День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Что же касается Мамоны, нам надо уметь пользоваться деньгами, а в частности – уметь их отдавать. А на фоне культа Афродиты нам надо уметь радоваться браку и поддерживать его, а также радоваться безбрачию и его поддерживать, нам также надо учиться направлять и утешать тех, кто – в браке или в безбрачии – мучается из-за сильных конфликтующих и противоречивых желаний. Нас, в конце концов, определяют не желания и стремления, исходящие из наших сердец, хотя сегодня нас хотят в этом убедить. Это путь к полной нестабильности человеческой жизни, а в богословской сфере это путь к гностицизму (когда вы пытаетесь найти сокровенную божественную искру в себе, а затем стремитесь быть ей верной). Иисус, следуя традиции пророков, говорил об этом очень ясно: сердце человека коварно, и из него исходят все те вещи, что оскверняют людей, то есть мешают им быть людьми в подлинном смысле слова – царственным священством, быть которым они призваны. Благая весть Иисуса состоит не в том, чтобы соприкоснуться со своими глубинными чувствами или принять себя таким, какой ты есть. Вместо этого он говорил: «Возьми свой крест и следуй за мной». Это тяжело и не становится легче после того, как ты прожил таким образом один год, или десятилетие, или всю свою жизнь. Победа, достигнутая через страдание на кресте, становится реальностью, тут и там, через страдания последователей Иисуса, большинство которых время от времени будут переживать искушения, связанные с деньгами, сексом и многими другими вещами.

Включая, разумеется, искушение властью. Евангелие дало новое определение власти. И именно оно давало первым христианам ключ к пониманию смерти Иисуса. Крест был способен менять жизнь и меняет ее сегодня потому, что воплощает в себе, выражает, символизирует истинную власть, относительно которой все прочие виды земной власти суть или подражания, или испорченные пародии. И дело не в том, что знакомая нам власть в «реальном» мире есть якобы «норма», а христианство ее подрывает с помощью странной альтернативы, которая почему-то работает, хотя мы не понимаем как. Это неверно. Евангелие Иисуса призывает нас верить во власть жертвенной любви, которая была явлена на кресте, как в реальную вещь, в ту силу, которой создан был мир и которая теперь воссоздает его; а также в то, что другие формы «власти», испорченной и направленной на свои интересы, которые так часто правят миром, от глобальных империй и богатейших компаний до классных комнат, семей и банд, – это просто извращения власти.

Важно заметить, что я не говорю (как некоторые думают), что власть дурна сама по себе. Как я говорил в этой книге и в других, Бог-Творец хочет, чтобы его мир процветал и приносил плоды под управлением человека – и это касается не только ферм, полей и садов, но и людских сообществ и организаций. Библия мало говорит об анархии, разве что как о состоянии после того, как тирания падает под собственным весом, оставляя после себя опасную пустоту.

Отчасти неверное отношение нынешнего западного мира к власти объясняется тем, что западные страны избавились от тиранов одно-два столетия назад – или мы думаем, что избавились, – и нам трудно распознать тиранию, которая стоит перед нами. Триумф либеральной демократии привел к тому, что все мы молчаливо признаем две основополагающие истины (разумеется, что-то видоизменяя, когда применяем их на практике). Во-первых, мы считаем, что законно избранные властители вправе на протяжении нескольких последующих лет править так, как они считают нужным. Во-вторых, мы считаем, что от дурного правительства надо избавляться с помощью более разумного голосования на очередных выборах. Достаточно немного поразмышлять или вспомнить о том, что законно выбранные западные правительства совершали на протяжении жизни нескольких последних поколений, и мы придем к выводу, что этого (по меньшей мере) недостаточно. Древние демократии Греции и Рима позволяли судить избранных властителей из-за злоупотреблений и коррупции после окончания срока их службы – мы боимся себе подобное даже представить. Как бы там ни было, иудеи и христиане в древности мало интересовались тем, как властитель получил свой пост, но их больше волновало то, что он делал, получив его. Тут пророческое призвание стоит рядом с призванием царственного священства. Стоит сказать об этом еще несколько слов.

В реальности власть слишком часто держат и используют в своих интересах не законно избранные чиновники и политики, но сильные группы лоббирования, с одной стороны, и СМИ, с другой. Они скажут в свое оправдание, что получили такое право – иногда тому дается теоретическое обоснование, а иногда это просто принимается как данность, – чтобы призывать избранных руководителей к ответу (СМИ) и чтобы они не забывали о реальных интересах своих избирателей (лоббисты). В этом есть доля правды, но их действие остается невидимым, скрытое за множеством разных интересов, остающихся в тени. Нередко официальные оппозиционеры подвергают правителей справедливой критике, но часто это не так. То же самое относится к журналистам: порой за их критикой стоят невидимые публике интересы. Нам не следует думать, что наша система сама по себе наилучшая изо всех возможных. Вот почему тем, кто верит в победу креста, есть что сказать, – в самом буквальном смысле слова. Мы как христиане в обществе призваны не просто заламывать руки, видя злоупотребления власти, и не просто голосовать за кандидатов, которые проводят христианскую (как нам кажется) политику. Мы призваны провозглашать имя распятого и воскресшего Иисуса на территории, оккупированной идолами, и в частности говорить правду властям и особенно говорить за тех, кто начисто лишен власти.

