The Мечты. Минор для мажора

... его в ее жизни нет и не было

***

Примерно в те же самые дни госпожа Акаева тоже собиралась с силами, чтобы уехать. И тоже не от Богдана, а за собой. Только в отличие от Юлии Малич, как оказалось, ей и смысла нет от него – потому что и его в ее жизни нет и не было. Впрочем, об этом она догадывалась заранее, и, тем не менее, ударило ее достаточно ощутимо.

Сил хватило только на то, чтобы вести привычный образ жизни, работать и улыбаться во время эфиров. В свободные минуты она закрывалась то в своей квартире, то в гримерке и подолгу сидела молча, глядя на себя в зеркало и думая, почему все так вышло. Почему чужая жена, обремененная чужим ребенком и с ничем не примечательной внешностью, Богдану оказалась нужнее. Матери не говорила, чтобы не слушать, что сама виновата. К отцу не ездила. И ему тоже ничего не сказала, но он, по счастью, был традиционно занят собой и не теребил то, что болело у его дочери.

А у нее болело. Нет, не самолюбие и не гордость. Болело что-то другое. Ее мечты. Да, за эти несколько месяцев Алина привыкла мечтать о Богдане Моджеевском. И о том, что у них могло бы сложиться, если бы он ее любил. И это даже хорошо, что они так мало, так недолго были вместе, иначе, наверное, она бы привыкла, она бы стала относиться к нему как к кому-то по-настоящему «своему». Близкому. Родному. И теперь переносила бы разрыв тяжелее.

Но у них случилось всего несколько месяцев хорошего секса, Барбадос и браслет в футляре, который Алина больше ни разу не открыла после их расставания.

Через неделю после того разговора в «Утиной охоте» она получила приглашение на прослушивание от «À propos». И вцепилась в него так, как давно ни за что не цеплялась. Даже при условии, что прослушивание – это еще нифига не трудоустройство на Центральном, но уже что-то. А главное – возможность уехать хотя бы ненадолго. Чем-то заняться. Двигаться. Что-то делать.

И это очевидная задача перетряхнуть гардероб и обнаружить, что совершенно нечего надеть. Такого, чтобы запомниться. На образ играют и детали, это Алина давно усвоила, еще со времен, когда студенткой топталась в коридорах Солнечного-1. В общем, что угодно, лишь бы отвлечься от главного.

Что же удивительного в том, что, едва получив звонок с Центрального, она ломанулась в «Найс Дресс» искать подходящий для прослушивания костюм. Или платье. Или что-то из аксессуаров.

К Нине Петровне соваться не намеревалась. Да и не считала это такой уж необходимостью. В принципе, даже предпочла бы с ней пока не видеться, но Нина Петровна сама ее нашла. Ей сказали.

- Алиночка, - радостно прощебетала она, едва переступила порог вип-зала, где перед Акаевой кружилась модель в очередном наряде. – Ты давно не заглядывала.

- Нина Петровна! – показательно обрадовалась Алина, поднимаясь навстречу «недосвекрови» и думая, как бы скрыть досаду от этой ненужной встречи. – Здравствуйте! Да сами же понимаете, работы много, дел много, а на красоту время приходится выкраивать.

- Тут ты не права, - пожурила ее владелица солнечногорского модного дома. – Нельзя экономить на красоте. Это солидное вложение и денег, и времени. Сейчас мы все сделаем в лучшем виде, - и пока работницы шоурума засуетились с удвоенной энергией, Нина Петровна присела рядом с Алиной на диванчик и спросила с самым живым интересом: - Как ты, милочка? Как провели время в горах? Там прекрасный курорт, а Богдан так любит лыжи.

- Тисовица прекрасна, - вдохновенно сообщила Акаева. – С погодой повезло, накатались, повеселились. Кажется, Богдан остался доволен.

- Кажется?

- Ну вы же прекрасно понимаете, что эпитеты – не самая сильная его сторона.

Нина Петровна удивленно приподняла свои идеальные брови и аккуратно проговорила:

- Надеюсь, у вас все в порядке.

