День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Сравнительно просто разоблачать вчерашних идолов. Куда сложнее увидеть, что занимает их место в сегодняшнем и завтрашнем мире. Тут Церкви нужна мудрость змеи вместе с невинностью голубя, а ей, похоже, не хватает ни того, ни другого. Но когда христиане не из западного мира смотрят на происходящее в Европе и Америке, они видят, что за хваленой «свободой» тут кроются свои идолы и формы рабства. Знакомая троица: деньги, секс и власть – уверенно сидят на тронах, как во все времена. В моем местном благотворительном магазинчике висит плакат, где говорится о том, что четверть всех богатств мира принадлежит столь малому числу людей, что их всех можно посадить в один обычный автобус, в то время как миллионы отчаянно бедных людей отдают все, что имеют, контрабандистам, чтобы те перевезли их через Средиземное море, где, если им только повезет совершить это опасное путешествие, их ждут лагеря беженцев с колючей проволокой и местные политики, недоумевающие, что с ними делать.

Не нужно быть специалистом по глобальной экономике, чтобы увидеть: те «системы», которые у нас есть (или отсутствуют), работают ужасающе неправильно. Западные политики не знают, что делать, они привычно решают вчерашние проблемы, находя для них прагматические и временные решения. У нас нет такого нарратива, который помог бы понять суть проблемы, а уж тем более указать на ее решение. А теперь, когда воинственное направление ислама (которое, разумеется, чуждо огромному большинству мусульман всего мира) готово добиваться своих целей, используя бедствия других, мы видим, что положение вещей может стать еще хуже.

В такой ситуации церкви любого рода в любых странах нуждаются в «даре различения»: им надо увидеть, где идолопоклонство порождает рабство, и понять, что значит провозглашать на этих местах прощение грехов, что лишает поработителей их власти. Это сложный и мучительный процесс, который вызывает споры. Подобные вещи всегда таковы. Но попытаться стоит. Несомненно, тут огромную роль играют деньги, и страны, которые веками извлекали выгоду из своей «просвещенной» культуры, техники и экономики, должны поглядеть на себя в зеркало и задать себе те же вопросы, которые в 1980-х задавали себе белые жители Южной Африки. Несомненно и то, что когда Просвещению удалось отделить «религию» от всех остальных сторон реальной жизни, это обернулось для кого-то великими преимуществами, за которые пришлось дорого заплатить, и мы только сейчас начинаем это понимать. Начала и власти были в восторге от того, что их тихое наступление оставалось замаскированным, но теперь пришло время разоблачать их козни.

Победу креста следует возвещать перед лицом незаконно захвативших власть сил, чтобы миллионы людей, чью жизнь они портят, могли снова обрести надежду – реальную надежду, а не просто «надежду» попасть в Северную Европу, которая становится все менее гостеприимной. Говорить об этой победе стало еще труднее из-за того, что многие церкви согласились на приватное и спиритуалистическое «спасение» того сорта, о котором мы говорили выше. Но пытаться нужно – и не просто чтобы вернуться к оптимизму XVII века, который, как мы видели, легко превращается в триумфализм, но чтобы держаться за всю правду Евангелия, за прощение грехов, которое избавляет нас от власти злых сил, и искать все возможные пути – через символы и действия, а также через слова и доводы разума, – чтобы это возвещать и применять на практике. Эта задача может показаться невозможной, но то же самое люди думали о воскресении.

Если деньги – это одна очевидная проблема, то вторая – секс. Теперь мы все знаем, как уязвимых людей подвергали и подвергают сексуальной эксплуатации в огромных масштабах. До недавнего времени это оставалось сокрытым, а сегодня вышло наружу. Мы заламываем руки и думаем, что сделать в условиях, когда нашим детям и внукам доступна порнография, когда их коварно призывают быть «сексуальными» и предлагают им считать «нормальными» различные вещи, о которых большинство людей моего поколения в юности даже не слышало. Но это вовсе не современная проблема, и в моей стране она вышла на свет, когда мы узнали о сексуальных злоупотреблениях знаменитых людей, которых никогда не заподозрили бы в чем-то подобном. Они сумели избежать таких разоблачений в 1960-х и 1970-х, вероятно, по той причине, что климат в те годы стал «свободным» и люди хотели бороться против любых видов «репрессии». Тогда было в моде – часто это в моде и сейчас – потешаться над браком, девственностью, воздержанием и контролем над собой. Тот, кто хотел отстаивать – особенно в своем поведении – сексуальную этику, которую еще недавно считали чем-то очевидным иудеи, христиане и мусульмане, подвергался насмешкам, его обвиняли в том, что он «подавляет себя» или «ненавидит радость» и призывали «повзрослеть» и «начать жить в современном мире».

Плоды этого мы видим вокруг себя. Знаменитости стали позволять себе удовлетворять свои сексуальные пожелания все откровеннее в соответствии с популярным умонастроением, особенно заметным в СМИ, призывающем нас «не судить», но вместо того быть «толерантными» и даже «поддерживать других». Как нам теперь известно, в этой игре поучаствовало и немало духовных лиц, которые напоминали себе и другим библейские слова «не судите и не будете судимы», а также о том, что надо жить не по закону, но по любви. Тот факт, что в Писании эти призывы находятся бок о бок с трезвой сексуальной этикой, обычно игнорировались. Церковь сталкивалась и продолжает сталкиваться с исками невинных жертв, чья психика была необратимо разрушена подобными злоупотреблениями. Мы обо всем этом знаем, но в западном мире в публичном дискурсе все еще невозможно сказать какому-либо взрослому, что ему надо противостоять своим сексуальным желаниям. Тут есть единственное исключение – педофилия, и можно быть благодарными за то, что у нас осталось хоть это табу. Но то резкое осуждение, которое она вызывает, свидетельствует о явном недостатке трезвости мысли в отношении большинства других подобных тем.

