Расколотые души

"Док?"

"У меня результаты анализов девушки. Что касается венерических заболеваний, она чиста. Беременность тоже отрицательная. Анализ крови показал, что у нее небольшая анемия, но это все".

"А что насчет наркотиков?"

"Ну, это самое интересное. Вещество, обнаруженное в ее организме, не указано в списке. Похоже, это может быть что-то новое, что-то, что еще не нам не встречалось".

"Странно".

"Подождите, это еще не все. Тест показал таблетки, которые Владимир подбросил на днях. Это тот же самый препарат".

"Ты уверен?"

"Да".

"Ты сообщил Роману?"

"Да. Только что с ним разговаривал".

Я напрягся. "Значит... ты рассказал ему о девушке?"

"Конечно. А что? Разве я не должен был?"

"Нет, просто спрашиваю", - говорю я и сжимаю руль до побеления костяшек пальцев. Тот факт, что он рассказал Роману о девушке, меня не устраивает, и это бессмысленно. Я никогда не чувствовал необходимости скрывать что-либо от пахана.

"Как она?" - продолжает док. "Ее семья приехала за ней?"

"Она все еще у меня".

"Что? Почему ты не позвонил ее родителям или кому-нибудь еще?"

"Она не хочет говорить. На самом деле, она не сказала ни слова".

"Черт. Она, наверное, напугана до смерти. Надо было попросить Варю побыть с ней, пока ее семья не приедет. Тебе, наверное, лучше держаться подальше, пока она там".

"Почти". Я потираю шею. "Она, кажется, не боится меня. На самом деле она приклеилась ко мне с того момента, как проснулась сегодня утром. Не позволяла мне уходить из ее поля зрения. Она даже настояла, чтобы я остался в ванной, пока она принимает душ".

"Хм. Это не моя специальность, но я знаю, что жертвы нападения могут реагировать по-разному. Она вздрагивает, когда ты подходишь близко?"

"Когда я попытался выйти из комнаты, чтобы принести ей стакан воды, она закричала и бросилась ко мне в объятия. Голая", - говорю я. "У вас есть совет, что мне делать? Как вести себя, пока я не смогу связаться с ее семьей?".

"Понятия не имею. Я не психолог. Но я сделаю несколько звонков и дам вам знать, если выясню".

"Спасибо, док".

Я положил телефон в куртку и посмотрел на часы. Я не должен был оставлять ее одну, но все это для меня в новинку. Мне никогда не о ком было беспокоиться. Никогда не приходилось заботиться о ком-то. И никто никогда не заботился обо мне, так что я понятия не имею, что делаю.

*

Как я и предполагал, здесь почти все из высшего круга Братвы.

Начальник службы безопасности Дмитрий стоит рядом со столом Романа, а Михаил сидит в кресле у окна. Михаил курирует транспортные операции с наркотиками "Братвы", а также отвечает за добычу информации. Другими словами - пытки, когда это необходимо. Сергей, сводный брат пахана, прислонился к стене рядом с дверью, вертя в руках лезвие ножа. Он ведет переговоры с нашими поставщиками и покупателями. И иногда убивает их.

"Дочь Федора, Руслана, найдена мертвой", - говорит Максим, второй помощник, и кладет перед Романом желтую папку. "Тело нашли в мусорном контейнере на окраине. На него наткнулся какой-то бомж".

"Причина смерти?" спрашивает Роман.

"Подозревается передозировка".

"Руслана была хорошим ребенком. Второкурсница колледжа. Не похоже на нее, чтобы она связалась с наркотиками". Роман кивает в сторону папки. "Когда она пропала?"

"В прошлом месяце. Ее отец сказал, что она пошла в магазин и не вернулась".

"Он подал заявление о пропаже человека?"

"Да. Но из этого ничего не вышло. Она словно с неба свалилась. Но это не самое странное". Максим достает из папки лист бумаги и передает его Роману. "Вот заключение судмедэксперта. Она была под кайфом от героина, но также нашли следы неопознанного вещества. Я потянул за кое-какие ниточки и заставил перепроверить результаты с таблетками, изъятыми у дилера на Урале. То же самое".

