День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Иоанн снова и снова возвращал нас в Храм. Но теперь Иоанн хочет показать нам, что, хотя Иисус с учениками находится не в Храме, а в частном доме, мы все равно созерцаем истинный Храм. На какой-то момент Иисус вместе со своими последователями оказывается в опасном месте пересечения неба и земли. И вместе с этим, над всем этим, глядя также и в будущее, Иоанн говорит о любви: о любви завета, о божественной любви, дошедшей до конца (13:1). Все, что только могла любовь для них сделать, она уже сделала. И вот какая за этим стоит логика.

Иисус позволяет им находиться тут, в новом священном пространстве, очистив их для Присутствия Божьего. Им надо быть умытыми, чтобы участвовать в его жизни. Ход истории омовения ног подобен ходу знаменитого гимна из Послания к Филиппийцам 2, где говорится, что Иисус не использует свое равенство с Богом в своих интересах, но опустошает себя, умирает смертью раба на кресте, а затем Бог его превозносит. У Иоанна Иисус снимает верхнюю одежду и, выполняя роль раба, омывает ноги учеников. А затем, одевшись, говорит, что показал им пример для подражания. Омовение ног – это притча в действии о том, чего Иисус хочет достичь через свое воплощение и смерть. Он снял одеяния небес, чтобы открыть свою славу на кресте, и очистил своих последователей, чтобы они могли стать частью нового Божьего Храма, микрокосма нового Божьего творения.

Но в истории об омовении ног звучит также мрачная и опасная нота. Сатана, обвинитель, уже вложил в сердце Иуды намерение предать Иисуса (13:2). Иуда станет устами обвинителя, он воплотит в действие великое обвинение, направленное против Бога, его творения и людей. Мы можем вспомнить, как в самом начале Евангелия Марка, как только Иисус начинает возвещать Царство Божье, демоны кричат на него в синагоге (1:23–24). Так и тут, когда Иисус готовится к этому моменту самой тесной близости, действует и сатана. Силы зла собираются, чтобы предпринять последнюю отчаянную попытку сорвать план Бога о спасении мира. Так Иоанн говорит о том же, о чем Иисус говорил у Луки 22:53: пришел их час, то время, когда силы тьмы делают свою работу.

Все это входит в более масштабную сцену, которая звучит во всей второй половине Евангелия от Иоанна. Мы уже отмечали, как в главе 12 Иисус сталкивается с греками на празднике и, как бы забыв о них, смотрит в грядущее, когда, в согласии с замыслом Бога, одержанная великая победа освободит все народы мира из рабства, чтобы они могли поклоняться истинному Богу. Ощущение последнего столкновения Царства Бога с царством сатаны нарастает по ходу Прощальной беседы (Ин 13–17), а потом мы видим, как Иисус стоит перед Пилатом (Царство Божье против царства кесаря) и спорит с ним о Царстве, истине и власти, после чего Пилат (ирония евангелиста) проигрывает спор, посылая Иисуса на казнь. Как говорил Павел, если бы правители этого века понимали, что делают, они не распяли бы Господа Славы (1 Кор 2:8). Они сами подписали свой смертный приговор. Царство Иисуса – царство иного рода, и за ним будет последнее слово.

После омовения ног и после того, как Иуда вышел во мрак (13:30), Иисус торжественно говорит ученикам, что Бог скоро будет прославлен и что им надо любить друг друга, как он возлюбил их (13:31–35). Слава и любовь: две великие темы Иоанна (как, впрочем, и Павла). Как прославится Бог? Через труд своего Сына, подлинный образ Божий, подлинного человека. Слово стало плотью; оно сделалось местом обитания Бога среди нас, Божьей подлинной скинией, и мы видели славу его. Об этом Иоанн говорит нам в самом начале своего Евангелия (1:14). Вот, говорит он, как выглядит долгожданное возвращение славного Присутствия Божьего в Иерусалим, когда стражи на башнях будут восклицать от радости, видя, как Бог становится царем. Вот как выглядит победа над Вавилоном, разгром армии фараона, освобождение из рабства. Вот что мы увидим, когда Раб будет превознесен и взойдет на такую высоту, что цари умолкнут при виде его. Вот что будет, когда Писание исполнится.

Вот почему, когда Иоанн рассказывает историю о новом Эдеме, новом творении, о дне воскресения (главы 20–21), мы не найдем тут змея. Мария плачет, но Иисус призывает ее вытереть слезы. Ученики испуганы, но Иисус, пройдя через запертые двери, говорит им: «Не бойтесь!» Фома сомневается и задает вопросы, а Иисус отвечает ему и одобряет его новообретенную веру и его поклонение. Новое творение может начаться, потому что власть сатаны, Вавилона, фараона кончилась. Вот какова логика этой истории. Вот как изменился мир к шести часам вечера первой Страстной пятницы, хотя ученики Иисуса не понимали этого до третьего дня, который был первым днем новой недели, началом нового мира.

