Его бывшая жена. Последний шанс

Глава 45. Мира

Он был чужим мне, мой бывший муж, человек, от которого я родила дочь. Но странным образом я чувствовала себя защищённой, когда он был рядом. А теперь ушёл, я понимаю, что у всех вызываю неприкрытый интерес и постоянно ловлю на себе взгляды. И остро хочется, чтобы был кто нибудь рядом. Тимофей. Или маленькая Ника, она самый лучший в мире щит, потому что когда она рядом, я становлюсь сильнее. А сейчас я чувствую себя голой перед толпой людей.

- Привет, - раздаётся голос.

Я вижу девушку. Молодая женщина, моя ровесница или чуть старше. Красивая. Овал лица и контур губ скорректированы инъекциями, впрочем, ей это только на пользу. Тёмные волосы уложены нарочито небрежно, в глазах все тоже любопытство.

- Привет, - откликаюсь я.

Пытаюсь её вспомнить.

- Катя, - понимает она моё недоумение. - Жена Игоря, хотя поженились мы только недавно. Я даже на твоей свадьбе была.

Из её образа выбивается только одно - ребёнок. Девочка, месяцев восьми девяти. Она явно уже устала, обвисла на маме неподъемной ношей. Но взгляд тёмных глаз малышки жив и любопытен. Даже ей интересно.

- Да, конечно же помню, - лгу я.

На своей свадьбе я так волновалась, что толком ничего не помню, не то, чтобы всех гостей. Тогда мной правили две сильные, диаметрально разные эмоции. Страх и счастье. Страх, потому что я всех боялась, да и перемен тоже. А счастье, потому что Тимофей был рядом.

- Наша Дашка ещё мала для таких мероприятий, но когда приглашение получили, Игорь не посмел отказаться. Он на Тимофея работает... Мы обе, если честно, ужасно устали уже. В туалет хочу, не могу Игоря найти в зале.

И улыбнулась. Я знала, что она такая же, как все. Что ей тоже хочется задать мне миллион вопросов, но она все равно вызывает у меня сочувствие. Я на своей шкуре знаю, как тяжело с младенцем, пусть даже ты любишь его больше всего этого мира.

- Давай подержу, - спонтанно решаю я. — Сходи в туалет.

Она сомневается секунду, а потом протягивает мне ребёнка. Малышка тёплая. Тяжёлая. Пахнет неповторимо, непередаваемо, как могут пахнуть только младенцы. Её мама уходит в поисках туалета, я прижимаюсь щекой к темноволосой детской головке.

И с удивлением понимаю - даже такая маленькая малышка щит. С нею на руках мне проще стоять на глазах толпы.

Девочка уже вполне сознательная, и прекрасно понимает, что мама отдала её чужой незнакомой женщине. Крутит головой, пытается меня рассмотреть. Увидев наконец, комично удивлённо распахивает глаза, потом в них читается ярко - сейчас я тебе задам, за то что ты не моя мама, ротик капризно кривится.

- Ну-ка, - притворно строго говорю я. - Я и так тут всех боюсь, давай и ты меня пугать будешь.

И неожиданно малышка улыбается. Даша, вспоминаю я, так её зовут. Своей тёплой тяжестью она оттягивает мне руки, но держать ее так приятно. Я чувствую лёгкую грусть по тому, что Ника растёт так быстро. Убежала приключаться с пиратами, ей хорошо без меня. А скоро она совсем вырастет... Я чувствую грусть по тому, что у меня никогда больше не будет детей, и это обескураживает.

- Ты так красива с младенцем, - раздаётся голос Тимофея. - Я...я бы очень хотел быть рядом, когда Ника была маленькой и беспомощной. Держать её на руках, почти не дыша из страха уронить, смотреть, как она сосёт твою грудь...

- Но не был, - резюмирую я.

- Вот же злюка, - без злости качает головой Тимофей.

Мы притворяемся, что между нами нет предательств. Нет пяти лет врозь. Нет тайн. Мы стоим с чужим младенцем и делаем вид, что у нас все хорошо. Глупо, бессмысленно, нелепо.

