The Мечты. Минор для мажора

- Охренеть! А ты, дурёха, ехать не хотела. Интересно, а чаны он планирует? Я бы поплескался.

- Это ты у Моджеевского спрашивай, а не у меня, - сосредоточенно роясь в телефоне, проговорила Юлька. Пальцы чуть подрагивали. Она сама не ожидала, что эдак тряхнет просто от того, что на Богдане повисла какая-то очередная девка. Еще сильнее ее трясло от понимания, что она ни черта не имеет на это права. Ни капельки. Ульяна там, Алина или кто-то еще, вплоть до неизвестной ей англичанки – ее это все не касается. Так с чего вдруг из глаз чуть ли не искры летят?

Она с трудом перевела дыхание, чтобы не взорваться прям здесь, при Димке. А потом выхватила взглядом четыре буквы, дававшие имя нужному контакту: ПАПА.

- Ладно, ты тут разбирайся, а я вниз спущусь, осмотрюсь, пообщаюсь с именинником, - донеслось до Юльки среди искр и букв.

- Ужин в семь? – еще раз глупо уточнила она, лишь бы хоть как-то идентифицировать себя среди объективной реальности.

- Да, вроде. Если что, я за тобой зайду.

Дверь снова стукнула.

И Юлька осталась одна. Опустила руки. На мгновение прикрыла глаза. И двинулась к окну, распахивая его и пуская в комнату свежий горный воздух. Пахло соснами, свежеспиленным деревом, вновь оттаявшей землей и свободой. На улице гремела музыка, а она стояла и смотрела на Тисовицу, укрытую сгустившимися сумерками.

Она не хотела приезжать, но приехала.

Она не хотела идти на поводу у Димы, но пошла.

Она не хотела снова видеть Богдана – и хотела этого сильнее всего на свете.

И именно потому здесь. Он ни черта не соблюдал правила, и ей мимолетно и страшно подумалось, что она тоже может перестать их соблюдать. И, как ни странно, обрадовалась этой ужасной мысли. Если бы кто-то влез в ее голову, был бы сильно удивлен и наверняка осудил. Юлька и сама себя осуждала, как если бы была посторонней незнакомой женщиной, которая не верна собственному мужу.

Пятнадцать минут ушло на то, чтобы поговорить с отцом и Стефанией. Стеша потребовала включить видеосвязь, и Юлька минут пять бродила по комнате, показывая номер и горы, видневшиеся из огромного окна. Потом выслушала папино наставление, что окно настежь – это все-таки перебор. И это было довольно смешно – от человека, который плавает по утрам в море даже зимой. После она долго ловила невнятный щебет Андрея, махала ему рукой и посылала воздушные поцелуи, наблюдая, как он радуется ее вниманию. И досадовала, что не притащила его с собой сюда – вот бы Богдан «обрадовался».

Но основным противником того, чтобы брать сына, был именно Дима. И, наверное, в этом был прав.

Слово за слово, и часы достигли римской семерки, а Юлька спохватилась, что пора спускаться вниз.

Она торопливо переоделась в узкие джинсы и изумрудную блузку, отлично подчеркивавшую совершенно девичью талию. Несколько верхних пуговиц ставила расстегнутыми, чтобы клином вниз от линии шеи к груди изящно легли цепочки колье от Хэтти Карнеги в азиатском стиле шестидесятых годов. С замечательнейшим китайским воином, наполовину вытащившим меч из ножен, в прямоугольном рельефном кулоне. Редчайшая штука!

Затем распустила и слегка вспушила волосы и даже подкрасила губы.

И выбралась из комнаты, чтобы спуститься на первый этаж. В одиночестве, потому что Дима так и не пришел. Где ему? Когда? Он включил обаяние на полную катушку и шпрехал по-английски с англичанкой, сидевшей на коленях у незнакомого мужика, так же внимавшего ее мужу.

Там же была сестра Богдана, Таня, которую она помнила по свадьбе Жени и Романа Романовича. И ее муж с турецкими корнями, чье имя тогда не задержалось в голове. Они как раз были заняты – сервировали стол привезенной недавно из ресторана едой. Таня, завидев ее, помахала рукой. И Юлька двинулась к ним, похоже, почти не замеченная Димой.

