Арни снова голоден

Глава 19. Олежкина любовь. Начало

Надюшкины мечты потихоньку сбывались: новая, пусть однокомнатная, квартира, работа помощника судьи в областном суде с перспективой карьерного роста, даже муж прекратил свои поползновения на её уставшее притворяться тело!

Да, олуха снова обдурили и присвоили селекционным озимым чужое имя, но, благодаря этому, мягкотелый чудак стал хотя бы возмущаться. Правда он начал не только возмущаться, но и злоупотреблять алкоголем. Нет, он не дрался и Надьку не обижал. Просто пропадал где-то долгими ночами, приползая под утро на дрожащих от похмелья рогах. В институте его пьяные выходки едва терпели, но пока не увольняли, видимо собираясь поживиться продуктами бурной научной деятельности ещё не один раз. Голова у Семёнова «варила», как надо. Всё ещё «варила». В те немногочисленные светлые дни его относительной трезвости.

Одно время Надежда всерьёз подозревала, что у мужа есть любовница, но позже эту идею отмела. Слишком он неуверенный в себе для подобных развлечений. А там кто знает? Не пристаёт со своими мокрыми поцелуями и ладно. Немного огорчала мать, наседающая на и без того раздражительную дочку с требованием нарожать ей, наконец, долгожданных внуков, но с деторождением у Нади и раньше не срасталось. Видимо, сказывались последствия нелепой ошибки юности. Надеяться оставалось только на Олега, у которого с любовью-то пока не складывалось. Но всему своё время.

Рассеянный и невнимательный Олег провалил вступительный экзамен в институт, зато легко прошёл в медицинское училище. Девчонок там училось много. Чего уж греха таить – там учились одни девчонки! Но неприступное сердце брата уже который год стучало ровно и чётко. Любовь была ему чужда. До этой осени.

Ему было двадцать, я ей едва исполнилось восемнадцать. Первокурсница. У Олега напрочь снесло «крышу». Почему? Никто не знал. Любовь разуму не подвластна, объяснения ей нет. Он бредил этой девочкой, часами разглядывая её фотоснимок в альбоме. Сложно сказать, почему, но избранница ответила влюблённому парню взаимностью. И сегодня вечером потерявший от любви покой, живший мечтами о женитьбе молодой человек собирался привести свою невесту знакомиться с семьёй. Надежда тоже была приглашена на ужин.

Пока суетливая и явно возбуждённая событием мать хлопотала на кухне с телятиной, Надежда расставляла на стол красивые розовые тарелки и раскладывала столовые приборы. В знак особого расположения мать стол застелила белой накрахмаленной скатертью. Надьке эта незнакомая дорогая гостья уже не нравилась. Заочно не нравилась, так сказать. Для них с мужем в этом доме никто и никогда так не старался.

- Ой, я не знаю, что мне делать. Молодым нужна квартира! – румяная и взволнованная мать с грохотом шмякнула горячую кастрюлю с картофельным пюре на деревянную доску, - Я, наверное, у тебя поживу.

- Мам, да как у меня-то? Как мы все в однокомнатной квартире поместимся?

- Обычно. Твой Семёнов на кухне поспит. На полу. Не помрёт. Я же не виновата, что он у тебя простофиля. При его возможностях мог бы давно в Москву переехать.

- Да какие возможности? Он два года пшеницу с чем-то там скрещивал, а его научное открытие другой учёный себе присвоил. Вот такие у нас возможности – клювом все достижения прощёлкать.

- Ну, тем более возражать не будет! Пусть молодые друг другом потешатся, - мать глумливо подмигнула.

- Фу, мама.

- В смысле, фу? Сама-то с мужем, небось, вдоль и поперёк балуешься, - мамка широко улыбнулась, обнажая ряд золотых зубов. – Мальчику тоже хочется.

- Мама! Да что ты городишь-то? Мерзость какая!

- Надя, в кого ты такая консервативная? Я с твоим папкой-душегубом в своё время… у-ух! Он знатный кобелина был, - мать сделала непристойный жест, отмеряя внушительный размер (видимо, детородного органа) на своём предплечье, Надя стыдливо зажмурилась, - Оттого и бабы любили. Нам лишь бы потолще, да побольше.

- Мама! Перестань!

