Арни снова голоден

Глава 17. Замуж за Семёнова

Надя обратила на него внимание лишь тогда, когда услышала фамилию. Щуплый и невысокий очкарик, с тихой, поэтической печалью во взгляде, ездил с Надькой в одном троллейбусе и всегда выходил на остановке возле сельскохозяйственного института. По-видимому, там учился. По крайней мере, выглядел молодой человек, как зануда-студент. Наверняка, отличник. Девушки таких не любят.

- Семёнов, здорово! – довольно громко обратился кто-то к очкарику однажды, и Надин заинтересованный взгляд невольно упал на некрасивое и конопатое лицо сидевшего напротив парнишки. Съёжившийся под её колючим и невероятно суровым девичьим взглядом застенчивый студентик не знал, куда деться. Он даже порозовел от смущения. Плотная, не считавшая себя привлекательной Надежда и сама не понимала, что в ней такого особенного, но то, что нерешительному парню приглянулась, почувствовала сразу. Сердце, как говориться, не обманешь, и приказать ему нельзя. В глазах незнакомого юноши пылал чувственный пожар. Отчего-то стало приятно. Всё-таки это её первый настоящий поклонник. Те, кто были до него, не в счёт – они действовали не по любви, а из любопытства. То, что это серьёзно, девушка не сомневалась ни минуты.

Теперь, каждое утро, Надя играла с парнем в робкие, неуверенные гляделки и тихонько про себя посмеивалась.

Однажды все находят пару. Даже такие, как Осинцева и Семёнов. Надя знала это наверняка. Поэтому, кто из них заговорит первым, было не столь важно.

В тот день из-за аварии на линии троллейбусы сбились с расписания, и все сиденья заняли более расторопные. Народу в опоздавший транспорт набилось столько, что невозможно было вздохнуть. Скромный парень оказался совсем рядом, и девушка решилась.

- А не подскажете, где магазин «Детский мир» находится? Говорят, где-то рядом со СХИ (*сельскохозяйственный институт), а я плохо ориентируюсь, - произнесла смелая Надя скороговоркой, когда неумолимая судьба практически прижала их с Семёновым друг к другу.

- Э, м-м-мы, э…

- Брату хочу лыжи купить, - почему лыжи? Олег и в своих-то двоих регулярно путается, но Надьку уже понесло.

- Э-э-э…

- А Вы, наверное, в СХИ учитесь?

- Ну… да.

Мать орала на хмурого и унылого Олега, что есть мочи – тот притащил в квартиру сбитого машиной рыжего щенка. Пришедшая в гости со сногсшибательной новостью Надежда к подобным концертам привыкла и, снисходительно хмыкнув, равнодушно повесила пальто на вешалку в прихожей.

- Что за драма? – как можно приветливей улыбнулась возбуждённой нелепым происшествием матери девушка.

- Дохлятину в дом принёс – вот, что за драма.

- Он ещё живой был. Я ему брюхо зашить хотел, - отозвался Олег несговорчиво, в подтверждение своих слов протягивая сестре истерзанную собачью плоть для осмотра. Голос младшего брата уже заметно ломался и становился мужественным и низким – последняя фраза из его уст прозвучала особенно весомо. Девушка брезгливо поморщилась и отстранилась. Тело животного напоминало одну сплошную рану, а Наде совсем не хотелось запачкать новое платье.

- Да у него кишки из брюха торчат! Какой живой? – выкрикнула мать визгливо, потрясая кучерявой головой для пущей убедительности, - Нашёл живого, - она развела руками в стороны и горделиво подбоченилась, недвусмысленно сверкнув в сторону непослушного сына злыми глазами (мол, поглядите на дурака, который матери перечит), но всё же немного успокоилась. В сущности, ничего особенного не произошло – Олег и раньше таскал в дом разнообразные органические остатки.

- Мам, ну ты же сама хотела, чтобы Олег хирургом стал, уважаемым человеком. Пусть потренируется, - Надю никогда не тянуло лечить зверюшек, но стремление брата к врачеванию она вполне одобряла. Всем известно, что родственник-врач – это счастливый билет в мир нужных связей, ведь заболеть могут все, даже очень высокопоставленные люди, а без блата в этой непростой жизни никак, - Жалко тебе, что ли? Пусть шьёт.

- А нитки с иголкой дадите? – с надеждой в горящем взоре спросил юный натуралист, заискивающе заглядывая сменившей гнев на милость матери в глаза. Та немного напряглась, не желая слишком быстро соглашаться, но внутренняя борьба продолжалась недолго. В сыне она души не чаяла, поэтому жалеть на него ниток было бы странно. Да и прозорливая Надежда в том, что Олег прирождённый хирург, права – умная девка, сообразительная. Повезло Людмиле с детьми, очень повезло.

- Весь в мать! – с гордостью провозгласила довольная милосердной судьбой женщина, отправляясь в спальню за швейными принадлежностями, - Учись-учись, сынок, только газетку постели, а то полы запачкаешь.