- Привет, - проговорила она чуть смущенно. – Вы меня помните?

- Привет! – живо поздоровалась Таня. – Конечно, помним. Неожиданно правда, но так даже лучше, - она наклонилась к Юле и, понизив голос, сообщила: - Не люблю знакомиться, а на сегодня и без того лимит исчерпан.

- Я тоже не люблю, - точно так же тихо прошептала Юля. – Потому как интроверт интроверту – кто эти британцы? Они же британцы? У девушки ирландский акцент, нет?

- Ага, - кивнула Таня и сунула Юле блюдо с нарезками. – Но Рейчел я как раз давно знаю. Они долго с Бодькой вместе жили, я когда к нему приезжала – мы встречались. Она прикольная. Жениха своего привезла специально с Богданом познакомить. Там целая история была.

Юлька забрала блюдо и рассеянно переставила его на центр стола. Ее так и подмывало спросить, на каких условиях они жили вместе и почему Рейчел на нем висела, но, кажется, это уже перебор. В конце концов, она вообще ничего не знала о его лондонской жизни. Где, с кем, как. Ни-че-го. А ведь сегодня он тот, кто он есть, и благодаря этому. Ничего не оставалось, кроме как только кивнуть и осторожно обронить:

- Это что-то вроде благословения?

- А? – непонимающе посмотрела на нее Таня. – Нет! Просто ее предыдущий жених влюбился в Бодьку.

- Чё? – крякнул турок, до этого негромко ворчавший себе под нос, что с привезенной рыбой что-то не то – то ли пересолили, то ли недосолили, и надо подумать, чем ее прямо сейчас спасти.

- Ничё, - негромко рассмеялась Таня, расставляя салаты. – Любовь зла. Можно и в моего братца влюбиться.

Против этого постулата мог спорить вообще кто угодно, но только не Юлька, потому единственное, чем она ограничилась – это тихий смешок.

- Охренеть! – снова вмешался Танин муж, имени которого Малич никак не могла вспомнить, и заинтересованно воззрился на Рейчел и ее жениха. – И чё? Кому в итоге досталась Бодина сладкая задница?

- Ты идиот, Реджеп Четинкая! – прошипела Таня, прищурившись.

- Не, у меня чувство юмора развито сильнее чувства самосохранения, - парировал он.

- Если ты по собственной глупости нарвешься на Бодькины кулаки – я тебя спасать не буду, - фыркнула его благоверная и повернулась к Юле. – В общем, Рейчел привезла своего Уилла на проверку.

«И именно поэтому, очевидно, британка на нем висела посреди кухни, когда войти мог кто угодно», - мысленно констатировала Юлька.

- Какая удивительная семейная комедия, - с некоторой иронией усмехнулась она, пытаясь выглядеть, как и прежде, добродушно. – Но прикольно, мне нравится. Можно написать отличный сценарий и продать кинематографистам.

- Ну да, - кивнула Таня. – Нам, конечно, смешно. А вот Рейчел, вообще-то, жалко. Узнать, что человек, которого ты любишь, выбрал не тебя.

- Выбрал не тебя... – медленно повторила за ней Юля и глянула в сторону продолжающей трындеть компашки. Дима оседлал любимого конька – восхищал окружающих своей работой на телевидении и знакомством со множеством влиятельных людей страны, о которых британцы и слыхом не слыхивали. Сама же Юля для него была невидимкой. Но стоило отдать себе должное. Он сейчас тоже мало ее интересовал. Дичь какая-то.

- А вот и мы! – раздался Алинкин голос откуда-то сверху одновременно с шагами по лестнице, и Юлька подняла голову, узрев Богдана, который вел под руку свою нынешнюю пассию, одетую в броское красное платье в пол, выгодно подчеркивающее линию декольте. Линия декольте у Алины была шикарной. А Юле только и оставалось, что поднять подбородок повыше. Оказаться в компании любовниц Моджеевского – бывших и настоящих – обалдеть винегрет.

И все сразу и одновременно задвигались. Так же одновременно говорили и, как ни парадоксально, умудрялись друг друга понимать. Таня наводила последний штрих в сервировке. Ярославцев громко интересовался предпочтениями компании в алкоголе. Рейчел, в поднявшейся суматохе стащившая со стола два кусочка огурца, что-то шептала на ухо Уиллу.

