Первозданная

Глава 16

«Среди миллионов женщин вам нет-нет да и попадется на глаза одна, которая выворачивает вам душу». Чарльз Буковски «Истории обыкновенного безумия»

Насыщенный день давит переизбытком лиц, поздравлений, улыбок. Отец официально отошел в сторону, переоформив фирму на старшего сына. Никто не ожидал, что это произойдет так скоро. Но все же…

Иногда поражаюсь, откуда у меня столько родственников и друзей. Застолье дома — это святое. Пропускать его — криминальное преступление, весьма ощутимо наказуемое со стороны постаравшейся мамы. Неисправимая женщина. Столько лет прошу перенести любое торжество в рестораны, категорически отказывается.

— В семье должны быть нерушимые годами традиции, сынок! Иначе мы оставим после себя пустой звук, — один из железных аргументов хранительницы нашего очага.

Благодаря этому мы сидим за огромным столом, заставленным всевозможным яствами, подшучиваем, смеемся, придаемся воспоминаниям.

— Странно, как бежит время, — удивляется Вардан, мой сосед и близкий друг, — еще вчера озорными пацанами бегали по улицам. А сегодня дяденьки-переростки. И все на подбор: бизнесмены, депутаты, важные структурные шишки. Конченые циники, одним словом. Безнадежно потерянные.

— Так, понятно. Уберите от него все бутылки, — хохочет Миша.

— Ты-то как раз самый конченый из нас, чего лыбишься! — парирует тот.

— Ничего подобного, — вмешивается мама, — в отличие от остальной вашей оравы, мальчик хоть остепенился. Отцом скоро станет. А вы? Здоровые бугаи, но никак определиться не можете…

Мы с Варданом переглядываемся и красноречиво косимся в сторону «мальчика».

— Кстати, когда Милена рожает? — родительница не забывает между делом наполнять тарелки гостей.

— Скоро уже. Вот девятый месяц пошел, — пожимает плечами.

Ну и правильно, ему-то что? Он свое дело сделал. Остальное Мише не особо интересно.

— Мария Лаврентовна, огромное спасибо, все было очень вкусно, — искренне благодарит Сармен, приподнимаясь. — Нам всем уже пора, нас заждались, есть сюрприз для Тора.

Изначально мы так и договаривались, что посидим часик, а после отправимся в какой-то новый бар. Но сюрприз?

Прощаюсь с многочисленными гостями, которых развлекают папа с младшим братом. Целую нежную материнскую щеку, еще раз оглядывая стол. Непробиваемая женщина! Чисто с армянским колоритом обожает издеваться над собой — я ведь насчитал девять видов всяких пирожных, кусочков тортов, трубочек. И это только выпечка. Она же вообще не спала двое суток!

— Ничего, вот приведешь мне невестку, станет легче, — смеется, читая мысли.

— Не приведу, заканчивай провокационные демонстрации, — дразню, выходя следом за остальными.

— Говорю же, конченые циники, — качает головой Вардан. — Внаглую матери сказать, что внуков не дождется от тебя. Камикадзе.

Убежден, что это лучше, чем пойти на поводу семьи и бл*дствовать, как Миша. Ярый пример современного ценителя института брака. И ведь знаю, что сам далеко от него не ушел, поэтому и возразить нечего.

Элитный бар, открывшийся недалеко от мэрии, кишит народом, бóльшая часть довольно поддатая. Оно и не удивительно, одиннадцатый час близился к концу. Я с интересом рассматривал танцующих, огибая липнувших к нам девиц. Сплошные обдолбанные малолетки, качественно прожигающие жизнь. Даже противно от них, не выношу этот сопливый контингент.

Двигаемся непосредственно к стойке и усаживаемся. Парни делают заказ и перекидываются с барменом несколькими словами, после чего тот выуживает телефон из кармана брюк и кому-то звонит. Понимаю, что это и есть сюрприз, когда разодетая в латекс танцовщица довольно проворно для человека на высоченных каблуках запрыгивает на блестящую столешницу, приземляясь на филейную часть.