Инцидент был исчерпан.

Пока Олег, с высунутым изо рта от натуги языком, упражнялся в кройке и шитье на кухне, Надежда решилась матери признаться.

- Мам, меня замуж позвали.

- Ты мне, это, чего? Ты мне в подоле принести хочешь? Надька, эй, очнись! Какой замуж?

- В каком в подоле? Ты совсем меня не слушаешь? Я же говорю – меня замуж зовут, - разозлилась Надежда на мамкину глупость, - Мне уже двадцать два, скоро вообще никто не предложит, - девушка обиженно закусила нижнюю губу.

- Надеюсь, вы не это самое? Ты точно не беременная?

- Мама! – Надя не на шутку взвилась. Сама мысль о половых взаимоотношениях была ей неприятна, - Этим самым только дуры до свадьбы занимаются, а я замуж хочу! Замуж, поняла! Просто так, а не «потому что».

- Тише ты, на мать не ори. Ты какой пример Олежке подаёшь? Замуж так замуж. Иди в свой замуж. Только жить тут не разрешу. Мне лишних ртов не надо.

- Ой, не бойся. Нам семейное общежитие дадут. Мы уже обо всём подумали!

Вот и поговорили. Так и знала умная Надька, что мать её свадьбой заниматься не будет. Хоть бы денег на белое платье дала. Что это за свадьба такая – без белого платья?

- Мам…

- У жениха попросишь, - хитрая мать сразу о финансовом вопросе догадалась, ничего от неё не утаить. Странно, что пару лет назад на аборт раскошелилась, видимо на радостях, что батю похоронила, но тогда и Надька с три короба наврала про операцию на несуществующую грыжу. Видимо, совсем мамке тогда не до Надькиных бед было, если даже подвоха не заподозрила, ведь в СССР медицина бесплатная. Какие деньги? За какую такую грыжу? – Хочет жениться – пусть привыкает. За девушкой ухаживать надо. Ты же девушка у меня, надеюсь? Или опозоришь?

- Мам, да чтоб тебя! Что ты городишь-то?

- Ты мне не смей на мать орать! Какой пример…

- Ой, мам!

- Ладно, выделю тебе денег. Моя дочь не нищенка. Купим ткань. Сошьём тебе платье. Зря я, что ли, на швею-мотористку отучилась?

Задумчивый и немного разочарованный Олег стоял в дверном проёме с отрезанной собачьей лапой в руке. Мать равнодушно включила в сеть шнур от утюга, собираясь гладить внушительную стопку постельного белья, всем отрешённым видом показывая, что разговор о свадьбе окончен.

- Ты же брюхо хотел зашить, зачем тогда лапу отрезал? – широко улыбнулась навстречу брату добродушная, окрылённая предстоящим торжеством Надя. У неё будет настоящее свадебное платье! Разве это не чудо?

Сегодня Олег выглядел как-то по-другому: взрослее, серьёзней. И почему она этого раньше не замечала? Как будто за последнюю неделю особенно окреп и возмужал. Какие удивительные всё-таки вещи у них в семье происходят, существенный прогресс: из робкого, неуверенного в себе труса подрастающий мальчик превращался в настоящего мужчину. Слегка запачканное кровью лицо придавало вчерашнему «серунишке» загадочного шарма. Надежда гордо повела русой головой. Правильно она младшенького братишку воспитывала, важные слова находила и нужные жизненные уроки преподносила!

Светленький, по-детски торчащий в разные стороны чубчик заметно вздрогнул, будто хозяин спал и вдруг очнулся.

- ОН попросил, - немного растерянно кивнул он в сторону кухни.

- Понятно. Если попросил, то правильно.

В подробности Надя вдаваться не стала. Кто такой ОН? Дух ли, или ещё что-то такое же мистическое? Может, голос свыше или «сам» щенок попросил. Сказали лапу отрезать, вот Олежка и отрезал. Ему виднее. Парень он, конечно, странный, но все известные философы такими были, так что это нормально. Многим известным людям о тайнах мироздания божественные ангелы на ушко нашёптывали. Что ж тут плохого?

Теперь нужно подумать, каким образом уберечь себя от позора. Как будущий муж отнесётся к тому, что не первый? Семёнов, по большому счёту, простофиля, но парни – народ непредсказуемый, обманутый жених может разозлиться. Впрочем, будь, что будет. Семёнов влюблён – значит переживёт.

Девушка Надя или уже нет оказалось неважно. Только зря она переживала. В первую брачную ночь молодой, абсолютно неопытный муж всё равно ничего не понял, а Надежда разочаровалась в интимной жизни окончательно. Затёкшие от неудобной позы бёдра, да ноющие после тесных объятий рёбра – вот и все ощущения, оставшиеся у молодой жены после интимной близости. Супружеский долг оказался неприятнейшей штукой.