Как Евангелие может противостоять власти Афродиты, богине эротической любви, сегодня? Для начала нам стоит отказаться от низкопробного популярного фрейдизма, который позволяет одним группам людей обвинять другие в психологической неадекватности. Это значит, что нам надо снова ясно понять, как это видели первые христиане, – что особенно важно для тех, кто занимает какие-то должности в Церкви. Неверное понимание тут широко распространено и мышление настолько затуманено, что можно прийти в отчаяние. Но если мы верим в то, что на кресте Иисус одержал победу над всеми силами, держащими человека в плену, мы должны набраться смелости и идти дальше. В частности, нам надо снова провозглашать, что в самом центре той победы стоит прощение грехов. Это тоже часто понимается неверно. «Разве ты не веришь в прощение?» – спрашивают люди, узнав о чьем-то неприглядном поступке, как если бы «прощение» было равнозначно «терпимости» или идее, что «все дозволено» и будет прощено. Это не так. В Новом Завете «прощение» тесно связано с «покаянием» – а «покаяться» не означает просто пережить чувство сожаления (быть может, из-за того, что тебя разоблачили!), но значит активно отвернуться от идолов, которым ты поклонялся. Как в мире бизнеса и крупных финансовых операций или в мире лотерей и азартных игр Мамоне возможно поклоняться на каждом углу улицы и на каждом экране компьютера, так и в мире человеческих отношений мы можем призывать Афродиту через iPad, iPhone или с помощью множества других хитроумных изобретений.

Другое ложное божество, с которым мы постоянно сталкиваемся в современном мире, – это, разумеется, сама «власть», а в частности власть военных и оружия. Тут рядом с Мамоной и Афродитой стоит Марс, бог войны. В недавние годы многие люди в связи со столетней годовщиной Первой мировой войны размышляли о причинах того ужасного конфликта. Среди прочего на ее примере можно наблюдать, как изначальные приготовления «просто на всякий случай» сделали начало войны практически неизбежным: массивное скопление войск тут, полное исчезновение доверия там. Как и в случаях с Мамоной и Афродитой, когда люди передают свою ответственность темным силам военной жестокости, всем начинает управлять нечто такое, что порождает непредвиденные последствия и что совершенно невозможно контролировать. У Шекспира Юлий Цезарь восклицает: «“Всем смерть!” – собак войны с цепи спуская…», – и это повторяется снова и снова, когда освобождаются ранее спрятанные похоти и желания без привычных оков нравственности, что ведет к страшным зверствам всякого рода и порождает хаос, который может остановить только усталость, человеческая или финансовая. Если общества обращаются с Марсом так же, как они поступают с Мамоной и Афродитой, поклоняясь им и безоговорочно подчиняясь, это будет продолжаться, а бедствия, к которым это приведет – миллионы беженцев, сироты, разрушенные города – будут восприниматься просто как очередная «проблема» для политиков, а не как ясный признак идолопоклонства, от которого нужно отвернуться. Вера в победу Иисуса на кресте предполагает веру в то, что мы уже победили этих идолов и что теперь возможно – хотя многие говорят, что это не так, и не верят в это – противостоять им и искать совершенно иные пути для разрешения разногласий на нашей земле. Не зря же Иисус говорил о блаженстве миротворцев перед Богом.

Поклонения этим идолам невозможно избежать и их нельзя лишить власти только лишь с помощью нравственных усилий. В Новом Завете нравственное усилие – совершать которое предписано всем последователям Иисуса – существует в контексте изначальной победы креста. Нравственное усилие должно сопровождаться усилием умственным, а в центре последнего должна стоять эта победа и молитва о том, как претворить ее в реальность сегодня и завтра. Тут помогают таинства, но важны также духовное руководство и совет.

В равной мере нужно трезво относиться к нравственным падениям. Никто не считает, что христианин должен быть полным совершенством! Когда он делает грех того или иного рода, это радикальная нелепость, как если бы музыкант начал играть партию не из той симфонии или хозяин налил бы гостям уксуса вместо вина. Это имеет прямое отношение к той проблеме, о которой я говорил раньше: если мы смотрим на призвание человека лишь с точки зрения «договора дел», тогда, вероятнее всего, увидим в нравственном падении просто нарушение какого-либо правила. Но падение к этому нисколько не сводится. Это отказ играть нужную роль в великой новой пьесе, где каждому из нас надо выучить свои слова. Грешащий христианин подобен актеру, который вышел на сцену и произносит реплики из вчерашней пьесы. Нам даны были новые слова новой пьесы, великой драмы, где царственное священство берется за новые обязанности; тут остается святость, хотя отчасти поменявшая смысл, но это жизнь поклонения и свидетельства далеко за пределами «правил», даже если они остаются важной частью куда более масштабного призвания. И в силу этого призвания христиане прославляют Иисуса как Господа на той территории, где люди поклоняются иным богам.