The Мечты. Минор для мажора

... ничего не попишешь – родня

***

Поездка подзатянулась. Он планировал уложиться в два дня, но что-то пошло не так, начиная с последней, но главной встречи, которую пришлось перенести с обеда на ужин, что помешало намерению вернуться домой без лишней ночевки, заканчивая Аязом-эфенди, у которого, помимо их общего проекта, были еще свои дела в столице. И без Романа Моджеевского их решить было невозможно. Аяз вообще повадился активно пользоваться связями своего заморского родственника, напоминая того зверя из сказки, который сначала хвостик погреться засунул, потом лапку, потом со всеми своими турецкими яйцами в избушку ввалился. Но ничего не попишешь – родня.

Потому только после какого-то банкета, на который он совершенно не собирался идти, но пришлось тащиться, чтобы взять с собой Четинкаю и представить его парочке занимательных датчан, попавших в сферу интересов бизнеса дражайшего свата, и поспешной погрузки этого самого свата на самолет, чтобы отправить его восвояси, Роман Романович наконец с облегчением выдохнул и рванул домой, в милый сердцу Солнечногорск, к дражайшей супружнице Евгении Андреевне. Ехал своим ходом, на новой любимой спортивной машинке, делавшей туеву хучу верст в час. Гонять по трассам любезнейшей отчизны он с возрастом так и не отучился. Любил погонять. Тем более, когда никто не контролирует.

Впрочем, страсть к лихачеству в данном случае вполне себе объяснялась желанием как можно скорее попасть домой. Кто осудит мужчину, спешащего к семье?

Однако вместо Жени и Лизы на пороге его встречала лишь Лена Михална со словами: «А они на море пошли!» А вместо покоя и тишины – сущий кавардак.

Не станем отрицать того факта, что сам Роман Романович был естественным источником бардака и хаоса. Но и не преминем отметить, что на сей раз к бардаку и хаосу никакого отношения Моджеевский-старший не имел. Скорее, имел Моджеевский-младший, но от понимания этого факта Романа отделяли каких-то минут сорок.

Велев домработнице накрывать ужин, он, не переодеваясь, только лишь сменив пальто на любимую куртку, вышел на крыльцо, обогнул дом и через несколько соток еще почти зимнего, но уже начинавшего греться на весеннем солнышке сада выбрался на аллею, ведшую от его дома к пляжу. Где и нашел любимое семейство.

Лизкин смех разносился на всю округу вслед за лаем здоровенного и молодого ирландского волкодава по кличке Джордж, которого Моджеевский подарил ей в прошлом году и который еще не успел набрать всей своей потенциальной мощи. Пес бегал у кромки воды и отчаянно боялся лишний раз намочить лапы, а Лизе строго-настрого нельзя было лезть в холодную воду. Но это не мешало им переругиваться по поводу Джорджевой трусости. Ринго же с отрешенным видом умудренного опытом старца вошел в море по свои песьи предплечья, а дальше не рисковал. Вода, очевидно, была все еще слишком холодной.

Женя сидела на скамейке в беседке, которую они поставили тут в позапрошлом году, и вслух считала до десяти по-английски, ожидая, когда мальчуган в ярко-синей шапке, сидевший напротив, станет повторять. На мгновение Рома задумался, что за ребенок и откуда взялся, поскольку среди всеобщей кутерьмы не всегда припоминал, как зовут его самого, а потом в голове вспыхнуло. Женя говорила, что заберет на несколько дней Юлиного сына, пока его родители разъехались по самым разнообразным делам. Странно, что в этой компании Сашки Малича еще нет. И обидно, что Таня до сих пор никого ему не подбросила. А то у Никитича внучка есть, а у него нету. Недоработка.

Мысленно улыбнувшись этим мыслям, Роман Романович послал самого себя в баню и направился к Женьке и мальцу.

- Ты еще не открыла у нас филиал детского сада? – как ни в чем не бывало поинтересовался он, незаметно подкравшись к увлеченной своим занятием супруге.

