Арни снова голоден

Глава 15. Травля

Второклассника Олега не обижал разве что ленивый. Совершенно неожиданно семья Осинцевых получила ордер на жильё и переехала в многоквартирный дом в отдельную двухкомнатную квартиру. Этот долгожданный переезд был похож на невероятное чудо: скромным рядовым работягам досталась квартира улучшенной планировки в самом центре города! Надежда была слишком мала, чтобы понять, чем обязана такой неслыханной щедрости от районного исполкома, но уже тогда подозревала родителей в каких-то секретных махинациях. Мать сияла. Наверняка, с кем-то снюхалась. Её стратегии чистоплотностью не отличались.

Однако, вместо ожидаемой радости, новое место жительства принесло с собой кучу бытовых проблем. Отец снова запил по-чёрному и однажды допился до того, что «понял», что Олег ему не родной. Убеждённый, что маленький сын порождение самого дьявола, пьяный батя кидался на того при всяком удобном случае, желая больно ущипнуть или съездить по тощей заднице. От тычков и крепких толчков мальчик постоянно падал и что-нибудь себе разбивал. Мать, как могла, ограждала сына от насилия, но обычно летала по комнате вместе с ним. Каждый вечер заканчивался одинаково: запахом валерьянки, синяками и детской истерикой. Единственное, что хоть как-то спасало семейную жизнь – это снотворное, подмешиваемое Людмилой в водку.

Ночами мать зашивала свежие раны на ручонках и вечно перепачканном лице Олега обычной швейной иглой, бесконечно радуясь, что такое сильные таблетки можно купить без рецепта. Она пела подрастающему мальчишке колыбельные и по-прежнему укладывала на ночь к себе под бочок. И однажды, про то, что школьник Олег делит с матерью кровать, каким-то образом узнала вся округа.

- Гони деньги, ржавая сопля! За то, что землю топчешь! – кучка взрослых мальчишек окружила ни живого-ни мёртвого второклассника во дворе собственного дома ранним утром.

- К-какие деньги? У меня н-нет денег.

- Ага, нет, значит? Мамочка денег не даёт? Тогда будешь отрабатывать – дерьмо собачье жрать, - самый главный заводила, грязно ухмыляясь, ткнул указательным пальцем в характерную для этих мест коричневую кучку возле песочницы. Хозяева выгуливали своих собак, где попало, не стесняясь, даже на детской площадке, - Становись на колени. Жри! Это тебе не с мамочкой спать, слюнтяй.

В воздухе завоняло чем-то отвратительным.

- Пацаны, да он обосрался! – с брезгливым удивлением, поспешно затыкая нос, произнёс один из самых глазастых хулиганов, указывая на стремительно увеличивающееся в размерах жёлтое пятно возле левого Олежкиного ботинка. Кишечник перепуганного пацана среагировал по привычной схеме. Детская болезнь так и не отступила.

- Фу, какая вонь!

Обидчикам не оставалось ничего, кроме, как позорно ретироваться. Вонь действительно стояла невыносимая.

Мальчик-второклассник, который спит с мамой и обделывается от страха в штаны, шансов на уважение ровесников не имеет. Но не бывает худа без добра – зато руками трогать побрезговали. Олег униженно потащился домой, смешно расставляя перепачканные испражнениями ноги. Стайка испуганных голубей тревожно взмыла вверх к солнцу.

Единственная, кто пытался хоть как-то бороться с травлей пацана, шестнадцатилетняя Надежда, к сожалению, всемогущей не была. Кроме того, она усиленно готовилась к поступлению в юридический ВУЗ и почти всё свободное время проводила в библиотеке. Там, в читальном зале, всегда стояла тишина и никто не дрался. Иногда вымотанная родительскими скандалами Надя даже позволяла себе подремать.

В новой школе девочка освоилась быстро. Пару раз её попытались, было, подвергнуть прессингу за избыточный вес, но Надежда дала наглым худышкам такой агрессивный отпор, что те благоразумно решили не связываться. Кому хотелось ходить с разбитым лицом? Да никому. Надя была не просто полной, она была крепкой, выносливой и физически сильной. И безжалостной. После того, как молчаливая и угрюмая девчонка чуть не сломала одному из многочисленных обидчиков Олега запястье, её зауважали и в классах помладше. Но обижать странного, невероятно тревожного мальчика всё равно не перестали. Тот слишком отличался от остальных и абсолютно не умел за себя постоять. Тычки, подножки и самые унизительные прозвища так и сыпались на светловолосую голову, как из дырявого решета.

В тот вечер Надя задержалась в библиотеке дольше обычного и, проходя мимо начинавшего понемногу погружаться в сумрак парка, вдруг остановилась, как вкопанная. Несколько довольно крупных пацанов окружили кого-то лежащего возле клумбы и глумливо гоготали.

Поздняя, но на редкость тёплая, осень восхищала поэтично настроенную Надю яркими и живыми красками. Красные и жёлтые, до сих пор не облетевшие листья, вперемешку с вечнозелёными пихтами и соснами, бесконечно радовали её карий глаз, склонный к спокойному созерцанию, однако беспокойное сердце в груди почему-то тревожно ныло.

Обычно девочка в чужие разборки не лезла, но знакомый, высокий, надрывно вибрирующий мальчишеский голосок прошиб её спину холодной дрожью.

Твари! Сволочи! Это же Олег. Ну, конечно, его курточка! Как она сразу не заметила? Окружающую действительность заволокло тёмной пеленой. Вдох-выдох. Вдох. Надя знала, что в горячке можно наворотить дров. Ни к чему. Нужно успокоиться.