Снова и снова я мог наблюдать такие вещи, которые почти никогда не попадали в газетные новости, но заметно меняли жизнь в реальных сообществах. Например, мои друзья работали в тюремной системе, некоторые капелланами, и могли пойти к тюремному начальству и показать им, как плохо система защищает уязвимых молодых людей, содержащихся в неволе. Другая небольшая группа устроила акцию протеста в защиту человека, убежавшего из другой страны, в тот момент, когда правительство, заботясь о своей статистике, стремилось избавиться от подобных людей. Я видел, как молодежь из церкви отправилась в закоулки бедного квартала, где торговцы наркотиками на виду у всех занимались своим ремеслом. Молодые люди очистили улицы, покрасили облупившиеся дома и посадили повсюду цветы, после чего местные жители решили сами взять контроль над средой обитания, отняв его у местных тиранов. Еще я видел энергичную кампанию больших групп из разных церквей за прощение долгов странам Африки и других мест; никого, кроме них, эта тема не волновала, а банкиры (которые также оказались в неподъемных долгах, после чего эти долги аннулировали) стремились заставить их замолчать. Но церкви не унимались и говорили о нынешнем положении вещей и о том, какие благие последствия будет иметь списание долгов. В некоторых случаях они добивались успеха – хотя частичного.

Все это может быть и часто оказывается реальностью. Иногда это ставит перед Церковью проблемы. «Не суйтесь туда, где вы ничего не понимаете, – говорят нам. – Учите верующих молиться и оставьте в покое общественную жизнь». Но у последователей Иисуса просто нет выбора. Важнейшая часть нашего призвания – напоминать (не забывая о молитве и необходимости размышлять) людям, облеченным властью, как официальной (правительственные чиновники), так и неофициальной (наглецы в закоулках), о том, что люди могут жить иным образом. Это истинный образ жизни, это путь Иисуса. Это не означает «избрать начальником того, кто разделяет наши интересы» – хотя иногда это может быть правдой. Это означает быть готовым, какими бы ни были нынешние начальники, вести себя с ними так, как себя вел Иисус с Понтием Пилатом: предлагать им иную версию царствования, истины и власти.

Образ жизни Иисуса, который был явлен в его публичном служении, одержал победу в его смерти, сопровождавшейся прощением грехов, и ворвался в большой мир с его воскресением, перекликается с древними пророчествами Писания, в том числе с такими, которые торжественно говорят о том, для чего предназначена власть. Вот один из многих текстов на эту тему, о которой нам нужно всегда помнить:

Даруй, Боже, царю справедливость Твою,
правосудье Твое – царскому сыну.
Пусть по правде судит он Твой народ
и решит справедливо тяжбы бедняков Твоих…
Пусть он тяжбы обездоленных решит,
спасет детей бедняка,
угнетателя истребит…
Пусть склонятся пред ним все цари,
все народы пусть служат ему.
Он спасет тех, кто беден и заступника зовет,
тех, кто нищ, кому никто не поможет.
Над бедным и нищим сжалится он,
обездоленным он поможет,
от насилия и гнета избавит их,
тяжко видеть ему их смерть (Пс 71:1–2, 4, 11–14).

Мы не вправе вычеркивать подобные слова из Писания, хотя кому-то хотелось бы так сделать – либо потому, что эта древняя версия «восстановительного правосудия» кажется людям власти чересчур левацкой, либо потому, что «нам, христианам, надлежит думать о духовных вещах, а не о земных». И мы не вправе говорить, что будем осуществлять справедливость и милосердие в своей частной жизни, а внешний мир при этом пусть делает, что он хочет. Нам нужно, как то делали многие великие христианские социальные реформаторы прошлого, прямо говорить о нуждах бедных – и когда нам дается удобная возможность, и когда она не дается. (Сегодня широко распространена пародия на это: каждый стремится быть «жертвой», чтобы вызвать симпатию других и, быть может, отстоять свои «права». Это не слишком помогает жить хорошо – а особенно не помогает настоящим жертвам.)

Евангелие не позволяет нам удалиться в приватное «христианское» пространство, о котором мечтают те, для кого смерть Иисуса означает лишь одно: что «мои грехи прощены, так что я могу попасть в рай». Прощение грехов, как мы видели, освобождает от гнета «властей», и последователи Иисуса должны снова и снова об этом говорить и работать над тем, чтобы это стало реальностью. Это уже происходило раньше – когда была упразднена работорговля и затем рабы (в самом буквальном смысле слова) получили свободу – и должно происходить снова. И это будет происходить, потому что победа креста реальна, как реальна и сила Духа, помогающая воплотить эту победу в жизни. Но призванные к такому царскому и священническому служению, призванные поклоняться Иисусу, который снова поставил на свое место власть любви, призванные нести эту мощную любовь в порабощенный мир, чтобы она тут действовала, – будут так или иначе страдать, осуществляя это призвание. Это, как мы видели, следует считать нормой. И те, кто стоит за ними, молясь об их труде в духе сказанного в Римлянам 8:26–27, будут стенать в Духе, поскольку столкнутся с невыносимыми трудностями. Но победа уже была одержана. Ничто во всем творении не сможет остановить эту всесильную любовь.

Я говорил о самых очевидных местах сегодняшнего идолопоклонства, где последователи Иисуса должны говорить о прощении и свободе от рабства и реализовывать свои слова на практике. Но именно потому, что мы, ученики Иисуса, призваны стать новым человечеством, «царственным священством», людьми, которые поклоняются истинному Богу и работают для его Царства в мире, нам надо подчинить себя той же критике, тому же призванию. Тут нет места людям, которые стоят за те или иные изменения общества, культуры или политики, но при том думают, что это освобождает их от задачи являть святость в своей жизни. Когда мы заняты решением важных общих проблем, всегда есть риск, что мы будем таким образом убегать от наших внутренних конфликтов, – разумеется, есть и противоположная опасность: мы можем погрузиться в борьбу за индивидуальную святость так глубоко, что перестанем обращать внимание на бедных вокруг нас. Святость многомерна.