Обширный заговор

* * *

Благодаря проекту с книгой Трипп, который, как оказалось, был временно приостановлен, ещё один летописец личной жизни Клинтона возвращался в бизнес. Через несколько дней после того, как Джонс подала иск против президента, Исикофф уволился из "Вашингтон Пост" и перешёл в Newsweek, где стал работать штатным экспертом по сексуальной жизни Клинтона. Как предполагали Боб Беннетт и Ллойд Катлер, когда иск был подан более чем двумя годами ранее, пресса потеряла интерес, когда дело увязло в апелляциях по юридическим вопросам. Но незадолго до выборов 1996 года Стюарт Тейлор-младший написал широко читаемую статью об этом деле в журнале "Американский юрист", в которой высказал мнение, что это дело заслуживает серьёзного отношения. Выборы, статья Тейлора, присутствие такого эксперта, как Исикофф, и, конечно же, присущая этой истории сексуальная привлекательность подтолкнули Newsweek вернуться к делу Джонс в начале 1997 года.

В рамках своей статьи Исикофф позвонил Джо Каммарате. За долгое время, прошедшее с момента возбуждения дела, Каммарата относительно мало что успел сделать от имени своей клиентки. Сводки были в основном подготовлены "эльфами", особенно Джеромом Маркусом из Филадельфии и Джорджем Конвеем из Нью-Йорка. (Маркус и Портер завербовали Конвея после того, как прочитали опубликованную статью, которую он написал об этом деле.) Каммарата отвечал на запросы прессы и отсеивал любопытствующих и других странных абонентов, которые тяготеют к людям из новостей. Так получилось, что Каммарата получил один из тех странных телефонных звонков прямо перед тем, как позвонил Исикофф.

Женщина звонила несколько раз, но отказывалась оставить имя или номер телефона. Наконец, Каммарата ответил на звонок. История, которую она рассказала, была необычайно подробной — и потенциально весьма полезной для дела Полы Джонс. Женщина сказала, что она и её муж занимались сбором средств для Клинтона во время предвыборной кампании 1992 года. После выборов она работала волонтёром в Белом доме, а затем была нанята клерком в юридическую службу. В ноябре 1993 года, когда она все ещё была волонтёром в Белом доме, она пошла к президенту по поводу получения оплачиваемой работы. Пока они находились в личном кабинете Клинтона, президент коснулся её груди и положил её руку себе на пенис. Они прервались только из-за телефонный звонка президенту.

Хотя она отказалась назвать своё имя, женщина сообщила Каммарате много деталей, которые позволили её легко идентифицировать. Она сказала, что её муж, который страдал от неудач в бизнесе, покончил с собой в тот самый день, когда Клинтон лапал её. Его смерть упоминалась в нескольких публикациях правого толка, посвящённых заговору, в которых часто упоминались “загадочные" смерти людей, связанных с Клинтоном. Она даже упомянула один из таких источников — нечто под названием Guarino Report. По словам женщины, после смерти мужа она получила работу в Белом доме и даже посетила несколько зарубежных конференций с американскими делегациями, в том числе одну в Джакарте и другую в Копенгагене.

После звонка у Каммараты было несколько вариантов дальнейших действий. В свете всех деталей, которые она предоставила, ему не составит труда разыскать её самому. Но у Каммараты было не так уж много ресурсов играть в частного детектива, и, что более важно, простое знание имени женщины не дало бы ему никаких рычагов давления, чтобы добиться соглашения с президентом. Для этого имя женщины должно было стать достоянием общественности. Её история должна поставить Клинтона в неловкое положение — и послужить предупреждением о разоблачениях, которые, вероятно, прозвучат в суде. Тогда для Каммараты было бы лучше, если бы кто-нибудь другой выследил её и затем обнародовал её имя, особенно кто-нибудь из заслуживающего доверия национального издания. Это помогло бы его делу — и было бы совершенно бесплатно.

Таковы были мысли Каммараты, когда ему позвонил Исикофф. Такой бесстрашный репортёр, как Исикофф, легко найдёт эту женщину и получит отличную сенсацию. Итак, адвокат рассказал Исикоффу о звонке. Их воспоминания об условиях обмена разошлись. Каммарата сказал, что Исикофф пообещал сообщить ему имя, прежде чем опубликовать его. Исикофф не припоминает такого обещания. Но суть соглашения была той же. Даже если бы Каммарате пришлось подождать, чтобы прочитать имя той женщины в журнале, он в конечном итоге получил бы то, что хотел, — преимущество в судебном процессе против президента.

Утечка информации Каммараты Исикоффу была аналогична последней важной утечке, которую репортёр получил о сексуальной жизни Клинтона. Клифф Джексон уяснил из своей провальной пресс-конференции с Джонс, что не может получить политическое влияние, просто выдвигая обвинения самостоятельно. Ему нужна была санкция национального издания. Каммарата столкнулся с той же дилеммой. Если бы он просто узнал имя женщины, а затем сам раскрыл эту историю, новость, несомненно, была бы встречена скептически. Вот почему Каммарата, как и Джексон, нуждался в Исикоффе — чтобы облечь порочащую президента информацию в престиж работодателя Исикоффа.

