Арни снова голоден

Глава 10. Соперница

Вернувшаяся после продолжительной болезни, ещё больше побледневшая Катька новому Надькиному соседу не обрадовалась. Списывать стало не у кого. Утешало девочку только то, что на республиканские соревнования Андрея Семёнова отправляли точно. Буквально на днях. А там и общесоюзные не за горами. А значит скатертью ему дорога.

- Как её зовут? – спросил Надежду Андрей, зачарованно разглядывая огнедышащие Катькины локоны, собранные в высокий хвост. Бывшая Надькина соседка так некстати присела на литературе впереди них.

- Кого? – не сразу поняла Надька, о ком речь.

- Вот эту! – ткнул в рыжеволосую девчонку указательным пальцем Семёнов.

Лермонтов со стены уставился на Надежду встревоженным взглядом, а Александр Сергеевич над учебной доской снисходительно хмыкнул. Оба классика намекали на нечто личное.

- Влюбился? – Надя вложила в это слово всё возможное презрение, но вопрос всё равно прозвучал слишком вежливо.

- Я? – недоумение Олега казалось настолько искренним, что Надежда немного успокоилась. В самом деле, чего это она? Ревнует? К кому? Кого? Такие высокомерные выскочки, как Семёнов, не любят никого, кроме себя. Даже, если бы он и положил на кого-то глаз, то точно не на Катьку… Девочка, на которую может обратить внимание такой мальчик, как он, должна обладать, как минимум, идеальной внешностью. А Катька с её несолидными веснушками и редкими волосами явно не образец архитектурной красоты. Особенно, после своей странной болезни: похудела, осунулась, даже подурнела. Хотя куда уж ещё дурнее?

- Катька, - отозвалась Надька неохотно, нарочно пренебрежительно коверкая ненавистное имя. Ничего сильно плохого боящаяся мертвецов Катька ей, конечно, не сделала, но полюбить нахальную недоподругу строгая Надежда так и не смогла, да и не хотела, если честно.

- Кать, а ты в кого такая рыжая? – уже приставал к однокласснице неугомонный Семёнов, с удовольствием дёргая ту за рыжий хвост.

- А тебе какое дело? – вот противная особа! Улыбнулась так хитро и кокетливо. И глазами шальными выстрелила, словно убить целилась. И в кого такая бесстыжая? Разве можно так себя вести? А ещё девочка. Надежда негодовала, - Ну, папа у меня рыжий.

- Ирландец, наверное? – вот это да! Ещё никем самоуверенный Андрей так не интересовался. А тут раскис прямо, - В их краях лепреконы водятся, говорят.

Лепре… кто?

- Кто? – заинтригованная Катька развернулась к Андрею всем туловищем. Её серые глаза сияли любопытством. Наде совсем не понравилось, как бывшая соседка по парте выглядит: всегда бледное Катькиной лицо разрумянилось, рот в предвкушении интересной истории приоткрылся.

- Вроде наших гномов. Живут в лесу, исполняют любые желания.

- Любые?

- Ага. Но больше по золоту они, конечно.

- По золоту?

- Слушай, хватит заливать, а? – не вытерпела раздражённая непринуждённой болтовнёй соседей Надька, агрессивно вклинившись в их разговор.

- Семёнов! Осинцева! Прекратите отвлекать Катю! – Надежда совсем забыла, что русичка Катьку боготворит. Вот незадача. Ещё и двойку за поведение влепит.

- Извините! – громко попросил прощения Семёнов, - Мы больше не будем! – учительница снисходительно улыбнулась.

- Ничего страшного, Андрюша. Научил бы ты и Осинцеву вежливости. Последнее время все учителя на неё жалуются.

Да что ж сегодня такое?

- А у тебя размер-то какой? – не выдержал непоседливый Андрей через некоторое время. Тема урока оказалась невыносимо скучной.

- Размер чего?

- Размер джинсов.

- Я-то откуда знаю?

- Ну, смотри тогда. Если что, перешьёшь.

- Эй, нормальные покупай! Чтоб не перешивать.

- Только, Осинцева, давай так: я тебе джинсы покупаю и ничего тебе больше не должен? Договор?

- Договор. Но нормальные покупай! Лучше на вырост. И смотри, чтоб не палёные, а то знаю я тебя!

- Небось ещё и клёш хочешь? По тебе так-то и не скажешь, что модой интересуешься.

- Козёл.

- Козлиха офонаревшая.

- Сам виноват.

- Я уже извинился. Ты меня теперь до самой старости шантажировать будешь? Ничего ж не случилось.

Надя набрала в рот воздуха. Была ни была.

- Семёнов, а ты откуда тех взрослых пацанов знаешь?

- Друзья двоюродного брата… Предложил с ними девок по темноте «щемить». Я же не знал, что они и правда…

- Ну, ты и дурак. За это и в тюрьму можно попасть. Я знаю.

- Я несовершеннолетний.

