Обширный заговор

* * *

К вечеру пятницы слухи распространились повсюду: стажёрка, плёнки… До юристов "Williams & Connolly", которые защищали Клинтона в Уайтуотере, дошла какая-то история, что якобы появилась стажёрка, утверждавшая, что у неё роман с президентом, и были записи на плёнке о чем-то другом. Как и во многих слухах, правда и вымысел смешались в нечитаемый клубок. В этот день Исикофф договорился пообедать с Лэнни Дэвисом, юристом Белого дома, который выступал в качестве представителя по скандальным вопросам. Дэвису Исикофф показался рассеянным и чем-то озабоченным. В ходе бессвязного разговора Дэвис случайно сказал:

— Эти истории о распутстве давно вышли из моды и всё равно никуда не делись.

— Они более реальны, чем ты думаешь, — загадочно ответил репортёр.

К вечеру пятницы круг сведений о "сенсационной плёнке" Старра расширился. Расстроенная тем, что Newsweek так и не пообещал опубликовать статью в следующем номере, Люсианн Голдберг посоветовала репортёру New York Post позвонить Исикоффу и спросить его о большой сенсации, которую он получил в результате работы. Исикофф, тем временем, подчинился просьбе Джеки Беннетта повременить со звонком Вернону Джордану. Но репортёру не терпелось позвонить, потому что Newsweek не смог бы опубликовать статью, если бы он хотя бы не попытался связаться с Джорданом.

А Билл Клинтон последний день готовился к своим показаниям. После заседания в понедельник планы адвокатов Джонс не могли быть более ясными. Они начинали с вопросов о Кэтлин Уилли и переходили к девушке, чьё имя судье не было знакомо, — Л-Е-В-И-Н-С-К-И. На самом деле, когда команда Беннетта проводила последние встречи со своим клиентом, они получили обнадёживающие новости. Фрэнк Картер, адвокат Левински, отправил по факсу адвокату Клинтона копию показаний Левински под присягой, поэтому Беннетт знал, что Клинтон и Левински были единодушны в своих отрицаниях.

Беннетт и Эттингер прибыли в Белый дом в 16:00 в пятницу и не покидали его в течение 6 часов. Эттингер провёл большую часть инсценировки допроса президента, забрасывая его самыми грубыми вопросами, которые только мог себе представить. Эттингер сосредоточился (как, по его мнению, сделал бы Фишер) на других женщинах: Уилли, Левински и им подобных. Ответы Клинтона не изменились с того момента, как адвокаты впервые сообщили ему, что эти имена есть в списке свидетелей. Урегулирование не обсуждалось. Клинтон с уверенностью проинструктировал Беннетта:

— Если Пола Джонс хочет судебного разбирательства, то она его получит.

У Беннетта был последний совет для своего клиента.

— Единственное, о чем вам нужно беспокоиться, — это о том, что вы там лжёте, — сказал он. – Иначе они вам житья не дадут. Они попытаются объявить вам импичмент, если вы солжёте. Это единственное, о чем стоит беспокоиться.

Брюс Линдси, который также присутствовал, поблагодарил Беннетта за то, что он подчеркнул этот момент.

Наконец, около 22:00 в пятницу Эттингер сказал:

— Всё, я думаю, вы готовы.

— Нет, — ответил президент. — Приходите завтра утром, и давайте повторим.

Итак, начиная примерно с 08:00 субботы, 17 января, Беннет и Эттингер дали президенту последние 90 минут на подготовку. Позже Эттингер отправился на дачу показаний один, но Беннетт проехал в президентском лимузине вместе с агентом Секретной службы Ларри Кокеллом короткое расстояние до офиса "Skadden Arps", где у них на 10:30 утра назначена встреча с противниками.