Глория

Глава двадцать пятая

Как его родители попали в дом? И главное — как они выбрались?

Вопросы снедали Глорию, потому что пока они оставались без ответа, пока она была уверена, что мама и папа Бенджамина могут появиться или исчезнуть где угодно и когда угодно, она не чувствовала себя в безопасности. Что, если бы они появились, когда она и Бенджамин спали, и зарезали их в постели? Что если они нападут на Бенджамина в его машине или на его работе? Она никогда не забудет выражение ненависти на лице отца Бенджамина, когда старик приближался к ним, низко приседая и сжимая руки в кулаки. Или ужасные звуки, которые издавала его мать, стоя в центре их темной разгромленной гостиной и гогоча, как сумасшедшая.

Глории было трудно сосредоточиться на работе и еще труднее спать. Все аспекты ее жизни страдали, и кто знает, как долго бы это продолжалось, если бы меньше чем через неделю она не нашла его родителей.

И убила их.

Она снова столкнулась с его матерью и отцом благодаря стечению обстоятельств. Одна из ее лучших учениц, Розарио Диас, осталась после занятий, чтобы обсудить промежуточный проект, и из-за этого опоздала на автобус. Хотя девушка жила всего в пяти милях от дома, идти пешком было далеко, и когда десять минут спустя, возвращаясь домой, Глория увидела, как Розарио идет по тротуару на людной улице и чуть не попадает под зигзагообразный электроскутер, она остановилась, чтобы предложить студентке подвезти ее.

Высадив благодарную Розарио у квартиры, которую она делила с матерью и братом, Глория попрощалась и уехала. Она ждала на светофоре, возвращаясь к своему обычному маршруту домой, когда на пешеходном переходе перед собой увидела маму и папу Бенджамина, протискивающихся между худым бездомным, который толкал перед собой свои вещи в коляске, и женщиной, имевшей жуткое и тревожное сходство с Томом Уайтсом[10]. К счастью, они ее не заметили, и после того, как свет переключился, Глория проехала перекресток, развернулась на парковке 7-ой и 11 и выехала на ту улицу, по которой они шли.

Они были единственными на тротуаре, двое других пешеходов ушли в другом направлении, и она припарковалась у обочины, чтобы не вызывать подозрений, наблюдая через лобовое стекло, как они дошли до конца квартала, перешли на другую улицу и пошли дальше. Когда они оказались достаточно далеко, она подъехала к следующему кварталу, снова припарковалась на обочине, и эта процедура повторилась еще дважды на этой улице, а затем еще трижды на боковой улице. К этому времени они оказались в довольно запущенном промышленном районе. Многие предприятия были либо закрыты на ночь, либо закрыты навсегда. Она не видела ни машин, кроме своей собственной, ни пешеходов, кроме родителей Бенджамина.

Куда они могли направиться?

Холодный голос в глубине ее сознания говорил ей, что они заманивают ее сюда, что они знают, кто она и чем занимается, и намеренно пытаются оставить ее одну в безлюдном районе.

Разумнее всего было бы позвонить в полицию и сказать, что она нашла людей, которые проникли в их дом, и теперь преследует их, сообщая полиции, где она находится, чтобы они могли забрать парочку безумцев.

Но она этого не сделала.

Не зная точно, почему, Глория продолжала следовать за родителями Бенджамина, не утруждая себя прятаться и притворяться, что паркуется, а просто медленно катилась за ними на расстоянии квартала или около того. Может быть, они видели ее, а может быть, и нет. Может быть, они знали, кто она, а может быть, и нет. На данный момент ей было все равно, и когда они начали переходить улицу перед ней, Глория резко ускорилась.

Вот почему она не позвонила в полицию.

Ее машина врезалась в пожилую пару на скорости пятьдесят миль в час. Она почувствовала удар, но подушки безопасности не сработали. Отец Бенджамина отлетел в сторону, врезавшись головой в тротуар и замер, а мама Бенджамина упала на землю; Глория почувствовала два резких толчка, когда машина переехала через нее.

Сердце бешено колотилось, она затормозила и посмотрела в зеркало заднего вида, а затем в боковое зеркало. Два тела лежали на улице, сломанные и неподвижные. Кровь сочилась и растекалась в лужу. Она быстро огляделась вокруг, чтобы посмотреть, нет ли свидетелей, но на дороге по-прежнему не было ни машин, ни пешеходов, и никто не выходил ни из одного из промышленных зданий, выстроившихся вдоль улицы.

Глория ни за что на свете не собиралась выходить из машины и проверять, мертвы ли они — он боялся, что они оживут и нападут на нее — поэтому она просто развернула машину на пустой парковке, а затем медленно проехала мимо места происшествия, объезжая тела, которые определенно были мертвы, судя по количеству крови.

Хорошо, подумала она. Дело сделано. Теперь можно поспать подольше.

Она не знала, как объяснит повреждение машины, но так получилось, что Бенджамин приехал домой раньше нее и припарковался на подъездной дорожке, вынудив Глорию припарковаться на улице. Ее план заключался в том, чтобы ничего не говорить, и "обнаружить" сильно помятую переднюю часть капота, когда она выйдет к машине утром, и, как бы это ни было неожиданно, план сработал. И она, и Бенджамин обвинили во всем какого-то пьяного или неумелого водителя, который попытался припарковаться рядом посреди ночи и скрылся, как только задел их машину.

— Мы должны купить одну из этих модных камер наблюдения, — сказал Бенджамин.

Глория кивнула.

— Надо, — согласилась она. — А то развелось психов!

Она надеялась, что на улице, где она сбила его родителей, не было модных камер наблюдения.

