Его бывшая жена. Последний шанс

Глава 28. Мира

Мишка приехал сам, и это было правильно, я знала, что с ним нужно прощаться, только не находила в себе сил.

- Всё? - спросил он входя.

- Всё, - кивнула я.

Квартира пуста. В ней лишь самое необходимое, завтра уже уезжаем. Доедаем последние продукты из холодильника и смотрим мультики, вот, как мы проводим наши последние сутки свободы.

- Ты считаешь, что правильно поступила?

Я не хотела обвинений от него. Я не хотела оправдываться перед ним. Поразительно, но время и прожитые годы сделали меня ужасной эгоисткой.

- Я все делаю правильно. Я рассчитываю свои силы. Зло неизбежно, как бы патетически это не звучало. Я пять лет пряталась, но неизбежность меня догнала. Мне придётся быть гибкой.

- Где вы там будете жить?

-Тимофей сказал, что обо всем позаботился.

- Шикарно. Ты для того, училась самостоятельности, чтобы сейчас во всем полагаться на бывшего мужа?

- Я делаю так, как считаю нужным.

Молчим. Ника спит в комнате, последний тихий час в этой квартире. Завтра утром мы уезжаем.

- А жить ты там на что будешь? Тоже на его деньги?

- Устроюсь на работу, - упрямо ответила я.

Он покачал головой. В его глазах - жалость. Похожая на ту, что я видела в нем четыре года назад. Он приехал сюда, ко мне, хотя я не звала его. Мы с Никой живём в коммуналке. Ника белоснежная, но верещала так громко, что становилась практически красной. Нас не любили соседи. Я не любила тараканов. Я плакала от бессилия, пыталась уговорить себя держаться. Выдержала тогда, не сломаюсь и сейчас.

- А операция Ники?

- Тимофей...

- Тимофей, блять! - закричал Мишка. - Тимофей! Тимофей!

Я встала и закрыла дверь - не хватало воплями разбудить ребёнка, у нее и так в жизни творится полная неразбериха.

- Да, Тимофей, - согласилась я. - Именно от него я родила ребёнка. Этого факта не отменить. Я люблю Нику, я не готова её терять. Бессонов зол на меня, я не собираюсь его провоцировать. Раньше я любила его без оглядки, сейчас я понимаю, что толком его не знаю. Но я узнаю. Я сделаю все, чтобы моя дочь была счастлива. Спасибо тебе, Миш , но я не считаю, что ты имеешь право на меня давить и тем более кричать.

Он ушёл молча, прощание вышло так себе. Ника не проснулась, и на этом спасибо, К вечеру наша еда все же закончилась, и мы заказали пиццу. Сидели на кровати, я, Ника, посередине коробка с пиццей, по телевизору очередной мультик.

- Ты грустишь, — сказала Ника.

- Это правда, - не стала лгать я. - Я боюсь перемен, крошка. Но пока мы с тобой рядом, я буду идти вперёд. Я сильная, малыш.

- Это хорошо, - кивнула малышка.

Я сбегала за пачкой сигарет, и ночью сидела на кухне, куря одну за одной. В открытое окно залетал ветер, терял снежинки, которые медленно таяли в тепле комнаты, собираясь лужицей на подоконнике и на полу под батареей.

Тимофей был прав, нам стоило лететь на самолёте. Но это чёртово упрямство, которое сложно переломить.

- Ты не будешь упрямой, — сказала я себе. — У тебя дочь, ты не можешь себе этого позволить. Ты будешь сильной, умной и смелой.

Пошла спать, ибо глупо сидеть в ночь, когда тебе весь день ехать. Умные женщины так не поступают. Слушала в темноте дыхание Ники, неосознанно начинала дышать в такт. Я буду скучать по тебе, моя чужая квартирка. Буду скучать по жизни, в которой ни от кого, кроме от себя не зависишь.

Ника выспалась и скакала козочкой. Я ей завидовала. Все, что происходило, она воспринимала, как приключение, в силу возраста. Ей её терпелось пуститься в путь, с трудом уговорила её съесть кусок пиццы. Заглянула ещё раз во все шкафы, вдруг забыла что-то важное. Мы вышли и я в последний раз закрыла за нами дверь.

- Скорее в путешествие! - позвала я, и Ника с топотом понеслась вниз по ступеням,

Дорога была долгой. Ника раз пять уснула. Просыпалась, прижималась носом к стеклу, ей было интересно все, что снаружи. Очки потели, она злилась, сердито протирала их платочком и снова утыкалась в окно.

За ним - снег. Иногда тёмные шапки лесов. Проезжали большую реку, Ника этого даже не поняла - все заснежено. Три раза останавливались перекусить. Пару раз размяли ноги в придорожных городках. Ника каталась на качели, а я курила стыдливо прячась за стволом берёзы.

Надо завязывать с сигаретами.

Знакомые места потянулись к вечеру, который по зимнему был ранним и тёмным. Я даже обиделась - выросла в этом городе, а подъезжая ничего и не увижу. Я не скучала по прежней жизни, но многое в ней невольно вызывало ностальгию,

- Здесь лагерь детский, - улыбнулась я, - Я здесь три года летом отдыхала. Значит до города не больше пары часов.

- Лагерь? - не поняла Ника.

- Это как санаторий для детей, куда мы ездили, только без мам.

- Без мам скучно, - скривилась Ника.

За окном стало совсем темно, и я была вынуждена дать Нике телефон. Телефона мы избегали всеми возможными способами, слишком большая нагрузка на глаза, но сейчас она устала и томилась бездельем. Она не ожидала, что наша долгая дорога будет настолько долгой.

На подъезде к городу Ника снова уснула. Я поставила машину на парковке у придорожного магазинчик, вышла и достала сигарету. Закурить получилось с третьей попытки — руки дрожат. Затянулась полной грудью, и как будто немного легче стало. Набрала номер бывшего мужа.

- Мы подъезжаем, - сказала я сухим голосом.

Я буквально проталкивала каждое слово через пересохшее горло.

- Знаю. За вами следует машина сопровождения. Бросала бы ты курить, Мира.