Глория

Глава двадцатая

Они поженились в церкви, хотя ни один из них не был верующим. Именно ее бабушка и родители Бенджамина настояли на традиционной формальности, и они оба согласились на это, чтобы сохранить мир в семьях. Несмотря на то, что они не были прихожанами, их обязали встретиться со священником для консультации перед свадьбой, и хотя мужчина казался приятным, Глория возмущалась тем, что ее заставляют участвовать в этом балагане. Тем не менее, она постаралась притвориться, потому что не знала, как все это работает, и боялась, что если она не пройдет прослушивание, священник не станет проводить церемонию.

В медовый месяц они с Бенджамином поехали в Монтерей, где провели несколько дней, исследуя Центральное побережье. Глория никогда не расставалась с Джин больше чем на одну ночь и очень скучала по дочери, но они каждый вечер разговаривали по телефону, и Джинни уверяла ее, что ей весело с бабушкой.

— Так как умер отец Джин? — спросил Бенджамин на второй вечер, как только Глория закончила разговор по телефону.

— Я же говорил тебе об этом.

— Я так и не разобрался. И, наверное, я должен знать подробности, раз уж я теперь буду ее отцом.

Глория переместилась на кровать лицом к нему. Она начала что—то говорить, потом остановилась.

— Что? — спросил Бенджамин.

Она сделала секундную паузу.

— Я просто пытаюсь понять, с чего начать.

— Начните с самого начала.

— Хорошо. — Глория кивнула. — ты мне веришь...

— Не понял. Ты же еще ничего не сказала.

— Я в том плане что я же не похожа на сумасшедшую.

— После этой фразы я задумался.

Глория хлопнула Бенджамина по руке.

— Начало, — сказала она, сделав глубокий вдох. — Хорошо. Я встретила Лукаса в колледже. Мы встречались два года, а после окончания колледжа съехались, а затем поженились.

— Ваша бабушка одобряла его?

Глория улыбнулась.

— Нет, конечно.

— Хорошо. Значит, я не один такой. — Он улыбнулся ей в ответ. — Продолжай.

— Мы оба работали в компании "Автоматизированный интерфейс" в Ирвайне. Он был программистом, я — в отделе кадров. Все было хорошо. Примерно через шесть месяцев я забеременела... — Ее голос прервался.

— И? — мягко спросил он.

Глория облизала губы.

— Я встретила мужчину. Вернее, я столкнулась с мужчиной. В женском туалете на работе.

Бенджамин сел прямо.

— Господи!

— Да. Он был старше, и он был немного похож на моего отца. Или, по крайней мере, на того, каким я помню своего отца. А может быть, просто образ моего отца, который у меня сложился из фотографий, которые мне показывала бабушка. Он стоял там, в середине туалета, перед раковиной, и как будто ждал меня. "Глория, — сказал он, и тот факт, что он знал мое имя, испугало меня. Я повернулась, чтобы убежать, но он сказал: Ваш муж умрет".

Она затаила дыхание, как будто даже воспоминание об этом было слишком тяжелым.

— Это, конечно, заставило меня остановиться, и я накричала на него. Я не помню точно, что я сказала — "Кто вы?", "Убирайтесь отсюда!", "Я вызываю охрану!", "О чем, черт возьми, вы говорите?" — что-то в этом роде. Но я точно помню, что он мне сказал. Он сказал: "У Лукаса будет аневризма. Он умрет на работе. Завтра за своим столом".

Бенджамин молчал.

— Я не знала, как реагировать. Я решила, что он сумасшедший, раз он в женском туалете предсказывает будущее, но... — Глория посмотрела вниз на покрывало.

— Все в порядке, — сказал ей Бенджамин. — Я пойму, если ты не...

Она наклонилась вперед и поцеловала его.

— Нет, — сказала она. — У нас не будет никаких секретов друг от друга.

— Уверена?

— Я уверена.

— Итак...

— И я поверила ему. Я думала, что он сумасшедший, и он напугал меня до смерти, и я даже думала, что он может изнасиловать меня или напасть на меня, но он знал мое имя, он знал имя Лукаса, и я поверила ему. Я выбежала из туалета и сразу же поднялась наверх, в кабинет Лукаса. Наверное, мне следовало сначала вызвать охрану, потому что к тому времени, когда они наконец пришли туда, чтобы все проверить, мужчина уже давно ушел, но я не стала этого делать. Я побежала к Лукасу, рассказала ему, что случилось, и уже он вызвал охрану. После этого мы сильно поссорились, потому что я не хотела, чтобы он шел на работу на следующий день, но он посмеялся над этим — или не посмеялся, на самом деле, он был скорее скептиком, может быть, насмехался — и мы ругались из-за этого всю ту ночь и даже на следующее утро, но я не смогла заставить его взять выходной. Он пошел на работу. Мы оба пошли. — Ее голос стал тихим. — И этот человек был прав. У Лукаса была аневризма, и он умер за своим рабочим столом.