- Конечно! И у него, и у меня все в полном порядке.

- Я… я не понимаю, - озадаченно пробормотала экс-Моджеевская.

Алина тяжело вздохнула. С Ниной Петровной никогда не было просто, хотя она и правда изо всех сил старалась с ней дружить, как то положено с матерью своей второй половины. Но, черт подери! Почему та так вцепилась в их отношения – она и сама не понимала. Ведь насколько было проще, когда она была просто клиенткой ее бутика в прошлом.

Акаева взглянула на модель в платье приглушенного темно-зеленого цвета, довольно элегантном, но, пожалуй, куда больше подходящем жене Ярославцева, и негромко спросила:

- А что-нибудь поярче есть? Сдержанное, но ярче.

Нина Петровна сделала знак рукой, и из комнаты ретировались все барышни, не иначе как в усердном поиске «чего-нибудь поярче». Она же повернулась к Алине и внимательно посмотрела на нее.

- Что-то случилось. Вы поссорились?

- Нет, Нина Петровна. Мы приняли решение расстаться, - непроницаемым тоном, но с вечной улыбкой ответила Алина. Улыбаться, когда все внутри сжимается, она уже даже как-то привыкла.

- И ты так спокойно об этом говоришь, - озабоченно проговорила Нина и встрепенулась. – Чья это была идея?

- Это было наше общее решение, - не дрогнув, солгала Акаева. – У нас все равно ничего не получалось.

- Но почему? Почему ты отступилась? У вас ведь все было хорошо. Новый год провели вместе и вот… день рождения Богдана.

- Провели вместе и поняли, что друг другу не подходим, - мягко ответила Алина. – Нина Петровна, вы поймите меня правильно... я очень хорошо отношусь к вашему сыну. И он ко мне тоже. Мы расстались друзьями. Но дело в том, что мне, как всякой женщине, хочется хотя бы капельку ответного чувства. А Богдан меня не любит. И ждать, когда полюбит, я, наверное, не готова, потому что... не полюбит. Это уже не случилось.

- Но Богдан… - Нина с усилием подбирала слова, и сама не понимала, что с ней происходит. Будто она подходит к краю обрыва, за которым сплошная неизвестность. – Он… он часто держит эмоции в себе. Его образ жизни обязывает, ты должна понимать. Но может, ты все же поторопилась? Все-таки вы несколько месяцев были вместе.

- Сколько? Нина Петровна, вы посчитайте. Совсем немного. И потом, люди расходятся и через годы, так что дело не во времени точно. Я его после Нового года не видела почти, а когда мы встречались, между нами ничего... не было. Даже в Тисовицу он меня взял только потому, что там все были парами. Мы с ним в одной кровати спали – каждый на своей половине, и я больше не интересую его как женщина. Дружить со мной он готов, а чего-то еще не хочет. И я не буду за ним бегать и умолять. Мы все обсудили. У нас теперь будет все хорошо, но у каждого по-своему.

Нина Петровна помолчала некоторое время, кивнула каким-то своим мыслям и спокойно проговорила:

- Это хорошо, что ты не слишком расстраиваешься. Ты мне нравишься, и вы с моим сыном были красивой парой. Но мне бы хотелось, чтобы ты все же была понастойчивее. Буду откровенной, я очень надеялась, что у тебя все получится.

- Нина Петровна, вы будете замечательной свекровью, - улыбнулась ей Алина. – Просто не мне. Но я уверена, что когда Богдан женится, его выбор вас не разочарует. Когда-то же он все равно найдет женщину, которую захочет назвать своей женой.

- Ты так думаешь?

- Уверена. Он, конечно, очень своенравный, но я бы сказала, что у него просто есть характер. Он у вас очень хороший. И я ему желаю только счастья. На самом деле, это даже замечательно, что мы довольно безболезненно разошлись. Без лишней драмы. У меня и у него – все будет в порядке, вот увидите.

- Ты тоже хорошая, - грустно улыбнулась Нина Петровна. – Жаль…

- И мне, но уж как есть. Зато вы бы видели, какой он сейчас стал активный. Наметил себе новую цель, глаза блестят, хвост распушил.

