Его бывшая жена. Последний шанс

Эпилог.

Мира рожала. Самым бессовестным образом рожала вне брака. Скорую я вызывать не стал конечно же, в роддом повёз сам. Там мне выдали бахилы, шапочку, халат и жену в коляске.

- На третий этаж, - сказала какая-то девушка в форме. - Там вас уже ждёт врач.

Я катил коляску, подавляя порыв то и дело забегать вперёд и заглядывать в лицо Миры - я бахвалился, но мне было чертовски страшно, и я с удовольствием забрал бы большую часть боли себе.

- Вот твоя бабушка осудила бы тебя за то, что ты рожаешь так и не выйдя замуж, - произнёс я, вкатывая коляску в лифт.

- Из меня человек наружу лезет, -приподняла брови Мира, - Ты думаешь меня волнует сейчас осуждение бабушки?

- Стоило попытаться, - пожал плечами я.

Врач и ещё пара каких то девиц окружили Миру вниманием, попытавшись задвинуть меня в сторону. Не тут то было -я не собирался сдавать позиций. Я буду рядом. Я то пытался дышать с Мирой, то держал её за руку, то бежал заглядывать между ног - вдруг оттуда уже лезет ребёнок, не дай боже это пройдёт мимо меня.

- Ника? - спросила Мира.

- Мама заберёт её из садика и сразу привезёт сюда. Она непременно захочет посмотреть на ребёнка сразу, как он только родится. Но я сказал не торопиться, ведь дети рождаются не быстро.

- Этот будет бы-ы-ыстрым, - простонала Мира.

Я снова метнулся к её промежности - там пока было по прежнему.

- Хватит туда смотреть! - возмутилась между схватками Мира,

- Вот-вот, - поддакнула пожилая акушерка. - Насмотрятся, а потом не стоит у них, видите ли. Трепетные, делать имеют, а смотреть им страшно.

- Ничего мне не страшно, - оскорбился я. - И свою жену я буду хотеть даже если оттуда вместо младенца выедет конный оркестр с барабанами и огромной виолончелью.

Акушерка фыркнула, Мира, терзаемая очередной схваткой застонала. Потом вспомнила.

- И вообще, я не жена тебе.

- Скоро будешь, - самонадеянно ответил я. - Иначе сделаю тебе ещё одного ребёнка, и будешь рожать каждый год.

Мира закатила глаза. Схватки стали чаще, силы пререкаться у неё уже закончились. У меня завибрировал телефон - мама с Никой приехали. Вернулся врач, судя по ажиотажу вокруг Миры я понимал - ребёнок вот вот родится. Одной из самых не задействованных единиц в палате я вручил камеру, пусть снимает, мне руки нужны. Я буду принимать младенца и перерезать пуповину.

- Бессонов, — хрипло попросила Мира. - Выйди вон из палаты, я уже почти все.

- Хрен тебе, - отозвался я. - Первый раз все мимо меня прошло, теперь я ничего не пропущу.

Мира застонала так страшно, что меня бросило в жар, а потом в холод, и кровь бешено застучала в висках.

- Дыши, - велел я, сам забывая дышать от волнения. - Только дыши непременно.

Мира закричала, напрягшись всем телом, а потом закричала снова.

Младенца принять мне не дали - оттеснили от женской промежности к голове и все самое интересное я пропустил. Успел увидеть пуповину и кусочек пяточки. Поцеловал жену в лоб и бросился к эпицентру событий.

- Какого он цвета? - спросил я. - Какого цвета ребёнок???

Альбинизм невозможно увидеть на УЗИ, можно было взять кровь у младенца и проверить, но Мира не захотела. Сказала, что не будет делать аборт, если ребёнок альбинос, и это правильно. А зачем тогда знать?

И мне совершенно неважно, какого цвета ребёнок, ню если он такой же белоснежный, значит нас снова ждёт квест с операциями и офтальмологами.

Акушерка посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

- Си него, - буркнула она. — А какого надо было? Пуповину режьте.

-Любого, - ответил абсолютно счастливый я.

Я его видел. Маленький, но все равно удивительно, непонятно как в Мире помещавшийся. Цвета он был интенсивно красного. Лицо имел морщинистое и недовольное. Не плакал - кряхтел. И совершенно точно был мальчиком.

Но шевелюра на его голове, а она была буйной, имела интенсивно брюнетистый вид. Ника будет единственной снежинкой в нашей семье.

Пуповина перерезалась легко и почти без усилия. Ребёнка унесли, но через пару минут дали мне в руки, уже закутанного в пеленку, из которой торчал один кулачок и одна пяточка.

- Дай, дай мне его скорее, - попросила Мира протягивая руки.

Младенец уютно устроился на материнской груди. Мира смотрела на него так, словно ничего прекраснее в жизни не видела. И тут я был склонен с ней согласиться - он был идеален.

Мира отогнула сорочку и приложила ребёнка к груди. Тот был на редкость сообразителен и сразу взял сосок в рот.

- Какой умный, - восхитилась Мира.

А я просто был рад, что уж в этот раз я ничего не пропущу. В следующий, так и вовсе успею заглянуть куда-то надо в самый ответственный момент. Хороший отец должен быть в курсе всего.

Через полчаса Миру перевели в палату. В неё, буквально на несколько минут впустили мать и Нику. Мира уже почти засыпала, но все равно на её глазах навернулись слезы, когда увидела, с каким благоговением Ника разглядывает брата.

- Такой красный, - коснулась она щеки. - Но все равно красивый.

В её голосе была самая толика сомнения, но я прекрасно мог её понять - в пять лет новорожденные младенцы ещё не восхищают. Родные ушли, ребёнок, который все ещё не ревел ни разу, уснул. Я скорчился на стуле, Мира спала тоже. А я просто смотрел на них.

Глубокой ночью Мира проснулась.

- Как малыш? - сразу спросила она.

- Один раз кряхтел, потом уснул снова.

- Дай. — я протянул ей ребёнка, сам вернулся на стул. Ночник отдавал жутким синим светом, но даже в нем они были невероятно прекрасны. - А ты чего домой не идёшь?

- Я буду торчать рядом до тех пор, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

- Вот же упорный, - улыбнулась Мира, поглаживая детскую головку.

Я знал, что она согласится рано или поздно. Лучше бы, конечно раньше, может брак и формальность, но все же крайне мне необходимая. Также как Мира. Наша снежинка. И маленький брутальный брюнет, которому ещё не придумали имя.

И я знал, что мы все равно будем счастливы, не смотря ни на что, А все, что мешало нашему счастью надёжно похоронено в прошлом, Навсегда,

Конец