— Который? — спрашивает, выгибая искусственную яркую бровь.

— Этот, — похабно отвечает Миша, указывая в мою сторону.

— Серьезно, бл*дь? Это все, на что была способна ваша скончавшаяся фантазия? — я бесконечно удивлен идиотским поступком. — Мне тринадцать?

— Да, заткнись ты. Наслаждайся. О ней легенды ходят, все девчонку переманить пытаются.

Смотрю на друга и бессильно качаю головой. Он-то реально восхищен. Музыка сменяется, свет в зале направлен на диву, слышится гул. Она начинает плавно двигаться, не забывая с соблазнительным вызовом смотреть мне в глаза.

Ну, хорошо. Допустим.

Скрещиваю руки на груди и внимательно слежу за танцем. Общего восторга не разделяю, но не признать, что талантлива, не могу. Поэтому позволяю прикасаться к себе, не нарушая творческих задумок. Спустя несколько минут проворно опускается на меня, профессионально натираясь промежностью о мою ширинку.

— Расслабься, — шепчет на ухо, обвивая шею, — твой друг оплатил всё. Сегодня я в твоем распоряжении.

Хватаю ее запястья и осторожно отдаляю от себя.

— Ошибаешься, ты в распоряжении того, кто за тебя заплатил.

Снимаю с себя ее полуголое тело и практически швыряю в объятия Мише, не сомневаясь, что это его идея.

— Тор, ты ох*ел? — хмурится. — Что не так?

— Натяни свой подарок себе на причинное место, — пожимаю плечами, делая глоток весьма крепкого спиртного.

Миша злится, хватает девчонку за руку и действительно уводит куда-то в сторону, видимо, к каким-то приватным кабинкам.

— Надеюсь, он оставит ее в живых, — ухмыляется Вардан, пересаживаясь на соседний стул.

— Даже если оттр*хает ее до смерти, это его проблемы, — безразлично пожимаю плечами.

— Что-то случилось между вами? — интересуется осторожно.

— Я просто устал с ним возиться, Вард. Никак не повзрослеет, дурь в башке, будто ему пятнадцать.

— Ну, как известно, «мой брат не всегда прав, но он всегда мой брат», — изрекает Сармен прагматично, — Миша наш общий крест. Только, если по-честному, таким неадекватным он стал как раз после женитьбы. Не пойму фокуса. Вроде, все должно быть наоборот.

— И не поймешь, пока не женишься, — гогочет Вардан, ударяя того по плечу.

Смеюсь, вторя друзьям.

С удовольствием выпиваем, общаясь на различные темы весь следующий час. Женские тела попеременно появляются и исчезают, понимая, что никто из троих сидящих не испытывает к ним интереса. Миша отсутствует. Кажется, кроме него, остальные переросли эти мимолетные и не особо безопасные приключения.

— Жора, ты молодец, — обращаюсь к бармену, — выпивка — вышка!

Уверен, что загляну сюда еще много раз. Прошу его повторить и тянусь к вибрирующему в кармане телефону.

— Да, — отвечаю обреченно, уже не зная, какую ложь выдать бедной женщине.

— Сынок, — голос заметно дрожит. — Извини, что отвлекаю в такой день… Миша рядом?

— Нуне Григօрьевна, что случилось? — внутри все неприятно холодеет.

— У Милены преждевременные схватки… Состояние тяжелое… — замолкает на пару секунд. — Прошу тебя, пусть Миша приедет. Я больше часа не могу дозвониться.

— Скоро будем.

В бешенстве вскакиваю и направляюсь по темному коридору к приватным помещениям. Нет времени выяснять, поэтому поочередно распахиваю все двери и за четвертой нахожу того, кто нужен. Миша с блаженным видом откинулся на красный диван, позволяя проворно двигающейся между его бедер голове предоставлять хорошо оплаченные услуги.

Меня передергивает. Вне себя от ярости, хватаю ее за волосы и отвожу в сторону. Бросаю салфетки со стола в грудь ничего не соображающему кобелю и рявкаю:

— Быстро оделся! Я вызываю такси и жду на улице! — поворачиваюсь к ошалевшей девице. — Пошла вон отсюда!

