Кощеевич и война

* * *

— А не устроить ли дивьим упыриный налёт в ночи? Ну, чтобы им там жизнь мёдом не казалась, — предложил Оджин.

Княжичу идея очень понравилась. Он велел немедля позвать Демьяна. Тот ещё не успел войти да раскланяться, а Лис уже скомандовал:

— Готовь своих крылатых к битве! Обернитесь летучими мышами, проникните в форт и наведите смуту.

— А подкрепиться там можно, княжич? — облизнулся упырь.

Лис сделал широкий жест:

— Разрешаю! Приятного аппетита. Но берегитесь серебряных стрел.

— Ерунда! Мы ребята вёрткие. — Упырь в предвкушении потирал руки.

Он сделался предводителем совсем недавно, но уже вставил в ухо золотую серьгу, а ещё где-то разжился новыми сапогами и плащом с меховой оторочкой. И то и другое было дивье.

Лис на всякий случай предупредил:

— Трофеи не таскайте. А то, помнится, были умники: цапнут тяжёлое, а потом и улететь не могут, и добычу бросить жалко. Так и попались, как кур в ощип.

— Но монетку-другую взять можно? Или там камешек самоцветный?

— Вы упыри или сороки?!

— Да всё равно же утащат, — развёл руками Демьян.

И тут Лиса осенило:

— Раз уж вы до блестящего охочи, скажи своим, чтобы глядели в оба. Кто принесёт мне волшебный царский перстень, того озолочу! Я слыхал, Радосвет сейчас в отъезде, но, может, оставил перстень побратиму. Проверьте, в общем.

— А как же нам этого побратима узнать? — Демьян почесал в затылке. — Для нас все дивьи на одно лицо: бледные, белобрысые.

Лис призадумался, как бы описать недруга? Особых примет у того не водится. Но тут ему в голову пришла ещё одна идея:

— Возле кого птица кружить будет, того и хватайте.

— Сорока?

Озадаченный вид упыря насмешил Лиса.

— А хоть бы и сорока. Много их тут летает.

— Ох и могучий ты чародей, княжич, коли с птицами столковаться можешь! — восхитился Демьян.

Хоть это и была откровенная лесть, а Лис всё равно задрал нос:

— Ты даже не представляешь себе, насколько могучий. Иди, собирай упырей. Остальное — моё дело.

Когда Демьян ушёл, он повернулся к безмолвно стоявшему всё это время за спиной Оджину:

— Поймай мне сороку.

— А ворона не подойдёт? Их всё несут и несут, выпускать не успеваем.

От этих слов Лиса аж передёрнуло, и он процедил сквозь зубы:

— Я. Сказал. Сороку.

Стоило вспомнить о Мае, как его охватывал гнев, от которого голову сдавливало, будто железным обручем, — даже дышать больно. Май, к слову, ни за что не одобрил бы его опыты с вселением в птиц. Лис, помнится, обещал ему не делать этого без крайней нужды, но теперь считал себя свободным от всех обещаний. К тому же он собирался вселиться совсем ненадолго, чтобы не получилось, как с тем соколом. Просто проследит за налётом, полюбуется на переполох в дивьем стане, укажет упырям на нужного человека. Заодно посмотрит, достаточно ли рвения выказывают клыкастые, или надо их припугнуть не через Демьяна, а лично. Ох и тяжки дела упыриные, за всеми нужен глаз да глаз…

Хорошо, что хотя бы на Оджина можно было положиться. Спустя час тот уже доставил сороку, и теперь Лис вертелся как на иголках и маялся в ожидании, может, не очень славной, но всё-таки битвы.