Смерть и круассаны

– Дело в мамуле, папочка. – Его дочери исполнилось двадцать семь, а она все еще разговаривала как в четыре, когда начала заниматься в балетном классе. – Я очень надеюсь, что вам двоим удастся что-то решить в эти выходные; знаешь, какой это стресс для нас всех?

Ричард задумался, существует ли такой закон, согласно которому взрослые отпрыски не могут продолжать возлагать вину за собственную неадекватность на родителей. Определенно, когда ты становишься взрослым, шоры должны упасть с глаз, чтобы ты смог понять, что большинство родителей так же напуганы и озадачены, как любой новорожденный.

– Извини, дорогая.

– Ты же знаешь, что мы со Слаем пытаемся завести ребенка; и вся эта неопределенность нам совсем не помогает.

Ричарда в разное время винили во многих, самых разнообразных вещах; иногда – справедливо, порой – лишь отчасти; изрядная доля обвинений, по мнению Ричарда, была полной чушью, но то, что на него свалили чью-то низкую фертильность и неспособность завести потомство, било все рекорды. Кроме того, он вовсе не был уверен, что человеку с именем Слай – агенту по недвижимости со склизким именем и такой же натурой (мнение Ричарда, которое не учитывалось) – вообще стоит заводить детей. По крайней мере, не тех, что имеют отношение к Ричарду. Слай был воистину ужасным человеком. «Привет, Дик, – заявил он при их первой встрече, и это стало ужасным началом. – Само собой, недвижимость – это временно, вообще-то я работаю диджеем по выходным». «Работать диджеем по выходным» для Ричарда мало чем отличалось от «ходить налево при каждом удобном случае». В одном Слаю, безусловно, удалось заслужить его уважение: он работал агентом по недвижимости в развивающемся, помешанном на недвижимости Центральном Лондоне и все же умудрялся быть феноменально, просто позорно неудачливым. Даже Ричарду пришлось признать, что это – своего рода подвиг.

– Прости, милая, постарайся не вспоминать обо мне, когда вы… Постарайся не думать об этом, я хотел сказать. Уверен, мы что-нибудь решим.

– Надеюсь, папочка.

– Я тоже.

Последовало неловкое молчание, и Алисия принялась накручивать волосы на палец, как делала когда-то в детстве.

– Думаю, мамуля рассчитывает, что вы помиритесь в эти выходные.

– О, – Ричард сел, – давай пока не будем спешить.

Его удивили выводы Алисии, идущие вразрез со всем, что ему было известно о сложившейся ситуации.

Алисия выглядела разочарованной.

– Вижу, ты снова установил на лестнице эту жуткую лампу в виде кинопрожектора. Мамуле это не понравится.

– Это нравится мне.

Ричард повернулся к лестнице как раз в тот момент, когда на ней появилась Валери. Элегантная, утонченная и невероятно шикарная, в своих громадных солнцезащитных очках и довольно старомодном – что было только к лучшему, по мнению Ричарда, – шарфе.

– Если сегодня нам не повезет, Ричард, думаю, завтра стоит попробовать зоопарк, – легкомысленно выдала она, исчезая с экрана «ФейсТайма» Алисии, едва успев на нем возникнуть. Ричард медленно обернулся и посмотрел на ошарашенную дочь.

– О, папочка! Как ты мог? – И экран опустел.

Да, все-таки Ричард предпочитал обычные, старомодные телефоны.