Его бывшая жена. Последний шанс

Глава 33. Мира

Я вовсе не чувствовала себя победительницей, Я понимала, что эта бессмысленная война будет длиться вечно. Лиза никуда не денется, она вцепилась в Тимофея мёртвой хваткой. Иногда мне даже становилось её жаль. Но не сейчас, Мне во что бы то ни стало нужно оградить Нику от потока её ненависти. И я сделаю для этого все, что могу.

— Он ушёл? - спросила Ника следующим утром.

— Ушёл, - согласилась я, - Ты не должна его бояться.

— Я не боюсь. Я просто не привыкла жить с чужими людьми.

И она была права, Тимофей ей был чужим. И я уже начинала чувствовать себя виноватой за это. Вот если бы я не уехала пять лет назад, быть может было бы иначе. Нет, я не сохранила бы его и свою любовь, но не было бы так мучительно тяжело сейчас.

— Пойдём в садик, знакомиться, - порадовала дочку я.

Выбор садиков для нас был небольшим. Ника и так была белой вороной в детских сообществах, причём белой в прямом смысле, ещё и проблемы со зрением. Количество садов для детей с плохим зрением было ограничено. К счастью, один был недалеко, даже в пешей доступности, если время позволяло идти минут двадцать. Я считала, что это судьба. Мне придётся работать, а Ника любит проводить время с детьми.

— Хочу в старый садик, - вздохнула моя малышка.

Эта мечта к сожалению, была невыполнима. Мы оделись и к садику пошли пешком, тем более из нашей машины ещё не выгружено барахло. На улице Ника всегда оживлялась и я с удовольствием наблюдала за ней. На улице пасмурно, скоро яркая солнечная весна - очередное испытание для нас.

Время мы подобрали, как раз к прогулке, и воспитательница нас уже ждала. На детской площадке перед садом раздавались детские крики, Ника сразу крепче взяла нас за руку. Здание садика радовало яркими картинками, мы разглядели почти все, пока обошли сад отыскивая нужную нам группу.

— Привет! — поздоровалась с нами молодая воспитательница, - Я Нина Юрьевна, а ты?

— Ника, - тихо ответила моя дочь.

— Тебе у нас понравится. Давай с ребятами знакомиться.

Кивнула мне и взяла Нику за руку. За последние дни я настолько привыкла, что Ника всегда со мной, что препоручать своего ребёнка другому человеку было почти физически больно. Но я понимала, что Нике и знакомиться нужно, и вливаться в новый коллектив, Я отошла и присела на лавочку. Деревянные рейки холодили через пуховик, но на улице хорошо было, и весной пахло, я расслабилась.

Ника не отходила от воспитательницы, порой оборачиваясь, проверяя на месте ли я. Я улыбалась ей ободряюще, не знаю, видела ли она мою улыбку с такого расстояния. Провели мы на площадке полчаса.

— Завтра ещё приходите, — сказала воспитательница. - Несколько дней так поиграет, потом уже можно будет оставить до обеда.

Я согласилась. Мы вошли в здание, нашли кабинет директора - нужно было передать копии документов и написать заявление.

— Карту из прошлого садика, - велели там, — анализы и справку, что не состояла в контакте с инфекционными больными.

Такую волокиту я терпеть не могла, но дни, которые мы проводили в квартире Бессонова, были настолько бессмысленными, ничем не заполненными, что я даже обрадовалась тому, что нужно снова начинать действовать. Придётся в детскую поликлинику закрепиться, начнём завтра же с утра.

Мы с Никой не спеша пошли домой, по дороге зашли в ресторанчик сети быстрого питания, Ника с удовольствием съела бургер, запив газировкой, вредно, но вкусно. И к возвращению домой была уже совсем довольным, счастливым ребёнком, почти, как прежде. Даже жаль было вести её обратно в квартиру, в которой она так грустила. Но Ника все ещё спала днем в тихий час, и время сна уже подходило. А я смогу поискать себе вакансии, пока она спит.

Ника приуныла уже в лифте. Я успокоила себя — она привыкнет. Снова будет радоваться жизни. Будет ждать встреч с новыми друзьями, просыпаться утром полная уверенности и в себе, и в наступающем дне. Нужно время.

Лифт открылся являя нам ухоженный холл и гостью в нем. Лиза стояла опираясь о стену и курила.

— Тебе работать не нужно? — устало спросила я. — Что ты ходишь сюда?

— Нужно, — согласилась Лиза. — Я же не рассчитываю пробиваться по жизни, решая все проблемы пиздой, как ты.