Что должно было произойти? — задалась вопросом Глория. Когда личности тел будут установлены, и когда выяснится, что обе жертвы умерли много лет назад, как поступит полиция? Сообщат ли они Бенджамину, что его родители снова умерли?

Защита Бенджамина стала почти единственной целью ее существования, и Глория задавалась вопросом, как именно это произошло. Их брак всегда был браком равных, и ей никогда не требовалось, чтобы кто-то другой дополнял ее или давал ей ощущение смысла. Она, конечно, была не из тех, кто подменяет свои желания и интересы чьими-то интересами. И все же где-то на этом этапе ее главной целью стало обеспечение его безопасности, сохранение его жизни, как будто она стала его телохранителем. Такая целеустремленность не имела логического смысла, но чувствовалась правильной, и Глория подумала, что, возможно, это осталось от какого-то другого места, другого времени, другой жизни.

Она до сих пор не разгадала эту загадку.

Узнав об ущербе, Бенджамин позвонил на работу и поменялся машинами на день, так как он лучше разбирался с бюрократией страховых компаний. Уже несколько дней они не говорили ни о вторжении в дом, ни о его родителях (Бенджамин всегда предпочитал игнорировать неприятности и ждать, пока они пройдут), и Глория надеялась, что все так и останется, но днем он позвонил и попросил ее заехать за ним к дилеру, где он оставил ее машину на ремонт, и как только сел в машину, вздохнул.

— Это был не самый лучший месяц. Мои родители ожили, ворвались в наш дом и пытались нас убить, а теперь кто-то врезался в твою машину. — Он коротко рассмеялся, очевидно, понимая, насколько смехотворно это прозвучало.

Глория сочувственно улыбнулась.

— Дальше может быть только лучше, верно?

— Зебра?

— Она самая, черную полосу обычно сменяет белая.

— Как ты думаешь? — Он сделал паузу, глубоко вздохнул. — Это были они, мои мама и папа. Они же не были призраками, они действительно были там.

— Я знаю, — сказала она. — и да, это были именно твои умершие родители.

— Как это может быть?

— Я уже говорила. Понятия не имею.

— Разве мы не должны исследовать это? Выяснить, как такое вообще возможно? Что, если это происходит и с другими людьми? Что, если это происходит повсюду, а мы просто не слышим об этом? Если все, кто умер, начнут возвращаться к жизни...

— Я не думаю, что это происходит массово, — сказала ему Глория. — Кто-то бы уже поднял панику.

— Тогда что, по-твоему, происходит? Мы оба ударились головами и теперь видим мертвых?

Она встретила его взгляд.

— Помнишь, я предупреждала тебя об авиакатастрофе?

Он нахмурился.

— Той когда я отменил свою поездку? Та, которая не состоялась?

— Это случилось бы. И я думаю, что это связано с тобой. Я думаю, есть что-то... Я думаю, что-то хочет твоей смерти. Или кто-то. Или... Я точно не знаю.

Бенджамин устало улыбнулся.

— Это шутка, да?

— Это была бы шутка, если бы твои воскресшие родители не ворвались в наш дом? Нет. Я совершенно серьезно. Происходит что-то странное, и это что-то связано с тобой, и я просто... Я просто хочу убедиться, что ты будешь жить. — Она коснулась его щеки. — Я люблю тебя.

Он смягчился.

— Я тоже тебя люблю.

Они обнялись, оставаясь так в течение минуты. Она чувствовала тепло его тела, его твердость, и ей хотелось, чтобы они могли оставаться так всегда, но в конце концов он отстранился, обнял ее за плечи и слегка улыбнулся.

— Не волнуйся. Хуже, чем сейчас, быть не может. Обязательно станет лучше, правда же?

— Все наладится, — пообещала она и улыбнулась в ответ.

Они оба ошибались.

****

Строительный рабочий напал на Бенджамина с деревянным оружием, когда они с Глорией проходили мимо ремонтируемой аптеки "Вэлгринс". Парковка была переполнена, поэтому они припарковались перед кинотеатром "AMC"[11] и шли к китайскому ресторану "Братья Дракон", где планировали заказать еду на вынос. Строительный рабочий появился из ниоткуда и бросился на них изнутри разрушенного здания, размахивая своей доской, как мечом. Он ударил Бенджамина в живот, нанес ему удар по спине, от которого тот растянулся на месте, и уже собирался обрушить на его голову доску толщиной в 2 сантиметра, когда двое его коллег, выбежавших, чтобы остановить его, успели схватить нападавшего сзади и повалить его на землю. Один мужчина сел ему на грудь, а другой выхватил доску из его руки.

Глория кричала, приседая рядом с Бенджамином, чтобы убедиться, что он еще дышит, и только другой очевидец додумался позвонил в 911.

Она последовала за машиной скорой помощи в больницу. Бенджамин был без сознания, когда его привезли в отделение неотложной помощи, но к тому времени, когда ей разрешили осмотреть его через десять минут, он уже пришел в себя. У него было легкое сотрясение мозга, рентген показал, что у него сломаны два ребра и локоть, но чудом не был поврежден позвоночник, несмотря на сильный удар по спине. Однако ему нужно было наложить швы на место, где удар "два на четыре" распорол кожу, и к этой процедуре готовились, даже когда она вошла. Из-за сотрясения мозга его оставили на ночь для наблюдения, но если проблем не будет, врач сказал ей, что его выпишут завтра до полудня.

Слава Богу.

Имя строителя, которое она узнала от полицейских, когда давала показания в вестибюле больницы, было Чарльз Уистер. Имя показалось ей знакомым, хотя она никак не могла понять, почему. Казалось, оно было связано с городом Лагуна-Бич, но если в детстве она часто ездила туда с родителями, то с мужем — всего несколько раз.