- Нет, нет и нет! – решительно отказалась она, поворачиваясь к Роману. – Короткое время я еще могу это потерпеть, но на постоянной основе – категорически нет!

- Прямо раз и навсегда? – рассмеялся Моджеевский, а потом наклонился к ней и сгреб в охапку, целуя щеку. – Привет.

- Па!!! – раздался от воды звонкий Лизкин голос.

- Не идти в педагогический – было моим осознанным выбором, - рассмеялась Женя, потянувшись к мужу. – Ты, кстати, вовремя. Вытащи Ринго из воды. С его ревматизмом это чревато, а меня он успешно игнорирует в этом вопросе.

- Мужика ревматизм от подвигов не удержит, - заверил Моджеевский и подмигнул мальчугану, пока еще молча глядевшему на него. Огромными такими голубыми глазами на совершенно ангельском лице. От этих самых глаз Роман Романович на минуту пришел в недоумение. Вернее сказать, почувствовал себя как-то неудобно. Но неопознанную мысль, рождавшуюся в его голове, перебила Лиза, крепким тридцатикилограммовым ядром врезавшаяся в его бок.

- Па! – снова воскликнула она, обхватив его талию, и свободной рукой Моджеевский прижал дочь к себе. А потом еще раз взглянул на мальчика.

- Юлькин?

- Юлькин, - подтвердила Женя и спросила у всех сразу: – Пойдем домой?

- Ага. Я нашей Лене сказал накрывать ужин, - кивнул Роман, после чего подхватил на руки Лизку, самым честным образом расцеловал, пока она смешно хихикала и бухтела, что «папа колючий». А после практически неосознанно, непонятным порывом потянулся к мальчишке и тронул его нос, совершенно по-мужски прокомментировав это бесполезное действие не менее бесполезным словом: «Бип!», чтобы в ответ услышать не по годам сдержанный и краткий смешок.

Кончик носа оказался мягким-мягким. Как будто пластилиновым. Почти как у Лизы в том же возрасте.

Немного удивленный и этим фактом, Роман поперся забирать собак. Джордж и без того крутился вокруг него, а вот Ринго пришлось звать. Старик стал ко всему слегка подслеповат и хозяина не заметил. Но едва услышал его голос вблизи, радостно, немного по-щенячьи тявкнул и рванул к нему.

Эдакой компанией они и двинулись к дому – Женя с детьми впереди, а он с собаками сзади. Вот только ковыляющий возле его супруги племянник по-прежнему чем-то его смущал. Может, тем, как подбрасывал крепкие ноги при каждом шаге?

- А это сколько ему? – зачем-то крикнул он Жеке в спину. – Андрюхе?

- Летом три будет, - обернулась она и притормозила на полшага.

- Крупный.

- Типа Лизка у нас Дюймовочкой была, - рассмеялась Женя. – Нормальный детеныш.

- Ага, - согласился Роман, потому что и правда – Дюймовочкой Лизка не была. С рождения тот еще жеребенок.

Добравшись до дома, Моджеевский направился мыть лапы обоим собакенам посредством отдельного шланга, из которого летом поливали сад. А когда зашел внутрь, отправив животных обсыхать, семейство уже расположилось за большим обеденным столом в столовой, а вокруг хлопотала Лена Михална, стремясь накормить всех и каждого, как будто они голодающие детишки из Африки.

Устроившись на своем законном месте возле Жеки, Моджеевский с любопытством посмотрел на Андрея, сидевшего на соседнем от Лизки стуле. Очевидно, дочь взяла на себя заботу о том, чтобы он ел. Без шапки мелкий выглядел, вроде бы, немного младше, чем на улице. Пышная светлая шевелюра на голове казалась слегка всклокоченной, а если приглядеться – вилась кольцами, и на мгновение Роману показалось, что если зарыться в нее пальцами, то волосы окажутся тонкими и шелковистыми. Как положено всем детям.

В конце концов, он не выдержал, наклонился через стол и проговорил:

- Ну давай знакомиться. Я – дядя Рома. А тебя как зовут?

- Андлюшка! – важно сообщил ребенок, глянув на «дядю Рому». От его интонации «дядя Рома» поплыл.