- Дурак ты.

- Сама дура. А я спортсмен. Мне девки неинтересны.

Надька прыснула со смеху.

- Осинцева, да что с тобой такое? Из класса выгоню!

Сегодня явно не Надькин день.

- Катя-Кать! – Семёнов…

Да, совсем не Надькин.

- Хочешь книжку про лепреконов подарю? Только она на английском.

Не интересуют его девки? Ага. Как же… Как его вообще взрослые пацаны с собой взяли? Он же глупый, как дитё. И зачем Катьке книга на английском языке, когда им в школе немецкий преподают? Лепре… коны? Отродясь о такой нечисти Надежда не слышала. Желания исполняют, глядишь ты. Романтик-сказочник.

- Я не знаю английский.

«Ты и русский-то толком не знаешь, сволочь!», - стремительно пронеслось у обозлённой Надьки в голове.

- Можно просто картинки рассматривать. Они красивые.

В ту минуту Надежда Осинцева отчётливо поняла, что Катьку ненавидит.

А через пару дней Андрей Семёнов укатил. Ревновать стало некого. Постепенно школьная жизнь вошла в своё тихое русло, и страсти улеглись. Лишь изредка волнительное предвкушение обладания вызывающе модными брюками становилось настолько невыносимым, что мешало Надежде уснуть. Интересно, пойдёт ли ей такой фасон? Не поругает ли мамка? Как отнесутся одноклассницы? А не всё ли равно, как они отнесутся? Наверняка, сдохнут от зависти. От джинсов не откажется никто. А мама обязательно за находчивость похвалит. Та в последнее время тоже модными журналами увлекалась, так что в теме.

Неожиданно оказалось, что команду пловцов-юношей отправляют на Спартакиаду народов СССР для обмена опытом. Одиссея Андрея Семёнова затянулась. И поскольку Спартакиада заканчивалась аж в июле, и обещанной заграничной обновки в этом учебном году расстроенная Надежда так и не дождалась. Зато попыталась возобновить дружеское общение с Катькой. Потому что потенциального врага нужно всегда держать при себе и никогда не выпускать из виду.

- Мне Андрей письмо написал, представляешь? – заговорщицким шёпотом доверилась ничего не подозревающая, видимо считающая Надю своей подругой, наивная дурочка, когда совершенно неожиданно они встретились у булочной, - Ты не сильно торопишься? Давай погуляем?

Над клумбой с рыжими лилейниками порхали разноцветные бабочки, тихонько жужжали пчёлы, а на раскалённом асфальте дрались из-за сухой корочки хлеба пара взъерошенных воробьёв. Начинались каникулы. Июньское послеполуденное солнце, разморённое и ленивое, жарило девичьи макушки с бессердечным равнодушием.

- Давай, только недолго. Откуда он твой адрес знает? – в груди у Надьки что-то заёрзало и отчаянно разболелось.

- Не знаю. Узнал, - большие, ставшие в последнее время какими-то мечтательными Катькины глаза подобрели.

- И что пишет? Небось глупости разные?

- Открытку прислал. Хорошую. Я никогда таких красивых открыток не видела.

- Пацан? Открытку? Ну, это как-то ненормально.

- Ненормально?

- Конечно. Либо он дурак, либо…

- Что?

Катька заметно погрустнела. Всё-таки хорошо, что незадачливая одноклассница глупая, как пробка, и абсолютно бесхарактерная. Надя задумалась. Что ответить?

- Хочет тебя соблазнить!

- Соблазнить? – Катька даже покраснела, - Меня?

- Да! Если обещаешь никому не говорить, я тебе кое-что расскажу о нём. Тебе это не понравится.

- Обещаю, Надя. Обещаю! Никогда и никому. Могила!

Почему бы и нет?

- Он мне должен джинсы привезти. Это плата за молчание.

- Надя! Плата? Какая плата?

- Дорогая плата. Представляешь, насколько сильно он боится, если даже джинсы достать решился?

- Надь, ну, расскажи, пожалуйста!

- Клянись, что никому и никогда!

- Да клянусь-клянусь!

- Он соблазняет девочек открытками, а потом отдаёт их взрослым пацанам.

- Надя! Не верю я.

- Ну, и не верь. Когда увидишь меня в джинсах, сама поймёшь. Можешь и дальше не верить.

- А ты-то откуда знаешь? Неужели…

- Дура ты, Кать, что ли? Конечно, нет. Я случайно узнала. Увидела.

- Он же пионер.

- Пионер. Только он по заграницам ездит, а там, наверняка, многому научился.

- Гадость.

- Да. Ну, я домой!

И довольная собой Надежда убралась восвояси. Последнее время глупая и нахальная Катька стала сама не своя: в гости больше не напрашивалась, к себе почему-то не звала, только сегодня зачем-то разоткровенничалась, что очень кстати. Пусть теперь поразмышляет. Ведь Надя почти не врала.