- Ты меня совсем запутала! – встрепенулась Нина Петровна. – Так он… он изменил тебе, и ты поэтому ушла? Алина! Объясни мне, пожалуйста.

- Я думаю, в наших с ним отношениях «изменил» - слишком громкое слово. Просто, очевидно, его интересует жена Димы Ярославцева. Помните, у которой он мне брошь покупал. Кажется, отбивает, - рассмеялась Алина. Получилось даже вполне весело и правдоподобно, будто бы никому никаких сердечных ран не нанесено.

- Отбивает? – переспросила Нина, глубоко вздохнула, потерла лоб и бессильно развела руки. – Этого еще не хватало… Да-да! Я тут вспомнила! Ярославцев… У Боди был одноклассник… В гимназию он попал только лишь потому, что его бабушка там вела какой-то предмет… Не помню… Что-то несущественное… да… Они подружились как-то сразу. Бодя порой выбирал себе странных друзей, совсем не его круга. Эта Ярославцева… Какая она?

- Юля? Необычная супруга обычной телезвезды. Предпочитает находиться в тени, не слишком общительная. Симпатичная. С Ярославцевым у них сын.

- Ю… Юля? – задохнулась Нина Петровна.

- Ага.

- А она что? Ну если муж и ребенок…

- Откуда же я знаю, Нина Петровна. Я никогда не лезу туда, куда меня не зовут.

- Совсем ничего не заметила? – настаивала Нина.

- Заметила. Что под обаяние вашего сына, когда ему этого хочется, сложно не попасть. Ну, это по моему личному опыту, - пожала плечами Алина. – Но когда он ее танцевать звал, она не сопротивлялась. К счастью, Димы рядом не было, а то от них искры летали.

- Нет! Они с Димой дружили, он бы не стал… - пробормотала Нина, пытаясь взять себя в руки. Но слишком ярко порозовевшие щеки выдавали ее волнение. Его заметила и Алина, почему-то смутившись. Слишком много наболтала. И, наверное, лишнего. Почему-то сделалось стыдно, потому что меньше всего ей хотелось, чтобы от этого разговора хоть у кого-то возникли проблемы. Но сейчас все, что она могла, это накрыть ладонь Нины Петровны своей и немедленно сказать:

- Может быть, и не стал. Наверное, мне показалось. Вы же понимаете, что я немного предвзята. Могла и придумать себе лишнее, потому что не каждый день теряешь мужчину, с которым хотела жить.

- Да-да, конечно, - кивнула экс-Моджеевская. – Я… прости, заставила тебя все это обсуждать. Может, вернемся к платьям?

- Было бы неплохо. А вдруг новое платье принесет мне удачу.

- Мы обязательно подберем тебе что-нибудь потрясающее!

- Спасибо. Я рада, что мы с вами тоже можем остаться подругами, - попытавшись вложить в голос как можно больше тепла, проговорила Алина.

Но, если честно, то именно в этот момент Нине было уже совершенно плевать, как сложатся их дальнейшие отношения. Интерес к этой милой девочке она потеряла. Теперь перед ней в полный рост встали совсем другие проблемы, и их направление ей совсем не нравилось. Откуда, черт подери, ветер дует? Впрочем, она догадывалась откуда.

И по-настоящему хотелось ей сейчас только одного – сбежать поскорее от Алиночки и все обдумать. А подумать было о чем. Слишком мало информации и слишком много предположений. Богдан очень давно не подпускал ее к своей жизни. В последние годы – особенно. Потому даже предположить, что происходит в его голове, она не могла. Знала только, что «Юль» по земле бродит сколько угодно, великое множество. И наверняка все это всего лишь дурацкое совпадение, но дребезжащее внутри нее подозрение не позволяло выдохнуть и забыть. Из головы не выбрасывалось. Мешало работе. Потому что если это та Юля, то ничего хоть сколько-нибудь хорошего ждать не приходится. Та Юля испортила им жизнь, как и ее старшая сестра. И если нынешний страх Нины Петровны не беспочвенен, то покоя больше уже не будет.