Сводные. Тихоня для хулигана

=22=

Стася

Я просыпаюсь преисполненная воодушевлением и верой в то, что в этот раз Мирон сдержит своё слово. Вернёт мой кулон, в качестве обещанного подарка на день рождения.

И пусть дареное не дарят. Но именно этого я хочу больше всего. Вернуть дорогую вещь, оставшуюся от отца на память.

Сладко зевнув, даю себе пару минут просто поваляться в кровати. Одной. Без безумного соседа рядом, который снова сбежал, едва за окном начало светать.

Невольно вспоминаю наши поцелуи и мои волнительные реакции на них. Осторожно касаюсь губ. Ощущаю их припухлость, которая служит явным доказательством несдержанности Мира. Такую улику придётся долго замазывать губной помадой.

И если здесь на помощь может прийти косметика. То, как быть с совестью?

Её ничем не обелить после моего вчерашнего поведения. После флирта, который я себе осмелилась позволить. После провокационных вопросов, на которые Мир отвечал исключительно поцелуями. Но при этом не забывая подтрунивать надо мной.

Но несмотря на выясненные отношения и расставленные точки над "i" меня снова одолевают сомнения.

С чего вдруг столько разительных перемен в поведении Власова?

После практически бессонной ночи и всего пары часов сна в голове каша. Я решаю больше не думать о Мироне, конечно, насколько это возможно. Сосредотачиваюсь на сдаче проекта, который, кстати говоря, Мирон доработал и усовершенствовал.

Больше не мешкая и не предаваясь рефлексии, собираюсь в универ. Принимаю душ, успевая вымыть из головы все ненужные мысли. Наскоро сушу волосы. За неимением времени не собираясь выпрямлять кончики, которые предательски завились.

Лёгкая небрежность укладки совершенно меня не портит.

Ныряю в джинсы с искусственными потёртостями. Надеваю белую рубашку оверсайз, хоть отдалённо приближающую выбранный образ к консервативному стилю. Складываю в рюкзак всё необходимое, не забывая заново распечатанный доклад. И свою, и копию Мира, которую он забыл либо нарочно, либо случайно.

Перед выходом ещё раз критическим взглядом осматриваю себя в отражении зеркала. Мне нравится всё. От выбранной одежды, дополненной кожанкой Мирона. До причёски и лёгкого макияжа. На удивление даже тонкие стрелки сегодня вышли просто мастерски, подчеркнув выразительность моих глаз.

Мечтательно улыбаясь самой себе, распахиваю дверь. И уголки губ падают вниз, когда я вижу на пороге Мирона.

Растерянно делаю шаг назад, позволяя ему войти за мной следом.

– Я забыл это, – медленно тянется к папке в моих руках. – И это.

Лениво кивает на куртку, намекая, что мне пора бы уже её вернуть.

– Ты так и будешь появляться в доме как тень отца Гамлета?

Скинув с плеча лямку рюкзака, свободной рукой неуклюже пытаюсь снять куртку.

– Ладно. Оставь себе, – игнорирует мой вопрос.

Теряюсь от нелогичности Власова, больше не пытаясь раздеться. И плюс ко всему никак не могу уловить перемену в парне. Он немного язвителен, не больше и не меньше обычного, но едва уловимый подвох не ускользает от меня. Нависает над головой нехорошим предчувствием.

Без очень веской причины Мирон сюда бы не заявился. Неужели после того как он добротно налил сироп в мои уши, собирается затеять очередную игру?

– Давай сразу к делу, – не хочу тянуть и теряться в догадках.

– Поговорим в машине.

Не давая опомниться, тянет за руку. Я едва поспеваю за ним. А когда он резко останавливается и разворачивается ко мне лицом, впечатываюсь в крепкую грудь.

– Дамы вперёд, – распахивает передо мной пассажирскую дверь.

Ждёт, пока я усядусь в салоне и сам опускается на сиденье. Садясь так близко, что я невольно вспыхиваю, вспоминая на что способен Мирон наедине.

– Только не говори, что ты передумал, – выдыхаю огорчённо и пристально заглядываю в уставшие глаза. Раскрасневшиеся от недосыпа, с тёмными кругами под ними. Наверняка где-то шатался, уйдя от меня.

– Как я мог, – ухмыляется. – Обещал вернуть кулон, значит верну. Надеюсь, – нервно трёт переносицу. – За неделю всё утрясти. И возможно, – задумчиво закусывает губу. – Даже на поздравительную открытку накоплю и подарочную коробочку.

– Не надорвись, – недовольно передёргиваю плечами, снова услышав в голосе Мира нотки сарказма.

– Ну если что… ты же меня пожалеешь?

Опять пускает по моей коже мурашки. Тягучим тембром и почти невесомым прикосновением к щеке, вспыхнувшей румянцем. И зачем только снова и снова будоражит мою кровь. Выводит на эмоции.

– А я думала, ты не любишь, когда тебя жалеют и проявляют сострадание.

Возвращаю Мирону его же фразу, не собираясь покорно терпеть провокации и насмешки.

– А у тебя хорошая память, – немного нервно дёргает уголком губ. – Тогда и о перемирии пора бы вспомнить. Вчера мы договорились больше не кусаться.

– Чего ты хочешь? – меня накрывает осознание того, что я поторопилась с выводами насчет перемен в поведении Мирона. Он неисправим.

– Тебе можно доверить секретное задание?

Какое-то непонятное чувство растекается по телу. Я вроде бы хорошо помню, на какие сделки он способен. Но вопреки здравому смыслу берегу в себе остатки веры, что Мирон может быть славным парнем.

Коротко киваю, напрягаясь и ожидая новую авантюру, в которую, как в западню меня загоняет Мирон.