После беглого осмотра содержимого Роман спрашивает. "Думаешь, героин - это прикрытие?".

"Возможно". Он кивает.

"Наркотики - это не мороженое. Нельзя просто так взять и сделать новый вкус на чьей-то кухне". Роман барабанит пальцами по столу и смотрит на Михаила, который сидит справа от меня. "Что-нибудь узнал от дилера, которого поймал Павел?"

"Он просто повторял то, что сказал Паше", - говорит Михаил. "Таблетки ему дал друг в обмен на списание долга. Он не знал, как его друг получил наркотики и что это такое. У нас ничего нет, только имя этого друга. Но, похоже, его приятель исчез. У Юрия есть люди, которые следят за его домом. Как только он появится, они приведут его сюда".

Несколько лет назад я наблюдал, как Михаил работал над одним парнем. Он превратил пытки в искусство. Если Михаил не смог больше ничего вытянуть из дилера, значит, у него ничего не осталось.

Роман отложил папку в сторону и наклонился вперед, поставив локти на стол. "Переходим ко второму вопросу. Какого хрена вы все собираете случайных женщин без сознания и забираете их к себе домой?".

Все головы поворачиваются к Сергею, который сидит справа от меня.

"Ой, не смотри на меня!" Он смеется: "Я получил свое много лет назад и с меня хватит".

"И разве мы все не помним, к какой монументальной лаже это привело?" огрызается Роман. "По всей Мексике до сих пор ходят домыслы о том, что случилось с комплексом Сандоваля. Некоторые люди не верят в ту чушь, которую несет правительство о том, что это было землетрясение, и считают, что это был удар метеорита".

"Ну, поскольку Паша ни черта не смыслит во взрывчатке, я бы сказал, что у нас все в порядке". Сергей ухмыляется. "Не хочешь поделиться чем-нибудь о девушке, которую Роман рассказал мне, что у тебя дома?".

Внимание всех сразу же переключается на меня.

"Я понятия не имею, кто она такая. Она не хочет говорить", - говорю я. "Но когда я нашел ее, она была накачана той же дрянью, что продавалась на Урале".

"Мне нужны новости об этом новом наркотике", - говорит Роман. "Я хочу знать, кто его производит и с какой целью. И я хочу, чтобы с ними разобрались. Дочь Федора была хорошим ребенком. Все, кто хоть как-то причастен к ее смерти, заплатят за это. Кровью".

Он кивает головой в сторону двери, что означает, что встреча окончена. Костя и Михаил выходят из кабинета первыми, остальные следуют за ними.

Я пересекаю фойе и направляюсь к входной двери, когда слышу женский крик. Я оборачиваюсь и вижу, что Костя трусит в углу, защищаясь руками за голову. Ольга и Валентина прижали его к себе, плачут и бьют его кухонными тряпками. Похоже, они до сих пор не смирились с тем, что он порвал с ними обеими. Бедняге пришлось съехать из особняка в тот же день, когда он сказал им, что они расстались, чтобы избежать телесных повреждений. Я оставляю Костю наедине с его страданиями и выхожу на улицу.

Телефон звонит, когда я сажусь в машину. Это док.

"Ты где?"

"Только что выехал из дома пахана, направляюсь на Урал", - говорю я. "Почему?"

"Я только что разговаривал с подругой-психологом. Она часто работает с жертвами нападений. Я объяснила ей ситуацию и рассказала о поведении девушки".

"И что?" Я переключаю телефон на громкую связь и ставлю машину на задний ход. "Она хоть немного поняла, что происходит?"

"Она не удивилась и предположила, что у девушки возникла привязанность к тебе", - говорит он. "Очевидно, некоторые жертвы нападений стараются держаться подальше от мужчин. Особенно незнакомых, но иногда даже членов семьи. Другие, однако, формируют сильную связь с тем, кто их спас. Они цепляются за своего защитника, даже если это мужчина".

"Я не понимаю", - говорю я.