Повторения не требуется, она испаряется.

— Бл*дь! Тор!..

— Твоя жена там, возможно, умирает, чтобы произвести на свет сына, — шокирую его, пресекая все возмущения. — Будь мужиком, Мшо! За*бал!

Выхожу, хлопнув дверью с такой силой, что та только чудом не слетает с петель. В двух словах описываю ситуацию Вардану с Сарменом и предлагаю им отправиться домой, учитывая, что в роддоме столпотворение ни к чему. Оплачиваем счет и отправляемся в ночную тьму, ожидая заказанные по разным направлениям машины.

Всю дорогу мы напряженно молчим. Путь кажется длиннее, чем на самом деле. Даже думать не хочу, что может случиться с несчастной девушкой. И более чем уверен, если бы не выходки ее непутевого мужа, возможно, она сейчас не была бы в таком состоянии.

Среди напряженно выхаживающих в темноте у здания фигур узнаю несколько лиц. Здороваемся, разведываем обстановку.

— Паршиво всё, — вымученно выдыхает отец Милены, жадно затягиваясь, распространяя дым вокруг себя. — Какие-то осложнения. Женщины лучше опишут.

Замечаю, насколько бледен Миша. И будто становится еще белее, когда, войдя в помещение с напуганными женщинами, встречается взглядом с тещей. Тут без слов. И так понятно, что она с ним сделает, придя в себя.

Направляюсь к Нуне Григорьевне, опускаясь на корточки:

— Что говорят?

— У нее анатомические и хронические проблемы, сынок. Огромные риски и для ребенка, и для матери. Но особенно для Милены, девочка очень слаба и истощена.

— Понятно.

Вывожу друга на воздух и отвожу подальше к скамейкам за воротами. Он нервно прикуривает сигарету, сжимая ее между подрагивающими пальцами. Оглядываю его, будто видя впервые. Раньше Миша действительно был сдержаннее. Никак не возьму в толк, в чем конкретно причина перемен. Может, слишком ранний кризис среднего возраста?

— Я виноват, — сокрушенный вздох.

— Бесспорно, — даже не собираюсь утешать в этом плане.

И снова долгое молчание, приправленное чужими разговорами во дворе роддома. Голова нещадно гудит после выпитого алкоголя. Хочется немного размяться, походить. Но оставлять горе-отца одного будет неправильно. Поэтому начинаю массировать виски, прикрыв глаза.

Не думаю, что Миша понимает уровень надвигающейся трагедии, если что-то пойдет не так. Я-то хотя бы имею двух племянников, знаю риски, многое слышал в оба раза, когда рожала сестра. Не верю, что друга что-либо способно изменить. Разве что — в плохую сторону.

В общей сложности мы находимся на территории комплекса до шести утра. Но когда нам сообщают, что в ходе экстренного кесарева сечения удается сохранить обе жизни, облегченно улыбаюсь, чувствуя, что усталость как ветром сдуло. После всех неутешительных прогнозов это звучит невероятно.

— Милена, конечно, в тяжелом, но стабильном состоянии. А малыш крепкий, всё обошлось, — плачет Нуне Григорьевна, обнимая непутевого сына.

К счастью, моя миссия окончена. Удовлетворенный, поздравивший всех, вызываю такси и уезжаю домой. Квартира встречает привычной тишиной и покоем. Откидываюсь на покрывало и несколько минут моргаю в потолок.

Усталость, недосып, перенапряжение, остатки алкоголя в организме. И дикая неуемная жажда по конкретному человеку. Несмотря ни на что. Наверное, я в полнейшем неадеквате, потому что никак иначе не могу объяснить свой следующий поступок.

На улице давно посветлело. Очередное такси довезло до пункта назначения и исчезло со двора. Я окинул взглядом новостройку и приблизился к подъезду.

Но потом резко остановился и в недоумении стал изучать кнопки домофона.