Сафьяновая шкатулка

Нора посмотрела на Коробова, потом на Ибрагима.

— Ну… — Нора вздохнула, растерянно улыбнулась. — Я вас люблю, Алексей Иванович, Ибрагим… Если бы вы знали, как я вас всех люблю! Как мне не хочется уезжать от вас!

Она поцеловала сперва Коробова, потом Ибрагима и торопливо пошла к трапу.

— Не ждите отлета, Фрид там один! — крикнула она сверху.

Коробов и Ибрагим помахали ей рукой и пошли к выходу. Перед тем как покинуть летное поле, они оглянулись. Самолет на Москву выруливал на взлетную дорожку.

Фрид уже сидел за рулем, когда они подошли. Ибрагим сел на заднее сиденье.

— Сам будешь вести? — спросил Коробов, усаживаясь рядом с ним.

— Да.

Фрид с ходу включил вторую скорость и, проскочив между двумя автобусами, круто переложил вправо и вывел машину на автостраду.

— Поедем прямо домой? — спросил Фрид.

— Куда хочешь, — сказал Коробов. Когда машина вышла на ровный как стрела шестикилометровый отрезок дороги, почти пустой в этой вечерний час, он спросил: — Как ты?

— Плохо, Алешка… Я не знал, что это будет так тяжело. В машине стало просторно до омерзения…

— Ничего, это пройдет. Прибавь скорость.

Стрелка спидометра уже перевалила за цифру 100.

— Прибавь еще.

Дорога летела навстречу и яростно бросалась под колеса.

Ветер уже не свистел в открытых окнах, он ревел внутри самой машины, придорожные кусты и деревья мелькали сплошной пеленой. Встречные машины, брызнув на них потоком света своих фар, бешено проскакивали мимо, словно камень из пращи.

— Дожимай до конца, — сказал Коробов.

Фрид прибавил газу.

— Жаль, больше нет, — сказал он.

Внезапно вдали показались две фары, дальний свет прорезал темноту, словно сдвоенным прожектором, метался из стороны в сторону, как будто водитель был пьян вдребезги. Фрид взялся было за тормозной рычаг.

— Не надо, — приказал Коробов. — Дай ты тоже дальний свет и иди прямо на него.

— Вы что, с ума сошли? — сказал Ибрагим, напряженно подавшись вперед. — Так и разбиться можно!

Но Фрид уже не слышал его: стиснув зубы, он ехал прямо посередине дороги.

Расстояние между ними и встречной машиной сокращалось с неимоверной быстротой. Оставалось метров триста… двести… сто пятьдесят… пятьдесят…

— Не сворачивай, — сказал Коробов.

Двадцать пять… Внезапно встречная машина завизжала тормозами и, круто вильнув в сторону, полезла на придорожную насыпь. Водитель высунул голову из кабины и что-то проорал, но за ревом ветра слов нельзя было разобрать.

Фрид сбавил скорость и, откинувшись на спинку сиденья, неожиданно рассмеялся.

Коробов посмотрел на него и тоже улыбнулся.