Глория подняла руку.

— Я знаю, что это звучит безумно, и я не уверена, что поверила бы в это, если бы кто-то рассказал мне эту историю, но, честное слово, именно так все и было.

— Фантастика!

— Не то слова. Ужастик.

— Ты когда-нибудь видела этого человека снова?

— Нет. И я понятия не имею, кто он такой. Охрана не смогла найти записи с его участием ни на одной из своих камер, никто больше его не видел, и с тех пор со мной никогда не случалось ничего подобного. — Она провела рукой по волосам. — Иногда даже трудно поверить, что это вообще произошло.

Она встретила его взгляд.

— Но это случилось. Так умер отец Джин. Или ее "биологический отец". Глория подалась вперед и прижалась к Бенджамину. — Но теперь у нее самый лучший папа на всем белом свете!

— Да, я такой, — сказал он и поцеловал ее в лоб.

Глория ничего не сказала, но ей вдруг стало холодно.

И она задрожала, как от озноба. Грядет что-то плохое.

****

После медового месяца жизнь вошла в привычное русло. И Глория, и Бенджамин жили в хорошем доме в хорошем районе северной части округа Орандж, и хотя они никогда не обсуждали вопрос о том, как жить после свадьбы, Глория не хотела, чтобы Джин пришлось менять школу. Кроме того, она не думала, что ее бабушка захочет переезжать.

Бенджамин не был в восторге от того, что ее бабушка живет с ними, но Глория с самого начала ясно дала понять, что это одно из ее предварительных условий, чтобы принять его предложение руки и сердца. Возможно, сначала будет неловко, но они разберутся между собой, и она не сомневалась, что все будет хорошо. Рано или поздно.

Единственное, что ее немного беспокоило, это то, что Бенджамин, похоже, не собирался продавать свой дом. Когда она заговорила об этом, он отмахнулся, и Глория подумала, не держит ли он его в качестве запасного варианта, чтобы в любой момент можно было сбежать.

Всякое бывает. На случай, если брак не сложится.

Ей было противно от этой мысли, даже если она была лишь слабым полунамеком в глубине ее сознания, но она не стала говорить об этом с ним, и ей пришло в голову, что это нежелание говорить честно с обеих их сторон, вероятно, не лучший способ начать новую жизнь.

Тем не менее, переход оказался гораздо более гладким, чем ожидала Глория. Ни расписание бабушки, ни расписание Джин нисколько не пострадали, и никому из них не пришлось менять ни одной из своих повседневных привычек. Бенджамин легко вошел в их жизнь, приспособившись к их семейным ритмам, и хотя пришлось внести некоторые небольшие коррективы, Глория обнаружила, что они ей нравятся. Ей нравилось принимать душ по утрам, пока Бенджамин брился у раковины, нравилось одеваться вдвоем, нравилось ездить на работу на машине.

И секс был потрясающим!

Иногда жизнь казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой, и именно в такие моменты она вспоминала мужчину в женском туалете их офиса.

Ваш муж умрет!

Она сказала себе, что была глупой и параноидальной. Не может быть, чтобы то же самое повторилось. Но это не должно было произойти с самого начала. Это было сумасшедшее, невозможное происшествие, и это странным образом повышало вероятность того, что оно произойдет снова. В теории.

После смерти Лукаса она уволилась из компании "Автоматизированный интерфейс". Было слишком тяжело эмоционально возвращаться каждый день на работу в то место, где умер ее муж. И даже мысль о том, чтобы пройти мимо этого туалета...

Кроме того, "А.И". предлагали только двухнедельный декретный отпуск. Если бы часовые поездки на работу в оба конца не были достаточно плохими, ей пришлось бы вернуться на работу почти сразу после родов. Страхование жизни Лукаса дало ей немного свободы, и она взяла отпуск на первый год, переведя свою бабушку в качестве няни на полный рабочий день, когда она, наконец, получила работу в небольшой технической фирме в соседней Плацентии.

Именно так она познакомилась с Бенджамином.

Джин, как оказалось, полюбила Бенджамина. Глория старалась вписать его в жизнь дочери, не желая большого разрыва, но она даже не была уверена, что такие усилия были необходимы. Джин, казалось, была так счастлива иметь мужчину в доме, образ отца, папу, и хотя Глория не была человеком типа "я тебе говорила", она должна была признать, что испытывала чувство удовлетворения всякий раз, когда Джин демонстрировала привязанность к Бенджамину в присутствии бабушки.

— Теперь мы одна семья, — сказала Джин однажды во время ужина. Она радостно оглядела всех присутствующих за столом.

— Мы всегда были семьей, — сказал ей бабушка с легким намеком на поправку.

— Но теперь мы настоящая семья, — утверждала Джин.

Глория улыбнулась ей.

— Да, мы такие, — сказала она. — Счастливые до безумия.