактически нет сустейна: сыгранная на нем нота звучит громко и четко только в непосредственный момент нажатия клавиши. Благодаря этому каждая нота в клавесинной партии как бы отмеряет быстрые шаги ребенка.

Интересно, что эту же особенность клавесина совершенно иначе интерпретирует композитор сериала NBC «Ганнибал» (2013–2015) Брайан Рейцелл. В сериале на клавесине играет главный герой, блестящий судебный психиатр, серийный убийца и каннибал Ганнибал Лектер. В одном из интервью Рейцелл комментирует естественную ассоциацию между Лектером и клавесином: так как механизм клавесина не позволяет долго удерживать громкость ноты на одном уровне, его называют «инструментом смерти»[283].

«Старинные» инструменты вписываются в канву телевизионных заставок, причудливо сочетаясь с отчетливо синтетическими, электронными тембрами. Саундтрек к передаче «Криминальная Россия» (1995–2007), написанный джазовым пианистом и композитором Игорем Назаруком, стал ассоциироваться с преступным миром, насилием и жестокостью. Этот саундтрек представляется неким гибридом музыки из хорроров (она традиционно предоставляет композиторам большую свободу для экспериментов с гармонией и инструментами; характерные стилистические признаки — неразрешенные диссонансы, атональность и тембральные эксперименты, в том числе с использованием электронных инструментов[284]), вестернов и детективных фильмов и сериалов с их тягой к использованию старинных инструментов. В вариации главной темы «Криминальной России» клавесин ведет мелодию на фоне партии синтезатора, имитирующей звучание струнных инструментов в низком регистре и состоящей из многочисленных повторов малой терции — эти повторы провоцируют напряженное ожидание изменений, которые, однако, все не наступают[285]. Мелодия клавесина начинена хроматическими ходами, неустойчивыми ступенями, не находящими разрешения и создающими ощущение напряжения; она непредсказуемо блуждает то вверх, то вниз по ступеням фригийского лада на фоне густой синтезаторной партии, насыщенной устрашающе низкими звучностями.

В заставке для программы «Школа злословия» (2004–2014)[286], визуальное решение которой было выполнено Анной Калентьевой по эскизам Андрея Шелютто, заклинатель змей играет на флейте, а та превращается в змеиный клубок и выходит из-под контроля музыканта. Как заявила в одном из интервью ведущая Авдотья Смирнова, ядовитые змеи, традиционный элемент оформления заставок программы, — это «портреты» ведущих, которые, задавая острые вопросы гостю, стремятся раскрыть в эфире его личность[287]. Видеоряд сопровождается музыкой Олега Эмирова, где партия клавесина (или одной из его разновидностей) переплетается с экзотическим звучанием флейты, которое достигается за счет фруллато — приема, при котором исполнитель как бы произносит раскатистую «р», в результате чего происходит интенсивная вибрация кончика языка и создается жужжащий пронзительный звук.

Название передачи «Школа злословия» позаимствовано из одноименной пьесы британского драматурга Ричарда Шеридана (1777). По-видимому, использование клавесина в заставке закрепляет ассоциацию с британской культурой и светскими салонами и гостиными, в которых часто звучал этот инструмент. Правда, ко времени Шеридана многочисленные разновидности клавесина (вирджинал, спинет) уже выходили из моды, уступая место фортепиано: расцвет британских композиторов-вирджиналистов (Уильяма Бёрда, Джона Булла, Орландо Гиббонса и др.) относится ко второй половине XVI — первой половине XVII века. Тем не менее устойчивая ассоциация клавишно-щипковых инструментов и их тихого, камерного звучания с гостиными и светскими салонами сделала клавесин подходящим инструментом для музыкального оформления программы.