Его бывшая жена. Последний шанс

Глава 37. Мира

Раньше я ее ужасно боялась. Теперь тоже. Но не её, а сцены, которую она могла устроить, её эмоций. Мне своего нервяка хватало. Но Алла Игоревна на удивление быстро взяла себя в руки - обошлось без скорой. Было бы досадно, если бы я угробила бывшую свекровь в первую же за последние пять лет встречу.

Она сама боялась. Не меня, моей дочери. Мы и не говорили толком, она все смотрела на Нику, боясь даже ее касаться, Ника на нее поглядывала настороженно, но страха не показывала, Я была рада этому, но одновременно печалилась, что мой ребёнок вообще может бояться.

— Извини, что я как снег на голову, — сказала Алла Игоревна прощаясь, — у меня не было твоего номера. Да и времени на то, чтобы подумать тоже.

— Ничего страшного, - уверила я, хотя не была в восторге от этой встречи.

— Ты мне звони.., и Мира, твоя дочь чудесная. Мне жаль, что я не знала её, так долго.

Мне жаль, что вы не успели воспитать в своём сыне хоть немного терпения и мудрости, мысленно продолжила я, прощаясь, Нет, против этой женщины я ничего не имела. Но мы так привыкли с Никой быть вдвоём против всего света, что любые люди казались лишними. Ненужными.

Избегать встреч с Тимофеем не получилось - договорились ужинать всегда вместе. Но взбудораженная обретением бабушки Ника так и не смогла уснуть в тихий час, поэтому вечером клевала носом, Она спать, и я с ней сбежала, лежала рядом, переваривая то, что нахожусь в квартире Тимофея, он совсем рядом, я слышу его шаги, но просто прячусь.

Это и правда было ловушкой.

На следующий день после прогулки, а это был последний день когда мы ходили только гулять, завтра уже до обеда пойдём, мы поехали к моему дому. Туда, где я выросла.

Весна ещё не вступила толком в свои права, но февраль остался позади. На улице разом и высокие сугробы, и лужи, и холодно вроде, но с крыш течёт. Двор изменился. Площадка детская новая, красивая. В моём детстве здесь только ржавые качели были, да травмоопасная горка. Теперь яркая, новая красота. Припаркованы у дома почти одни иномарки.

— Ты тут жила? - спросила Ника. - Когда была маленькая?

— Да, - грустно улыбнулась я.

— Наверное, ты счастливая, раз вернулась.

И вздохнула. Мне снова её жаль - наверное, в мечтах так же возвращается обратно домой, туда, где выросла, А я стою и смотрю на дом. Захотелось вдруг подняться, я шагнула к подъезду, и войти было несложно —дверь подперта кирпичом. Но...я здесь такой счастливой была. Безоговорочно счастливое детство под крылом мамы и бабушки. Сотни поцелуев с Тимофеем в подъезде. Теперь все не так.

А ещё, сейчас я остро чувствую, что здесь мой дом. Но стоит подняться, оказаться перед закрытой дверью квартиры, как навалится понимание, что бабушка с пирогами там не ждёт. И мамы давно нет. Живут там чужие люди. И будет больно, слишком больно. Лучше не травить душу.

— Я счастливая, потому что у меня есть ты, - заключила я. - Пошли обедать.

Тем вечером Тимофей сам нарушит свое правило проводить вечера вместе - написал смс, что уезжает в соседнюю область и вернётся только завтра. Раньше, когда была замужем так всегда ждала его с работы. Маясь по квартире, как неприкаянная, и хорошо мне было только когда чувствовала его рядом. Слышала его дыхание, касалась случайно и ловила его прикосновения...

А сейчас все иначе,

— Свобода, - шепнула я своему отражению.

Только на вечер, да. Но не придётся ощущать кожей его взгляды. Изображать дружелюбие, чтобы Ника не считала его врагом. Поддерживать беседу. Закажем пиццу, будем смотреть мультики, а когда Ника уснёт, я открою вино и залезу в джакузи.

Я правда была счастлива этой короткой передышке. И Ника, глядя на меня тоже заражалась моим счастьем. Мы смеялись и бегали по квартире. Ели пиццу сидя на полу. Смотрели мультики. И вина я в джакузи выпила. Ночью легла спать, слишком поздно, не хотелось тратить часы свободы на сон, и вернулось состояние обречённости.

— Всё будет хорошо, - попыталась обмануть себя я.

Уснула только к четырём, поэтому подъем в шесть тридцать дался мне невероятно тяжело. Налила себе крепчайший кофе, выползла с ним на лоджию, потому что подозревала, здесь найдутся сигареты. Нашлись. Пол был приятно тёплым и не холодил ступни, я выпила кофе, скурила сигарету и только потом отправилась будить Нику,

— В садик, - позвала я. - Заводить новых друзей, ну же!

— Я их боюсь, - ответила Ника нашаривая очки на тумбочке.

— Да ты всех их знаешь, ты же их видела. Я заберу тебя перед тихим часом.

Я подбадривала ребёнка, а сама отдала её в садик и минут десять стояла за забором не решаясь уйти, Хотелось забрать её и никому не отдавать, не позволять обижать, но я понимала, что Нике нужно общество. Это я умею жить сама в себе, а моей обезьянке нужны и друзья, и противные недруги на вроде Толи.

В квартире все ещё никого не было. Короткая моя ворованная свобода... можно было бы ходить в трусах и с сигаретой, но после бессонной ночи мне только спать хотелось. За дочкой идти через четыре часа, я завела будильник, чтобы не проспать, и упала в постель. Уснула почти мгновенно. Проснулась от стука в дверь.

— Черт, - простонала я.

Гадать не приходилось - Бессонов. Женщина, которая наводила у него порядок являлась позже, да и я попросила её не убирать в нашей комнате, мне было некомфортно. Собрав себя по кускам завернулась в одеяло и пошла узнавать, что ему нужно.

— Ты спишь? - удивился Бессонов.

Я чувствую себя развалиной, лохматая и наверняка опухшая. Этот одет с иголочки, чисто выбрит и вкусно пахнет.

— Да, - согласилась я. — Спала.

— Время почти одиннадцать, - приподнял он брови.

— Ну и что? - почти агрессивно спросила я.

Почти одиннадцать, посчитала я. Всё равно надо было вставать, скоро заорет будильник. Успею в душ, и за Никой ехать.

— А Ника что делает?

— Она в саду.

Тимофей на мгновение закрыл глаза. Потом открыл. Посмотрел на меня так, что я поежилась, вспомнив, каким этот чужой теперь человек бывает жестоким. Подавила желание отступить.

— Ты отдала моего ребёнка в садик, чтобы спать?

— Я устроюсь на работу, - возразила я. - Я уже подбираю вакансии.

Нельзя было оправдываться, нельзя, но я не сразу это поняла.

— В дешёвый государственный садик?

— Да! - закричала я. — Именно туда! Я же мать кукушка!

Тимофей приподнял руку, жестам заставляя меня замолчать.

— И как давно она туда ходит?

— Несколько дней, но сегодня впервые осталась.

— Мой ребёнок ходит в сад, а я узнаю об этом только по факту?

Мой ребёнок, хотелось закричать мне. Она моя, только моя.

— Ты нас привез,-спокойно ответила я. - И бросил. В своей огромной квартире, бросил и ушёл на работу. И тебе похер, чем мы тут занимаемся. По твоему мы должны сидеть ждать тебя с работы весь день? Иногда отбиваясь от твоей любимой Лизы? Иди на хер, Бессонов, я больше ни слова тебе не скажу.

И захлопнула дверь перед его лицом.