Оружие. Необходимо срочно найти нож. И забытый кем-то в клумбе черенок от лопаты подойдёт. Хорошая дубина. Девочка машинально потянулась к портфелю, щёлкнула замком-защёлкой и залезла ладонью в кармашек, с удовольствием обхватывая уверенными пальцами прохладную рукоятку. Резать мальчишек острым лезвием Надя не собиралась, но напугать трусливых сорвиголов – не лишнее. Она засунула перочинный ножик в карман куртки и швырнула ранец под сосну. Схватила крепкую дубину. Внешне пацаны выглядели класс на пятый, не старше – она точно справится!

Бить было приятно. Хулиганы ойкали, крякали и разбегались в разные стороны.

Но случился форс-мажор. Самый взрослый парень, явно старше пятиклассника, напал на Надю молча и решительно, без труда выхватил боевой черенок из её девичьих рук и замахнулся, было, в ответ, но по какой-то причине замешкался, размышляя о чём-то своём. Надька униженно пригнулась, обхватив лихую голову обеими руками. Страх сковал её тело липкими ручонками, неприятно пнув кулачком под ложечку. Приступ заячьей храбрости утих – противостоять взрослому парню ей явно было нечем.

- Сделай, хоть что-нибудь, - отчаянно зашептала она лежавшему на земле, округлившему глаза от потрясения брату, ожидая оглушающего удара, - Ну, хоть, что-нибудь.

Окрылённый близостью родного человека Олег приподнялся и, как раненый зверёныш, кинулся с истеричным придыханием на противника, отчаянно вцепившись тому острыми зубами прямо в… мотню штанов. Пацан взвыл дурным голосом, невольно роняя палку. Пользуясь заминкой Надька снова пришла в себя, выхватила из кармана перочинный ножик, одним щелчком выпуская острое лезвие на свободу, и решительно полоснула врага по оттопыренному уху. Брызнула алая кровь. Перепуганные мальчишки, отрешённо наблюдавшие за действиями главаря на почтенном расстоянии, бросились врассыпную.

- Ах, ты, сволочь! Ухо! Ухо!

- Вы что тут творите? Хулиганьё малолетнее. А ну брысь отсюда! Я сейчас милицию вызову, - проходящий мимо мужик средних лет, видимо бывший дружинник, достал из внутреннего кармана пальто спортивный свисток, - Ещё и девочка с вами?

- Они брата моего били! Брата младшего! – попыталась оправдаться Надька, пряча окровавленный ножик за спину. Олег разжал зубы, отпуская противника, и резко вскочил на ноги, хватая сестру за локоть.

- Да! – подтвердил мальчишка, красуясь оторванным рукавом.

- Бегите отсюда! Бегом-бегом! – мужику явно не хотелось разбираться.

- Она меня ножом порезала! – жалобно произнёс горе-пострадавший, протягивая вперёд окровавленные руки, - Ухо отрезала, – надо признать, что Надя не настолько кровожадна – ухо, пусть и немного повреждённое, всё так же торчало из вихрастой головы. Мужчина неодобрительно присвистнул. Мол, не заливай.

- Стыдно, малец! Стыдно на девочку кляузничать. Ты мужик или не мужик? Держи удар.

Но Надя с Олегом уже прохожего не слушали. Они неслись домой на подрагивающих от возбуждения ногах. Победа! Невероятная победа! С грохотом и шумом брат с сестрой влетели в свой родной подъезд.

- Как ты ему вцепился… прям туда, - Надежда задыхалась от быстрого бега и восхищения, - Как ты так догадался?

- Он меня хотел заставить это самое делать, - признался брат, зло сверкая голубыми глазами в темноте лестничной площадки, - Вот я ему это самое и сделал.

- Это самое? – от унизительной догадки девушка скривилась, - Но это же статья. Я точно знаю! Это статья! Вот сволочи. Надо было милицию вызвать.

- О, кровь, - лизнул свою испачканную ладошку Олежка, - Солёная.

- Не слизывай. Вдруг заразишься чем-нибудь?

- Чем?

- Какая гадость, Олег! Я пойду в милицию завтра. Это статья, понимаешь ты?! Статья. И ты со мной пойдёшь.

- Они не признаются.

- Признаются.

- Нет. Не надо в милицию.

Надежда и сама понимала, что ничего «такого» доказать не сможет. Одно дело – драка, другое – попытка сексуального насилия. Никто в подобных вещах не признается – слишком стыдно. В итоге разбираться с преступниками будут в школе. Максимум – пожурят виновных за потасовку, озвучат их фамилии на пионерском собрании. А это ни о чём. Значит, придётся воевать по-другому!

- А что это за пацан взрослый? Что это за шайка такая?

- Это Борька из кадетского училища. Он странный. Взрослый, но с мелкими пацанами водится.

- Наверное, свои обижают, - Надя задумалась, - Давай накажем его. Не годится, чтобы такие гниды в кадетском училище учились. Я несовершеннолетняя, мне могут не поверить. С матерью завтра в училище пойдём. Всё начальнику расскажешь, а я подтвержу. Прямо в этой рваной куртке и пойдёшь.

Олег на секунду завис. Надежда интуитивно поняла, что нужно немного дожать. Брат пугливый и трепетный, как лесной зайчонок, а в жизни так нельзя – съедят.

- Так и будешь терпеть и подчиняться? Может, и правда папка говорит – никакой ты не Осинцев? У нас в роду все сильные и смелые.

- Пойдём.