"Травма сексуального насилия - это опыт, полный насилия. Она меняет чувство безопасности человека, его взгляд на мир и отношения с другими людьми. Похоже, что эта девушка начала ассоциировать чувство безопасности с тобой. Весь остальной мир кажется ей небезопасным. Как ее спаситель, ты стал ее "безопасным местом"".

"Я не спасал ее. Она сама себя спасла. Выбежала из того здания".

"Реалистично говоря, да. Но в ее глазах вы - тот, кто спас ее. Мы не знаем, как долго ее держали в плену и подвергали сексуальному насилию. Если отвезете ее к себе, она впервые за несколько дней почувствует себя в безопасности. Недели. Может быть, за несколько месяцев".

"Господи, блядь".

"Иди домой. Поговори с ней. Ей нужна профессиональная помощь, и ей нужна семья", - говорит он серьезным голосом. "И она не должна оставаться одна".

Как только я разрываю связь, я звоню Ивану и отправляю его на Урал. От дома Романа до моего дома час езды, и все это время я размышляю над тем, что сказал доктор. Я должен был остаться с девушкой. Что, если бы она проснулась и испугалась, потому что меня не было? Никто в здравом уме не оставил бы девушку в таком состоянии одну в незнакомом месте. Я не подумал.

Я ударил рукой по рулю и сильнее нажал на педаль газа.

*

Когда я открываю входную дверь, внутри царит кромешная тьма. Может быть, она еще спит? Я тянусь к выключателю, включаю свет и замираю на месте. Девушка сидит на полу в нескольких шагах от двери, обхватив руками ноги. Ее тело неконтролируемо дрожит.

"Черт". Я приседаю рядом с ней, намереваясь взять ее на руки, но как только я тянусь к ней, она прыгает в мои объятия. Обхватив меня, как коала, она снова зарывается лицом в мою шею.

Держась за ее бедра, я несу девушку в свою спальню. Мое намерение осторожно опустить ее на кровать не идет по плану, когда ее руки и ноги крепко сжимают меня.

"Мне так жаль, что я оставил тебя одну", - шепчу я и сажусь на край кровати.

Рядом со мной лежит свернутое одеяло, я достаю его и оборачиваю вокруг плеч девушки. Она не двигается, просто прижимается ко мне, все еще дрожа.

"Ты в безопасности". Я кладу руку ей на затылок, а другой глажу ее по спине, как я надеюсь, успокаивающим движением. "Ты в безопасности".

Маленький вздох вырывается из ее губ, и ее тело расслабляется в моих объятиях. Я продолжаю успокаивающие поглаживания по меньшей мере полчаса, прежде чем она поднимает голову с моего плеча. Я тянусь к лампе, стоящей рядом с тумбочкой, щелкаю по выключателю, чтобы немного приглушить свет. Девушка моргает пару раз, вероятно, привыкая к внезапной яркости, затем смотрит прямо мне в глаза.

"Чувствуешь себя лучше?" спрашиваю я.

Она не отвечает, просто пару секунд смотрит мне в лицо. Боже, она так чертовски молода. Она разжимает руки и проводит ладонями по моим плечам и груди, останавливаясь на лацканах пиджака. Ее глаза опускаются вниз, туда, где находятся ее руки, и ее тело внезапно становится твердым. Я прослеживаю ее взгляд и вижу, что он сосредоточен на моем галстуке. Она снова начинает дрожать, и с ее губ срывается хныканье.

"Что случилось?"

Дыхание девушки становится все более учащенным и поверхностным, а ее глаза с ужасом смотрят на мой галстук.

"Посмотри на меня". Я обхватываю ее лицо ладонями и приподнимаю ее голову вверх, пока наши взгляды не соединяются. В ее темно-карих глазах паника. "Хорошо. А теперь дыши".

Она пытается, но ее дыхание сбивается. Еще одна попытка. Ее нижняя губа дрожит, и я слышу тихий шепот, но не могу разобрать, что она говорит.

"Я не расслышал тебя, детка. Можешь попробовать еще раз?"

Она закрывает глаза и наклоняется вперед. Ее слова звучат слабо рядом с моим ухом: "Они всегда... носили костюмы".