Когда девушка забирает у меня малышку я снова тянусь к вину. Руки успели устать за несколько минут, отвыкла, но все равно без Даши становится как-то неуютно. С тоской всматриваюсь в тёмный проем, занавешенный плотной тканью - оттуда раздаются детские крики и хохот. Хочу, чтобы мне вернули Нику.

И вселенная слышит мои молитвы - ткань сдергивают в сторону, наружу вылетает попугай, а затем толпа детей. Я сразу думаю - Нику затопчут. Она такая маленькая, уронит очки ничего не увидит... но организаторы умело направляют детский ручеек и все обходится без эксцессов. Ника бежит ко мне. За руку держит мальчика, того самого. Из группы пришло только двое детей, я им очень благодарна, буквально, до слез. Эта вечеринка поможет Нике подружиться с ними.

- Мама я всех победила! - кричит Ника, я давно не видела её такой оживленной. - Всех пиратов! У меня был такой длинный меч!

- Меня им по башке стукнула, - меланхолично отметил мальчик.

- У тебя глаз заклеен, ты сам как пират, - фыркает Ника с ходу найдя себе оправдание. - Я просто перепутала.

Я улыбаюсь, Ника улыбается, почти незнакомая мне мама мальчика тоже.

- Я тебе все все расскажу потом, - обещает Ника. - И фотки будут!

Её глаза - горят. В уголке одного краснота, но я гоню от себя эти мысли. Все будет хорошо. А если не будет... страшно об этом думать, но что бы не случилось, Ника моя дочь и я буду с ней рядом.

- Ну что, кого оставим без торта? - спрашивает Тимофей.

- Пусть все кушают, - великодушно разрешает Ника.

Потом нас тянут на сцену. Я с трудом воспринимаю мельтешение лиц под громкую музыку. Но я даже танцую, когда это нужно. Я участвую во всех играх, в которые меня тянет Ника. Я смеюсь, хотя мне совсем не смешно, мне грустно.

Когда выносят детскую еду, в том числе огромный многоярусный торт, на котором установлены искрящиеся свечи, не поняла зачем, похоже, для красоты, я чувствую настоящий голод. Я равнодушна к сладкому, но с жадностью съедаю выданный мне кусок и запиваю его сладкой газировкой. Оборачиваюсь, отыскивая взглядом официанта с вином, Тимофей понимает, кивает, и через минуту приносит мне бокал. Я немного пьяна, мне стыдно - я же на детском празднике...

Когда все это заканчивается, я даже не верю. Мне хочется скорее вернуться в тишину и уют. На улице пахнет дождём и свежестью, с удовольствием вдыхаю холодный воздух. У Ники в руках две коробки, ни одну из них она не отдаёт мне.

— Один от бабушки, - говорит она так, словно у неё всегда была бабушка, — А второй от феи, она всем дарила. Ещё я выиграла сундук золотых монет, но он тяжелый, сказали домой принесут.,,

Носом клюёт на ходу.

— Хороший был вечер? - спрашиваю я.

— Самый лучший, - зевает Ника,

Ожидаемо засыпает в машине, выронив свои бесценные подарки. Тимофей берет её на руки - уже отточенный ритуал. Несёт её, я несу подарки, В голове тихо звенит от усталости, а быть может, от вина. В холле между квартирами я замираю, хотя Тимофей уверенно идет к своей двери,

— Тим, - прошу я. — Мы сегодня переночуем там,,, нам нужно сепарироваться от тебя,

Он хмурится, Лоб пересекает недовольная складка, Я не знаю, зачем мы ему рядом, нарушители покоя и порядка его квартиры. Мне кажется, сейчас он выскажется, но он смотрит на спящую на руках Нику и молчит. Несёт ее к нашей квартире, я отпираю дверь.

Тихо, Тепло, Наконец, Раздеваю сонного ребёнка, Выхожу в прихожую. Тимофей стоит, ждет. Все, думаю я. Больше никаких ночных посиделок. Больше ничего, что могло бы сделать нас ближе.

— Ты прекрасно держалась, — неожиданно говорит он,

Не обнимает меня, просто небрежным прикосновение проводит пальцем по моему голому предплечью, Закрываю за ним дверь, замираю, чувствуя, как по коже бегут вызванные им мурашки.