- У, Надя, что-то я подозреваю, что муж у тебя не только на работе олух. Ничего, слушай маму! Ты ещё молодая. Найдёшь себе понятливого мужчину. А не найдёшь – много других способов есть.

- Каких способов? – Надя почувствовала, что щёки загорелись. Вот мать даёт! Как её «женитьба» любимого сына распалила. А дочери до свадьбы запрещала, зараза.

- А вот подглядеть за молодыми, хотя бы. Мы их оставим вдвоём, а природа своё возьмёт, - мамка мечтательно улыбнулась, - Ладно, пойду, а то мясо подгорит. Укутай кастрюльку полотенчиком. Я тебе потом книжечку дам почитать интересную. Там такое написано! У-ух! Ты всё поймёшь, что делать надо.

Про «подглядеть» Надьке понравилось. Тисканье парочки на соседней койке в тот свой первый раз ещё долго снилось к ней в сладких утренних снах, вызывая приятно тепло в животе. Соседке по общежитию Ирке эта игра точно нравилась. Значит, пресловутый супружеский долг может быть приятным. Может, и права мать, что дело не в ней, а в муже-неумёхе. Даже бесконечно ругавшаяся с отцом мать эту сторону жизни познала. Наде стало до смерти обидно за свои прожитые без удовольствия годы.

Раздался звонок в дверь.

Похорошевший, невероятно радостный Олег привёл в дом… светловолосую куклу. Надежда мысленно чертыхнулась. Девчонка отчего-то напомнила ей Сашку Кассимскую из трудного, полного издёвок и боли детства. Неудивительно, что предстоящая встреча так Надю тревожила. Все мужики одинаковые – из года в год пускают жадные слюни на пустоголовых, хорошеньких блондинок, как идиоты. А внутренний мир, а душа, а принципы? Мужчин интересует лишь красивая картинка. Даже Олег не исключение! Обидно. Хотя, какое ей дело? Младший брат такой счастливый. Надежда никогда его таким не видела. Даже странно.

- Добрый вечер! – произнесла девчонка, скромно потупившись. Вот даёт! Строит из себя воспитанную даму.

- Ну, здравствуй, - Надя уже её ненавидела.

- Лена, - чопорно представил подругу гладко причёсанный Олег, - Моя сестра Надя.

За столом Олег ухаживал за своей королевой, как униженный паж. Казалось, мать не имеет ничего против, а Надежда неистово бесилась. До искр в глазах белая скатерть, аккуратно разложенное в розовых тарелках пюре с кусочками говядины в подливе и красивое личико в белобрысых кудряшках смотрелись настолько органично, как будто лишняя здесь не эта чужая, невесть откуда взявшаяся голубоглазая дева, а прожившая в родительской квартире несколько долгих лет волоокая Надежда. Неприятно. Очень неприятно.

- А давайте вина выпьем? – произнесла мать, видимо решившая привести свой коварный план по совращению невинных девушек в действие.

- Ой, нет-нет, я не пью. Спасибо огромное, - Надя даже поперхнулась. Это белобрысое чудо не пьёт. Какое высокомерие! Какое неуважение! Какое…

- Мама, Леночка негативно относится к алкоголю. Она спортсменка, - Олег смотрел на своё милое божество влюблёнными глазами, не замечая двусмысленности ситуации. Ничего себе, как крепко эта противная особа его зацепила! Даже защищает её. Она его матери отказала, а он раскис, как мокрая тряпка! А девица-то, девица! Мало того, что красивая, так ещё и спортсменка. Все спортсмены гады и предатели. Особенно симпатичные. Надьке ли не знать? Банальная истина. Абсолютная правда. Глупый, бедный Олег! Даже вечно торчавший светлый хохолок ради невесты причесал. Нужно брата спасать. Срочно!

Попытка отправить молодых в соседнюю комнату ни к чему интересному не привела. К бесконечному сожалению матери, те просто сидели на кровати и о чём-то увлечённо беседовали. Разочарованная нерешительностью сына Людмила достала из потаённого шкафчика затасканную книгу в твёрдом переплёте и протянула её Надежде с глубокомысленным видом, как таинственную реликвию.

- Спрячь. И лучше никому не показывай. Ты в суде работаешь – не поймут. Как прочитаешь, вернёшь. Но это лучше не просто читать, а пробовать.

- Пробовать?

- Ну да.