Его бывшая жена. Последний шанс

Глава 27. Мира

Теть Надя допивала уже третью чашку чая, что она умела мастерски, так это пить чай. Непременно вприкуску с вареньем, которое сама к нам и приносила.

- Нечего печалиться, - вдруг сказала она. - Тебя что тут держит?

- Ничего, - признала я. - Меня ничего не держит. Вот у Ники здесь жизнь...

У меня ничего не было. Ни кола, ни двора, теперь даже работы. А у Ники - друзья. Опять же, хороший врач, надо будет обсудить это с Тимофеем. Я же даже не печалилась, словно выгорела, просто механически собирала вещи. И стоило признать, вещи мои тоже барахло, все можно бросить...

- Она привыкнет. А отец у ребёнка должен быть, пусть он на бандита и похож. Зато дочка твоя, как сыр в масле кататься будет.

Этого я тоже боялась. Того, что Тимофей засыпит мою дочь материальными благами и она решит - папа лучше. А мама так ничего и не добилась.

А Теть Надя человек старого воспитания. По её меркам семья должна быть полной, за мужика надо было держаться, каким бы он не был. Бьёт, значит любит. По бабам ходит, так такая у них порода. Пьёт? А кто не пьёт?

Тимофей не бил, не страдал зависимостью к алкоголю, и даже по бабам не ходил, не был замечен, по крайней мере, за время нашего короткого брака. По меркам тёти Нади он был идеален.

Я на неё не обижалась. Она единственная в этом городе, по кому буду скучать. Сдала квартиру маме одиночке, не приставала с проверками, такое у меня бывало, полюбила Нику, да и нянчилась с нею...

- По вам скучать буду, - неожиданно для самой себя всхлипнула я.

- Вот ещё слезы лить, - рассердилась старушка. - Будет тебе, никто же не умер...

Ника толком не понимала. Я думаю, осознание навалится на неё уже после переезда. Когда поймёт, что не будет больше подружек, тёти Нади, Толи противного и то не будет больше, все они останутся здесь. Пока же она с увлечением помогала собирать вещи.

Жизнь снова делилась на до и после. До мы с Никой были счастливы вдвоём. И это до кончается сейчас, в однокомнатной квартире, которая заставлена сумками и коробками.

- Игрушки возьмём все, - командовала она.

- А как увезем?

- В багажнике!

Так и решили - поедем на машине. Во впервые мне жалко было бросать здесь свою верную подружку, она так сильно меня выручала, пусть и дешёвая. Мы собирали вещи, старье безжалостно отбраковывали и выбрасывали. Смешно, но с каждым рейсом к мусорному баку я словно выкидывала и часть себя.

Мне было не грустно. Мне было никак, словно я закончилась.

В один из последних дней мы зашли в садик. Документы мы оттуда уже забрали. В коридоре, стены которого были разрисованы зверушками, мне буквально стало тяжело дышать. Прислонилась к стене, простояла минуту.

- Мама, все хорошо?

- Да, детка, - отозвалась я.

Просто у меня забирают мою жизнь.

Прошли в группу. Тихий час уже был позади, дети играли, при виде Ники бросились к ней сразу, у меня снова внутри, в самой грудной клетке что-то скрутило. Вдох, выдох.

У меня в руках большой бумажный пакет. В нем несколько красиво запакованных сладких подарков, в каждом ещё маленькая игрушка. Каждому малышу. Пусть они помнят Нику, несмотря на то, что детская память так избирательна.

Вышли на мороз, дышать стало легче.

- Мама, у меня будет новый садик?

- Непременно будет.

После этого обмена короткими фразами долго молчали. Я повернула к дому Мишки, но недоехав остановилась. Я не знала, что ему сказать. Но полагаю, догадываюсь, что услышу. Он скажет, я же говорил. Он скажет, я знал, что так будет.

От этого нисколько не легче, как и от любви его, ненужной такой.

У подъезда нас ждал Тимофей, неожиданно.

- У вас все готово? — тихо спросил он.

- Почти, - ответила я.

- Вылет послезавтра. Билеты купил.

Ника внимательно смотрела на него сижу вверх. Она не боялась его, но опять же думаю не понимала всего, что происходит, и на откровенное сближение идти не спешила. Она просто приняла то, что он есть, и все.

- Мы поедем на моей машине.

- На этой? - показал он пальцем на мою машину. — На этой машине ты поедешь по трассе междугородней?

- Да. У меня есть такой опыт вождения. Мы с Никой дважды ездили так путешествовать.

Путешествовать громко сказано, раз мы ездили в санаторий для плоховидящих детей, расстояние было достаточно солидным, и ещё раз катались в соседний город. Но водила я достаточно уверенно.

- Зимой?

-Да.

Глубоко вдохнул. Видимо, призывает себя к терпению, бедный.

- Вы полетите на самолёте. Как и я.

- Нет, - я говорю предельно спокойно. - Ты лишаешь меня моей жизни, какой бы ущербной она тебе не казалась. Ты забираешь у меня все, Бессонов. Но здесь я тебе не уступлю.

- Мира!

Стоим друг на против друга. Смешно, но в прошлой жизни мы практически не ссорились. У нас все получалось делать дружно и вместе, а любовь сглаживала все острые углы. А теперь, пять лет спустя, словно добираем все эти ссоры.

Напряжение растёт.

- Мы поедем на своей машине, - вдруг сказала Ника. - Она наша, и мы что хотим, то и делаем.

За руку меня взяла и повела в подъезд, Тимофей остался стоять на улице и смотреть нам вслед.

Уже дома, после ужина Ника вскочила, и побежала вдруг в прихожую, начала надевать куртку.

- Ты чего? - удивилась я.

- Давай все скорее отнесем в машину.

Словно боялась потерять либо нашу смешную независимость, хоть какое-то право выбора, либо лишиться того, что я записала в барахло, но для неё все оно дорого.

И мы добрый час носили вниз сумки, тщательна запихивали их в багажник, утрамбовывали, чтобы точно влезло. Часть осела на заднем сиденье, рядом с детским креслом, на пассажирском спереди тоже стояла сумка, и внизу на полу пару пакетов... потом стояли и удовлетворенно смотрели на дело рук своих, а я печально думала - вся моя жизнь влезла в эту маленькую машину.

Но главное, что рядом будет Ника. Если она будет рядом, я смогу все. В квартире стало совсем пусто, мы почти все либо выбросили, либо увозим, либо продали. И теперь она, прежде такая тесная, казалась удивительно просторной и большой.

— Все будет хорошо, мама, — подбодрила меня дочка.

— Да, - кивнула я.

Но сама я в это не верила.