Сводные. Тихоня для хулигана

До сих пор не отпустив руль, я стискиваю пальцами оплётку, едва у основания моей шеи остаётся влажный след. По коже вместе с мурашками словно импульс тока проходит, будоража каждую клеточку.

Я буквально перестаю дышать, наслаждаясь моментом, но всё же не отпуская чувства взволнованности.

Дома мы никогда не бываем одни. Всегда кто-то находится рядом. А если и не находится в непосредственной близости, то сама мысль, что мы можем быть пойманными на горячем, не даёт расслабиться.

А сейчас нам никто не мешает переместить наши отношения в горизонтальную плоскость, и лёгкий укус, оставленный Мироном на моей коже, лишний раз это доказывает.

– Прости, не удержался, – виновато трётся кончиком носа возле саднящего следа своей несдержанности. – Просто мы одни и контролировать себя не получается.

– Как и с Кошкиной? – подавить в себе ревностного чувства не вышло, и Мирон тут же вцепился мёртвой хваткой, не стараясь меня успокоить, а скорее вывести ещё больше на эмоции.

– Ну нет, с Кошкиной у нас эмоциональный накал посильнее был.

Взвившись от услышанного, недовольно передёргиваю плечами. Щёки пылают от злости, словно меня в очередной раз обдали кипятком, а вот в груди наоборот. Там разрастается ледяной ком, сдавливающий сердце, рискнувшее по уши влюбиться в Мирона.

– Вот к ней и катись, – почти на рефлексах срываюсь с места.

Резко открываю дверь и оказываюсь на улице раньше, чем Мирон успевает схватить меня за рукав. Прежде чем обиженно хлопнуть водительской дверью, бросаю на сиденье ключи.

Срываюсь на бег, но ни минутная фора, ни промедление Мирона не мешают ему догнать меня. Он с лёгкостью возвращает меня к машине, припечатывая к ней спиной и упираясь руками по обе стороны от моей головы.

– Ты совсем шуток не понимаешь? – хмурит брови, но при этом приподнимает уголок губ в насмешливой полуулыбке.

– Мне неприятно, – не сдерживаю эмоций и под их концентрированным воздействием легонько толкаю Мира в грудь. – Быть между вами, словно буфер.

– Эй, полегче, – наигранно корчит болезненную гримасу. – У меня так-то ушиб рёбер.

– Да, и мозга.

– Именно, – медленно склоняет голову и без промедления гасит мой поток возмущений поцелуем. Таким сладким и головокружительным, что я тут же забываю, из-за чего злюсь на него. – А на больных не обижаются. Я не знаю, что тебе наплела Кошкина и с какой целью она пытается нас рассорить, но я должен признаться... и пусть это будет не совсем по-мужски. Если у нас будут секреты друг от друга и недомолвки всякие, то всё... полный ахтунг нашим отношениям.

– Хорошо, говори свою правду.

Поправляю на себе одежду. Встаю удобнее, готовясь выслушать вторую версию произошедшего между ними.

– На одной из вечеринок Кошкина включила соблазнительницу, – говорит, откровенно высмеивая способность Ксюши быть соблазнительной. – Я её послал упражняться на котиках, вроде Полежаева. Да... весьма грубо послал, не без этого. Не думал, что после этого проснусь в статусе импотента. Пару дней весь универ только и делал, что гудел о моём висяке. Я не из тех, кто молча хавает, ты же помнишь?! – в ответ я лишь утвердительно киваю, прекрасно помня, какой изощрённой заразой умеет быть Мир. – Пришлось озадачиться ответкой. Я предложил её подвезти после пар, забыть обиды и наладить контакт. Дурочка купилась. Ей так понравились горячие игры в машине, что мне и раздевать её не пришлось. Она всё сделала своими ручками, собственно, после этого я её и выпер из машины прямо в белье. Кошкиной пришлось бежать следом и умолять вернуть вещи. Мой прикол несоизмерим с вредом, нанесённый моей репутации, но я повеселился от души, – вспоминая, зубоскалится так, что мне становится не по себе. – За что отец лишил меня тачки и понял, что моё проживание с матерью не такая уж и плохая идея.

– Ксюшу, наверняка, обидел тот факт, что ею пренебрегли. Она по глупости сочла это твоим состоянием нестояния, к тому же... доказательств обратного у меня нет.

Я неосознанно бросаю Мирону вызов, до конца не задумываясь, что он может решить доказать свою состоятельность.

– Знаешь, – нервно передёргивает плечами. – Если я сплю с тобой в одной кровати и не домогаюсь тебя, это ещё не значит, что у меня на полшестого. А вообще... – поймав мою руку, тянет на себя. – Можем проверить.

Прижимается настолько тесно, что меня начинает трясти. Из моего горла тут же вырывается судорожный вздох.

– Не можем.

– С чего это вдруг?

– С того, что для секса нужен особенный момент, – рефлекторно облизываю пересохшие губы.

– Я тебе открою Америку, Стась. Для секса не нужны особенные моменты, и даже особенные люди не понадобятся. Нужна только химия.

– Для первого секса понадобятся, – крепко зажмуриваюсь, сгорая от стыда.

– Ок, будем ждать особенный момент.

С этими словами Мирон зарывается пальцами одной руки в мои волосы на затылке, и наклонившись, целует в губы.