Все это, как и многие другие части Нового Завета, стоит в рамках истории Исхода (Ин 13:1). В этой книге мы не раз говорили о том, что Иисус выбрал еврейскую Пасху как рамки, в которых его смерть обретает свой подлинный смысл, и что первые христиане об этом знали. Иуда, движимый сатаной, подобен жестокосердому фараону, который не отпускает Израиль, и потому грядущая победа должна быть решительной и окончательной. И та любовь «до конца», любовь Иисуса – это в чистом виде та самая любовь завета, из-за которой даны были обетования Аврааму о его потомках, которые будут освобождены из рабства и получат наследие. И эти обетования были исполнены, когда эта любовь пришла в Египет, чтобы их спасти. Иоанн рассказывает историю нового Исхода, новой скинии и, конечно, новой Торы: «Заповедь новую даю вам, – говорит Иисус, – да любите друг друга, как я возлюбил вас» (13:34). Люди, спасенные крестом и той любовью, что была явлена на нем, должны носить на себе отпечаток этого креста и открывать такую любовь миру: «По тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (13:35). Вот как мы учимся не только пересказывать историю Иисуса, но и проживать историю Иисуса. С этим прямо связано происходящее в главе 20, где Иисус посылает в мир учеников, и в главе 21, где Иисус посылает в мир смущенного Петра. Вот источник и форма любой христианской миссии.

В конце Иоанна 13 стоит мучительная последняя сцена. Петр понимает, что Иисус идет навстречу великой опасности, и заявляет, что пойдет за учителем и отдаст свою жизнь на него (13:37). Ответ Иисуса полон нежной и грустной иронии. Петр отдаст свою жизнь за Иисуса? На самом деле через час-другой Петр поймет, что он все еще часть проблемы, а не часть решения. Сложные музыкальные линии этой истории собираются в единый великий аккорд, полный мрака и славы, который говорит о любви «до конца», явленной тут.

Таким образом, в этом отрывке – повествовательном, а не догматическом – мы находим все элементы христианского понимания креста. Тут есть очищение от греха, позволяющее встретиться с божественным Присутствием. Тут есть окончательная победа над злом: сатана сопротивлялся изо всех сил и был побежден. Тут есть пример жертвенной любви, которому надо следовать, чтобы мир уверовал. И тут есть вызов, обращенный к каждому: разве ты сделаешь это для меня? Позаботься о себе и будь благодарен за то, что я это сделаю для тебя.

На фоне всего этого мы, подняв глаза, понимаем, что, говоря о смысле креста, Новый Завет дает нам не систему, а историю: не теорию, трапезу и акт смиренного служения, не небесный механизм, позволяющий наказать грех и отправить людей на небеса, но земную историю человека и Мессии, который воплощает в себе Бога Израилева и являет его славу, провозглашая его Царство на земле, как на небе. Западная Церковь – и это оставило отпечаток на всех нас – так много думала о рае, куда мешал попасть грех, а потому думала и о том, как устранить грех и наказание за него; из-за этого она сразу бралась за Павла и те его тексты, которые, казалось бы, говорят об этом. Она забыла о том, что Евангелия наполнены богословием искупления на каждой странице – только предлагают его нам не в виде удобной маленькой системы, но как мощное, просторное, многогранное, богатое повествование с откровением, где мы призваны найти себя или, лучше сказать, себя потерять и снова найтись с другой стороны. Мы переходили вброд неглубокие стоячие воды средневековых вопросов и ответов, думая, как выбрать правильную обувь и не потерять равновесия, тогда как в нескольких метрах отсюда находился огромный и опасный океан евангельской истории, призывавший нас погрузиться в него и дать диким волнам мрака и славы омыть нас, сомкнуться над нашей головой, очистить нас ото всего и вынести на берега нового Божьего творения.

Крест, если кратко сказать, стоит в центре христианской вести, христианской истории, христианской жизни и миссии. За прошедшие века он не утратил своей силы все переворачивать и преображать. Он показывает нам в ужасающей ясности историю Бога и творения, средоточием которой является странная история Бога и Израиля, имеющая, в свою очередь, еще более тесный фокус – историю Бога и Иисуса, – и это дает нам жизнь. Крестная смерть Иисуса из Назарета, – уникальное событие, смерть одного ради многих, один момент в истории ради всех прочих, через который грехи были прощены, «власти» утратили свою власть, а искупленные люди заняли их место, прославляя в поклонении и служении великую победу Бога в его Мессии и получая силу Духа, чтобы осуществлять Царство в мире.

Ясно, что это значит для нас. Забудьте о «договоре дел» с его разгневанным, законническим божеством. Забудьте о ложных альтернативах, которые противопоставляют разные «теории искупления» одну другой. Обратитесь к идее «завета призвания» – точнее, поймите, что Творец призывает вас стать людьми в полном смысле слова, призывает вас носить его образ и снабжает всем необходимым для выполнения этой задачи. Радуйтесь революции, которая началась тогда, когда власть любви победила любовь к власти. И с этой же властью любви участвуйте в этой революции здесь и сейчас.