Сводные. Тихоня для хулигана

=2=

Мирон

Как же кайфово снова оказаться в родном городе. Зависнуть с пацанами и оттянуться по полной перед важной встречей.

Чёрт! Кому важной?

Точно не мне. Мне сугубо фиолетово на новые отношения отца. Плевать на его женщину и их предстоящую свадьбу. На всё плевать. Воссоединение двух счастливых голубков я уже сумел пережить. Переживу и этот брак, ну или попытаюсь расстроить свадьбу.

Тем более лёгкая мишень уже имеется… Я буду давить на девчонку. Сыграю против всех и разрушу её руками будущее наших родителей.

Быстро одевшись и подхватив сумку с вещами, выхожу из квартиры. Хочу увидеться с отцом. Поговорить наедине, пока ещё настроение не испорчено присутствием посторонних.

На дорогу времени уходит больше, чем я думал, и заходя в здание, слегка переживаю не застать отца в офисе.

Миновать ресепшен, оказывается просто. Меня все тут знаю и никогда не препятствуют. Гораздо сложнее уговорить секретаршу.

– У Артура Сергеевича важная встреча, – воинственно вырастает передо мной, преграждая мне путь. – А вы молодой человек, – нагло нарушает личное пространство, упираясь ладонями мне в грудь. – Насколько мне известно, должны быть на вокзале. За вами уже поехал водитель.

– Фурия, – клацаю зубами перед её носом, вызывая на миленьком личике недоумение. – Я так соскучился по родителю, что прилетел ещё вчера. Отойди, – пользуясь растерянностью, отодвигаю женщину в сторонку. – Мешаешь воссоединению сына с отцом.

С ноги открываю дверь, отмахиваясь от молоденькой секретарши, отчаянно пытающейся меня остановить.

– Бонжур!

Взгляд отца не сулит мне тёплого приёма и явно не светится радостью встречи. Сюрпризец в моём лице не сильно его удивляет. Отец, привыкший к подобным моим выходкам, даже не спешит свернуть деловой разговор.

Едва за секретаршей закрывается дверь, он сухо командует:

– Сядь.

– Как скажешь, – устало валюсь в кресло, закидывая ноги на журнальный столик. – Что даже не обнимемся? Сразу перейдём к публичной порке?

Присутствующие лишь боязливо переглядываются. Следят за перепалкой, переводя взгляды то на меня, то на отца. И ни один из них не торопится продолжить разговор.

Как предсказуемо. Аж скучно. Холодный и расчётливый бизнесмен в очередной раз выказывает моей персоне безразличие.

Наигранно зеваю. Неприлично громкий зевок разрезает гнетущую тишину. И отец рефлекторно глухим покашливанием, призывает меня извиниться за отсутствие манер.

– Сорян, устал с дороги. Хочу домой, – расслабленно откидываюсь на спинку кресла, всё ещё продолжая зрительно бодаться с отцом. – Может вы свернётесь? Поговорите о делах насущных позже?

Ни от кого не жду ответа, просто запрокидываю голову и закрываю глаза. Слышу начавшиеся сборы. Шелест бумаг, хлопки крышек ноутов и удаляющиеся шаги.

– Прибытие поезда только через час, – неожиданно подаёт голос.

– Сюрпри-и-из, – не могу сдержать издевательский смешок, но даже он не выводит отца из равновесия.

Теперь я смотрю на него в упор. Не отвожу глаз и отчаянно соперничаю в упрямстве, которое, кстати, досталось мне от него же.

– Давай на сегодня это будет твой последний сюрприз. Я хочу, чтобы за ужином ты вёл себя менее эпатажно.

– Не могу обещать, пап!

Тут я искренен на все сто и он это прекрасно знает. Знает, каким чудилой я могу быть.

Могу… и сегодня непременно буду тем самым чудилой, который способен внести смуту в их пресную жизнь.

***

– Предупреждаю последний раз, Мирон! – отец скашивает на меня глаза, смотря из-под широких бровей. Спокойным, холодным взглядом. Я до сих пор так и не научился читать его покер-фейс. – Будешь вести себя как клоун и…

Он не успевает договорить, а у меня уже крутятся на языке предположения насчёт наказания за непослушание. Я зло перебиваю отца.

– И-и? Отправишь меня обратно к матери? – слова рассыпаются в горле битым стеклом и режут слух от болезненной правдивости. – Так и будете играть мной в пинг-понг? Я вырос, если вы оба не заметили, – почти кричу, но отец в ответ даже не морщится, но руль сжимает крепче обычного. Это заметно по побелевшим костяшкам. – И не нуждаюсь в вашей опеке, удобной только вам.

– Взрослый? – припечатывает своим вопросом, заиграв желваками. Наконец-то хоть что-то на его лице выдает эмоции. – Докажи. Веди себя достойно, умно и так, чтобы никому, а в первую очередь тебе самому не было стыдно за совершенные поступки. Вернись в университет, я помогу. Проблем с этим не будет. Отучись нормально, – похлопывает меня по плечу, делая акцент на том, что он готов мне доверять. – Найди себя в деле, которое будет приносить и удовольствие, и доход.

Наверное, впервые в жизни говорит со мной никак с сопляком, а как с равным себе.

– Я понял.

Хочу сказать уверенно, но выходит так, словно я ерничаю и отец нетерпеливо срывается с парковки. Ведёт машину нервно и мы подъезжаем к дому спустя молчаливых полчаса.

Въезжаем во двор, и я вижу, что тут ничего не изменилось. И я даже рад вновь оказаться здесь. Вернуться из той дыры, куда я уехал вслед за матерью, лишь бы ей не было так одиноко после развода.

– Мирон, я устал, – тяжело вздыхает отец и откидывает голову на подголовник.

Я понимаю о чём, он говорит. Он имеет ввиду не физическую усталость, а моральную.

Долгий бракоразводный процесс, мой отъезд, выходки мамы и моя неуправляемость давят на него. Выматывают, заставляя сейчас играть желваками.

– Я знаю, каким ты умеешь быть, и знаю какой ты на самом деле. Не будь занозой. Не порть нам всем жизнь.

Я не могу обещать даже самому себе, что буду паинькой. И уж тем более заверить в этом отца.

– Ну… хорош уже, пап, драматизировать, – понимаю, к чему он клонит, вернее, к кому конкретно. – Обещаю не прессовать твою женщину и не троллить её дочурку.

Отец намерен выдрессировать меня. Сделать из меня покладистого члена его новой семьи. Чёрта с два!

Разрушительная волна ненависти поднимается внутри меня и ищет выхода и я уже знаю, кто сегодня захлебнется в водовороте моих эмоций.