Я порадовалась, что моя дочка не знает таких слов и сейчас просто не поймёт о чем идёт речь, не поймёт, что её мать только что оскорбили.

— Давай не сейчас, - вежливо попросила я.

— А что, она понимает? Насколько она полноценна?

Мне хотелось вцепиться ей в рожу. Расцарапать её ухоженное личико, на котором даже возраст не читался, изуродовать его шрамами. Я не думала, что она будет действовать настолько грубо.

— Что понимаю, мама? - спросила Ника.

— Что нам пора домой и спать, — выдавила из себя улыбку я.

Сейчас я ненавидела себя больше, чем Лизу. За беспомощность. За то, что ничего не могла сделать.

— Думаешь, если замки поменяла, то победила?

— Я победила ещё много лет назад, Лиза. Но я сомневаюсь в твоей полноценности, раз ты так и не сумела этого понять.

Её глаза полыхнули злостью. Стоило признать, что эта сумка красива, но это не вызывало во мне злости или зависти. Я бы всего Тимофея ей отдала, с потрохами, если бы это вернуло мне мою спокойную жизнь.

— Зря ты решила со мной воевать, - фыркнула она.

— Ты сама с собой воюешь. Мне на тебя плевать.

Ника крутила головой глядя то на меня, то на Лизу. Я взяла дочь за руку и повела к квартире. Отперла дверь. Открывая думала - если Лиза сейчас меня спровоцирует, я ударю её тяжёлой связкой ключей прямо по лицу. Без жалости.

Нику выпустила в квартиру первой. Обернулась. Лиза стоит прямо за мной, бесшумно, до жути тихо подошла.

— Я тебя уничтожу, - обещала она.

И сделала шаг, пытаясь войти в квартиру,

— Лиза, - сказала я максимально спокойна. - Ты прекрасно знаешь, что Тимофей не умеет прощать обид. Ты наговорила говна мне, да. Но если ты сейчас ворвешься в квартиру, я скажу Тимофею, что ты напугала мою дочь. Его дочь. Простит ли он тебя?

Красивое лицо скривила гримаса злости. Вот такой она больше походит на свое внутреннее содержание.

- Лучше сама уезжай, - бросила она.

Я захлопнула дверь. Сняла пуховик, бросила его на пол. Захотелось плакать. Зачем мне это? Столько лет прошло и опять в эту грязь, из которой пять лет назад сбежала. Тогда я была наивной, не понимала ни хрена. И Лиза, поначалу, мастерски скрывала свою ненависть. А я так хорошей старалась быть... Всем понравиться. Друзьям Тимофея, его родным. И все бесполезно. Слишком поздно поняла, что Лиза своим авторитетом просто рушит все мои усилия. Никто не хотел с ней сражаться. Все ей верили, даже Тимофей.

- Она злая? - спросила Ника, возвращая меня в реальность.

Шапку уже стянула, вспотеть успела, тонкие белые волосики прилипли ко лбу. Я потянулась к ней, расстегивая на ней куртку.

- Не бывает просто злых или хороших, - вздохнула я.

- Но ты хорошая, - возразила Ника.

- Я для тебя хорошая. А вот для этой Лизы я плохая. Так же и она, для кого-то очень хорошая, а меня не любит.

-А я?

- Она просто не знает, насколько ты замечательная. - Ника улыбнулась и прижалась ко мне, я погладила её по спине и тихо сказала, - только никогда, Ника, никогда не пытайся быть хорошей для кого-то, понравиться. Никто этого не ценит. Будь собой, ты у меня и так лучше всех.

Ника кивнула. Обед можно было не готовить, мы и так перекусили пока гуляли. Я готовила дочку ко сну и все время прислушивалась к тому, что происходит в квартире. Я боялась. Боялась того, что она вернётся. Что попытается ворваться.

И я знала, что Лиза будет возвращаться в мою жизнь раз за разом, отправляя её. И я не знала, как оградить от этого свою дочь. Пытаться открыть глаза Тимофею? Бесполезно, они все свои приоритеты наглядно продемонстрировал ещё пять лет назад.

- Я люблю тебя, - сказала Ника, устраиваясь спать. - Всё будет хорошо, ты только не грусти.

- Конечно, — улыбнулась я. — Главное, что мы рядом.

А себе сказала - нужно быть сильной. Реветь снова хочется, но я не буду плакать из-за Лизы. Слишком много чести. Я стала взрослее и умнее. И сильнее стану, ради Ники.