- Хорошо выглядишь, - негромко сказал Богдан, неожиданно оказавшийся рядом с Юлей, и в следующее мгновение уже был возле Димы. – Предупреждаю! После ужина идем на ночное катание. Так что бухать не рекомендую.

Потом все рассаживались, накладывали еду, дружно смеялись, сталкиваясь руками над одним и тем же блюдом. Реджеп подкармливал Таню тем, что с его точки зрения казалось наиболее пригодным для употребления в пищу, и рекомендовал соус, который за пять минут соорудил для рыбы, слегка пересоленной – опять же, с его точки зрения. Алина... работала звездой и заткнула за пояс Ярославцева с его отличным английским в общении с Рейчел и Уиллом. А Юлька, глядя на нее, невольно прыскала себе под нос: как бы Алиночка разговаривала с ними, если бы удосужилась узнать то, что сейчас знала она. Впрочем, может, Акаева и в курсе. Мало ли. Цивилизованный мир с его современными тенденциями диктует свои правила, но Юлька пересилить себя не могла, не получалось, безнадежно отстала.

Все происходящее казалось ей совершенно сюрреалистичным, включая Бодин комплимент, нашедший ее так неожиданно и выбивший почву из-под ног. Куда ей и сейчас, и по жизни против Алины? Тем более, сегодня, когда та вела себя едва ли не как хозяйка вечера. И у нее, в отличие от Юли, были на это хоть какие-то права. Да даже у Рейчел они, наверное, были.

Тем не менее, ужин проходил на удивление хорошо. И, немного расслабившись, Юлька смеялась практически наравне со всеми. Бред какой-то. Но очень веселый бред.

- Тут есть еще кто-то, кроме меня, кто на лыжах ни разу не стоял? – спросила она, когда речь вновь зашла о том, на какой трассе они будут кататься сегодня.

- Мы! – радостно сообщила Рейчел, после чего Уилл не менее радостно кивнул.

В легком ужасе Юля тоже радостно рассмеялась. Проводить время с этой парочкой – вообще смерти подобно. К Акаевой она хотя бы уже привыкла, а эти – удар под дых от Моджеевского!

- Так, и чем тут можно заняться, кроме лыж? – приподняла она бровь, отсмеявшись. – Потому что начинать карьеру лыжницы среди ночи – как-то не готова.

- Тюбинг есть, - сказал Богдан, – а завтра инструктора наймем.

- Это еще зачем – платить какому-то дяде? Кто-нибудь из вас, умельцев, покажет, как надо, а дальше сама разберусь! – тут же возмутилась Юлька и едва не прикусила себе язык, но оно как-то само вырвалось.

А Рейчел даже голову подняла и посмотрела на нее прямо-таки новыми глазами:

- Правильно, обойдемся без инструктора, Бо! Держи свои миллионы в надежном месте!

Таня рассмеялась, а Богдан невозмутимо проговорил:

- Воспользуюсь твоим советом, Рейчел, и преподам вам пару уроков.

- Да я, в общем, тоже могу, - важно сообщил Димон. – Уж собственной жене-то как-нибудь все покажу.

- А я пас. Я страхую джаным, - рассмеялся Реджеп.

- Ну и договорились, - невозмутимо резюмировал Моджеевский.

Потом они перешли к кофе, который всем варила на кухне Рейчел, включив предварительно музыкальный центр и отыскав записи довольно приятного лаунжа. Ей жуть как понравилось. И понравилась гостиничная кофемашина. И какие-то примочки на кухне. И вид из окна. Она вообще казалась кем-то вроде счастливого щенка, выпущенного гулять, и, похоже, восхищалась абсолютно всем на свете. Можно было только позавидовать ее жизнерадостности и удивительному позитиву. И заодно виду ее жениха, взиравшего из своего угла на невесту с таким обожанием, какое, наверное, бывает у влюбленных пар только в эту пору – между помолвкой и свадьбой. И то не у всех. Юлька не припоминала, чтобы Дима хоть когда-нибудь так на нее смотрел. А тот, кто смотрел, сейчас преспокойно болтал с Уиллом, всячески отвлекая его от Рейчел. Видимо, выполняет свою часть «проверки».