Серега и Город Мечты

Шоппинг — это здорово, но пока наш герой пробирался на такси по центру города, вернее протискивался по узким улочкам, иногда превращавшимся в тоннели и подворотни, он оценил своеобразие и прелесть Праги. Так что, дорогая Рыбка, сначала мы просто идем глазеть! Блин, да тут дома как в сказке, небось в каждом по дракону сидит, принцессы за каждым окном, гномики по переулкам бегают за пивом. Рыбка оценила порыв своего кавалера и препятствовать не стала, собственно говоря, ради такого культурного шока она и затеяла такую экскурсию своему молодому человеку. Девушка иногда чувствовала себя Пигмалионом из пьесы Бернарда Шоу, где главный герой создал человека-девушку из продавщицы цветов. Пьеса была очень забавная, и Серёга порой выглядел как типичная Галатея из Челябинска, или где там вырастили Серегу.

Да уж, Прага — город контрастов, заржал наш герой, когда наткнулся на современное граффити, занимающее всю стену абсолютно средневекового здания, а сразу следом за ней на рекламу музея Советской оккупации.

— Что это за шняга?

— Ты не знал? В прошлом году исполнилось ровно пятьдесят лет со дня ввода в Чехословакию советских танков. Чехи до сих пор помнят и обижаются.

— Всего пятьдесят? Вроде Вторая Мировая раньше кончилась.

— Ох, Серёга, кто тебе историю преподавал! Сначала мы их всех разгромили, и фашистскую Германию, и её союзников, всякие Венгрии, Болгарии, Чехословакии, Румынии, потом назначили эту мелкоту союзниками, а когда они забыли, как им наваляли, снова наваляли.

— Рыбка дорогая, звучит логично. А тогда на что они обижаются?

— Я тоже не понимаю. Видимо, комплекс малого народа. Тем более, что восемьсот лет назад они были ого-го какая серьезная сила в Европе. Сам видишь, сколько всего настроили.

— Ага, вижу. Вон, смотри, какой собор отгрохали с видом на центральную площадь, а потом перед ним жилой дом поставили, чтоб место не пустовало — и в самом деле, наши герои наткнулись на шикарный собор с двумя остроконечными куполами в готическом стиле, полностью закрытый таким же старинным зданием. Чтоб в церковь можно было попасть, в жилом доме был пробит проход к ступеням храма.

— Небось евреи подсуетились, дали кому-то на лапу и получили разрешение на строительство прямо на площади. Тут, Серёга, уже давно первую скрипку играют то немцы, то евреи. А чехам остаётся только смотреть, как на их земле хозяйничают то мечи германцев, то золото иудеев. Кстати, ты еще не проголодался?

— Да не то слово! Последний раз кушал у мамы дома, в аэропорту, в другом аэропорту и в самолете не считается. Там я просто перекусывал.

И они пошли в «ближайший приличный ресторанчик». Ближайшим из приличных по мнению рыбки оказался «У Голема». А Големом оказался персонаж из чешских легенд — глиняный робот. Точнее ожившая гигантская кукла, которая вроде не убийца, а неудачный эксперимент местного глиноманта или глиномеса-волшебника. Опять-же по этой самой легенде в момент отключения от волшебного питания ожившая скульптура развалилась и смертельно травмировала автора. Пока Рыбка рассказывала этот бред, Серёга подумал, что скорее всего волшебник-неудачник был местным Истинным, который сильно много о себе начал думать, за что и поплатился. Но история популярная, раз целый ресторан вокруг неё построили, кстати, уменьшенная копия Голема стояла в зале и глазела на Серёгу красными горящими зенками с высоты своего чуть не трехметрового роста. «Может, настоящий? Да нет, настоящий рассыпался» — промелькнуло и погасло в Серегиной голове, поскольку принесли заказ, напрочь отбивший все мысли своими запахами. Реально вкусно тут готовят!

Наш герой так и не понял, как по этим улицам можно кататься на машине, даже после автомобильной экскурсии на стилизованном под прошлый век кабриолете. Теснота, резкие повороты, каменные шипы, торчащие перед угловыми домами, чтоб их не сносило. Зато никаких самокатов и прочих моно-колес с роликовыми коньками. По булыжному покрытию вся эта мелкобратия проехать не может чисто технически. На каблуках здесь тоже не пройти, видимо, Рыбка в курсе местных реалий, на её ногах обуты почти такие же как на Серёге туристические ботинки. А паркуются в Праге до легкого хруста, практически у всех машин номера мятые, да и бамперы тоже. Подъехал к свободной нише у тротуара, слегка воткнулся в стоящую машину, протолкнул её в следующую и вежливо занял организованное пространство — именно такой способ парковки Серёга наблюдал неоднократно. Наблюдал и сделал вывод — европейские города не то место, где он сядет за руль.

А еще в Праге много нищих, причем по местной традиции они не стоят, не сидят, а лежат на животах, протянув в сторону прохожих кружки, шапки и прочие ёмкости. Смотрится забавно, смешнее только таблички с надписью «Позор! Полиция ворует!» Серёга вдоволь поизгалялся над фабричными знаками полицейского позора, а потом узнал от своей спутницы, что в переводе с чешского надпись означает «Внимание! Полиция предупреждает!» Ну как так-то? Ведь русским языком написано — Позор! Ворует полиция! Ан нет, не русским языком писали и не для русских. К русским тут вообще относятся не очень, хотя в каждом приличном магазине сувениров и просто солидном магазине, услышав русскую речь, к ним подбегали русскоязычные продавцы. Серёга даже сделал одной такой тёте комплимент:

— Мадам, у вас отличное русское произношение!

— Так фиг ли! Пятьдесят три года на нем разговариваю.

Оказалось, что данная продавщица из Кривого Рога, граждан незалежной Украины по всей Европе используют для обслуживания русских туристов, не зря им безвиз организовали.