В этой стратегии не было ничего экстраординарного. Никто не допустил утечки информации больше или лучше, чем Белый дом Клинтона. Но бизнес по утечке информации иллюстрирует важную разницу между освещением преступлений (чем Исикофф занимался большую часть своей карьеры) и освещением политики (чем он занялся в коварных водах дела Джонс). В криминальной сфере утечки информации обычно происходят только от правоохранительных органов, и репортёр должен самостоятельно оценить, обоснованы ли обвинения. (В конце концов, трудно привлечь, скажем, преступную семью Гамбино к суду за свою роль в этой истории.) Но в политике утечка информации часто представляет собой стратегический выбор кандидата или дела, и искушённые репортёры информируют своих читателей не только о фактах, но и о контексте, в котором развивалась история, то есть о том, с какой стороны происходит утечка информации и почему. Такая задача стояла перед Исикоффом, пока Джексона, Каммараты, и вскоре другие попытались использовать его в своих личных или политических целях.

Основываясь на информации Каммараты: сбор средств для Клинтона, самоубийство мужа, работа в Белом доме, — Исикофф быстро опознал женщину как Кэтлин Уилли. (Услышав и увидев Уилли намного позже, Каммарата был уверен, что ему позвонила именно Уилли. Уилли отрицала, что звонила адвокату.) Уилли встретилась с Исикоффом для неофициального интервью в офисе своего адвоката и рассказала, что произошло между ней и президентом. Исикофф позже назвал её рассказ “захватывающими и микроскопическими подробностями".

Кэтлин Уилли

Уилли и её муж впервые встретились с Биллом Клинтоном во время предвыборной кампании 1992 года. После победы Клинтона на выборах Кэтлин стала работать волонтёром в Белом доме. Но в первые несколько месяцев президентства Клинтона жизнь Уилли не ладилась. Юридический бизнес Эда Уилли терпел крах — его поймали на растрате средств клиента. Кэтлин больше не могла позволить себе работать бесплатно, поэтому 29 ноября 1993 года, по словам Уилли Исикоффу, она добилась аудиенции у президента, чтобы попросить о приёме в штат Белого дома. После того, как Уилли рассказала президенту о своих семейных проблемах, Клинтон сказал ей, как ему жаль, а затем поцеловал её. Это был не светский поцелуй; по словам Уилли, он запустил руки ей в волосы и под юбку.

— Что ещё? – допытывался Исикофф. — Он положил твою руку себе на пенис?

— Да, он так и сделал, — ответила Уилли.

— Он у него встал? – спрашивал репортёр.

Собственно, так оно и было.

Продолжая свой рассказ, Уилли рассказала Исикоффу, что после встречи с Клинтоном она ушла потрясённая и расстроенная, а когда вернулась домой в Ричмонд, узнала, что муж покончил с собой ранее в тот же день.

Исикофф немедленно начал искать способ подтвердить историю о домогательствах Клинтона к соискательнице работы. Рассказала ли она кому-нибудь сразу? На самом деле, по её словам, она рассказала об этом своей подруге, которая в то время работала в юридической службе Белого дома. Подругу звали Линда Трипп.

После рассказа Уилли Исикофф сделал две вещи. Теперь он был убеждён, писал он позже, что “Клинтон был гораздо более психологически неуравновешенным, чем публика могла себе представить". Поэтому он начал составлять предложение о книге. Ему и его другу Гленну Симпсону, репортёру Wall Street Journal, пришла в голову идея книги, которая объяснила бы все скандалы вокруг Клинтона. Теория состояла в том, что Клинтон был сексуально зависимым человеком и что практически все, что пошло не так во время его президентства: от Уайтуотера до Полы Джонс и краха системы здравоохранения, — можно объяснить разрушительными последствиями навязчивой погони Клинтона за сексом. (Согласно теории, здравоохранение потерпело неудачу, потому что президент не имел возможности контролировать первую леди, потому что боялся, что она не станет защищать его в сексуальных скандалах.) Работая вместе во время недельных стажировок в Институте Гувера при Стэнфордском университете, Исикофф и Симпсон рассказали друзьям, что они даже придумали будущей книге название: "Все женщины президента" — почти слово в слово совпадающее с названием предполагаемой главы Трипп о сексуальной жизни Клинтона.

Второе, что сделал Исикофф, — попытался найти Линду Трипп и посмотреть, подтвердит ли она заявление Уилли о том, что произошло между ней и президентом. Утром 24 марта 1997 года Исикофф отправился в Пентагон и нашёл кабинет Трипп. Властная чиновница сначала прогнала репортёра, но согласилась встретиться с ним, когда несколько минут спустя отошла на перекур.

Исикофф изложил историю Уилли и спросил Трипп, правда ли это. Трипп отказалась ответить, пока сама не переговорит с Уилли.

Трипп хотела сказать ещё кое-что, когда Исикофф собирался уходить.

— В этом что-то есть, но история не такая, как ты думаешь, — загадочно сказала она. — Ты лезешь не по адресу.

К этому времени, без ведома Исикоффа, у Линды Трипп появилась новая подруга.