- А что Андрюшка любит кушать? – поинтересовался он, после чего пришлось выслушать весь список. Список оказался немалый. В него входило много такого, что любил и сам Моджеевский, включая шоколадные батончики, сыр и котлеты. В этой приверженности к котлетам посоревноваться мог с ним разве что Ринго. Но на мясных блюдах перечень любимых яств не закончился, поскольку Андрюшка продолжал перечислять еще кучу всего, что Роман попросту не разобрал в детском лепете.

- Во шпарит! – констатировал он уже Жене, широко улыбаясь.

- Ага, - наступила ее очередь подтверждать очевидное. – Нам тут который день весело, а ты прогуливаешь.

- И чем вы тут занимались без меня?

- Баловали Андрюшку, - сообщила Лиза и, подумав, выдала: – И вообще, давайте его оставим.

- В смысле оставим? – не понял Роман. – Он тебе собака, что ли?

Лиза зависла, а Женя негромко проговорила:

- Я это третий день слушаю. Вчера она изучала глобус и предлагала озадачить Юльку поездкой в другое полушарие, чтобы она подольше не возвращалась. Ума не приложу, в кого она такая креативная.

- Совсем не догадываешься? – поводил бровями Моджеевский.

Женя рассмеялась, а Лиза выдала новую светлую мысль:

- Пап, ну он прикольный! Нам такой же нужен.

- Лизка! Где я тебе такого же возьму, а?

- Ну придумайте что-нибудь, - развела дочь руками. – Меня же вы взяли.

- Стар я – таких вот находить, - проворчал Роман. – Брата с сестрой проси подогнать, им полегче будет. Кстати, Жека, а мамаша его где катается? Я толком не понял.

- Где-то во Франции, - охотно пояснила та, - ищет очередные сокровища.

- И долго еще планирует?

- Завтра прилетает, - снова встряла Лиза. – А мне бусы обещала привезти!

- Так вот почему ты митингуешь! – догадался Роман. – Ну так будешь чаще к тетке в гости ходить.

- Да она от них не вылезала бы, - вставила свои пять копеек Лена Михална, устраивая на столе здоровенное блюдо с запеченной рыбой.

- Фу! – постановил тут же Андрюшка, в очередной раз привлекая к себе внимание Моджеевского.

- А рыбу, значит, не любишь, - пробормотал он, вглядываясь в точеные черты мальчика, все-таки на удивление хорошенького. С такими километровыми ресницами, о которых мечтала бы любая девочка. У Бодьки такие же были...

В это самое время Лена поставила перед Андрюшей блюдце с двумя почищенными вареными яйцами, в благодарность услышала очень серьезное «пасиба» и ушла наливать чай. По пояснице Романа Романовича пробежал холодок.

- Ма, а давай мы его тогда с тетей Юлей к себе возьмем, а? Ну у нас же куча места! – продолжала бушевать Лиза.

- Лиза! – из последних сил сдерживая смех, одернула ее Женя. – Если ты не успокоишься, я отдам тебя деду. А сейчас ешь, пожалуйста.

- А дедушка же теперь с тетей Юлей в одном доме живет! – обрадовалась Лизка, но за еду все-таки принялась. Принялся за еду и Андрей, деловито взявшись обеими ручками за яйцо и разламывая белок, чтобы отделить его от желтка. А потом отправил в рот ярко-желтый шарик и счастливо заработал челюстями, убирая подальше все остальное.

Роман сглотнул.

Перед глазами встала четкая картинка. Откуда? Из памяти? Из прошлого? Из полузабытого сна?

Вторая холодная волна обдала спину, внезапно сменившись чем-то горячим, ударившим в лицо. Так сильно, что он уронил вилку. И почти не слыша, что происходит вокруг, все-таки нашел в себе силы спросить:

- Андрей Никитич переехал?

- Юля переехала, - удивленно сказала Женя, уставившись на мужа. – Ром, с тобой все в порядке?

- Нет, - неожиданно глухим голосом ответил он и подорвался со стула. – Я сейчас приду.