Смерть и круассаны

Глава шестнадцатая

Медленно проезжая вдоль берега реки, мимо переполненного кемпинга, Валери направила автомобиль к стоянке, за которой были пришвартованы туристические катера. Солнце золотило безмятежные воды реки Шер, периодически рассекаемые дрейфующими островками водорослей. Здесь все дышало покоем, и Ричард, который в обычной ситуации скорее отлупил бы себя лежалым багетом по голове, нежели остановился в кемпинге, почувствовал легкую зависть к тем, кто расположился на лесистых берегах реки по обе стороны. Была поздняя весна, школьные каникулы еще не начались, и кемпинги заполняли так называемые возрастные клиенты. Парочки пенсионного возраста в чистеньких домиках на колесах курсировали по Франции до начала туристического бума. Он тяжело вздохнул.

– Ты прав! – вдруг решительно воскликнула Валери и ударила по тормозам, давая задний ход прямо посреди узкой дороги, вдоль которой толпились группки участников автобусного тура. Те разбежались по сторонам, причем на удивление живо, в то время как Валери по-прежнему задним ходом въехала на стоянку автобусов и спрятала авто между двух голубых громадин в дальнем углу.

Она нажала кнопку поднятия крыши, а Ричард все сидел как истукан, боясь вылезти из машины и обнаружить, что они сбили пару-тройку пенсионеров, а оставшиеся успели вооружиться факелами и вилами.

– Прав в чем? – вяло удивился он.

– Я подумала, что ты вздыхал потому, что парковаться на главной стоянке – плохая идея, ведь нас могут засечь.

– О да, точно.

А вот врезаться в толпу пенсионеров, как шар для боулинга в кегли, безусловно, было высшим пилотажем скрытности и маскировки. Глядя в зеркало заднего вида, Валери поправила огромные темные очки и покрепче завязала шарф на голове. Она походила на кинозвезду в отставке, изображающую прибытие инкогнито, но в то же время рассчитывающую, что ее узнают.

– Надень шляпу, Ричард, а то тебя узнают скорее, чем меня.

В этом Ричард крупно сомневался и мог бы привести в доказательство своих сомнений целую жизнь в образе невидимки. Даже на собственной свадьбе ему почти весь прием приходилось представляться гостям, среди которых были и его родственники.

– Боюсь, у меня нет шляпы. Я их не ношу.

Она в ужасе уставилась на него так, будто он только что признался, что всю жизнь был преступником и опиумным курильщиком.

– Ты не носишь шляп? Почему же? – Казалось, она серьезно разочаровалась в нем, и в ее словах ему почудился упрек. – Мужчина должен иметь шляпы, как минимум одну.

– Ну, у меня достаточно густые волосы; всегда остается такой ободок вокруг головы, прямо над ушами.

– Ободок? – Он заметил, что, споткнувшись об очередное непонятное английское слово, она не может скрыть раздражение, но затем задумался о том, пыталась ли она хоть раз спрятать свое неудовольствие.

– Да, – сказал он, снова переходя на французский, – вроде круга на волосах. – Она холодно взглянула на него. – Прямо над ушами, – повторил он вяло и снова вспомнил свою свадьбу и фотографии, сделанные после того, как он снял цилиндр.

– О, дорогой, – смеялась Клер, открывая свадебный альбом в офисе фотографа месяц спустя, – у тебя тут вид как после лоботомии!

С тех пор шляп он не носил.

– Но солнцезащитные очки у тебя хотя бы есть, полагаю?

Ричард поднял свои очки.

– Хорошо. У меня в багажнике должна найтись для тебя шляпа.

Она вышла из машины, оставив Ричарда гадать, что за головной убор, подходящий и мужчинам, и женщинам, она имеет в виду. Если не брать в расчет кошмарные, вездесущие бейсболки, существовали ли вообще головные уборы – унисекс? Не припомнив ни одного, он вообразил себя в еще одном, запасном шарфе на голове. С таким же успехом голову можно было прикрыть и завязанным по углам платочком.

Дверь с его стороны открылась.

– Вот, – она сунула ему совершенно обычную мужскую панаму, – примерь это.

Ричард с подозрением оглядел головной убор.

– Это мужская шляпа, – заметил он, пытаясь ничем не выдать своего удивления.

Она странно посмотрела на него.

– А ты предпочел бы одну из моих?

– Нет-нет. Конечно, нет.

Хотелось задать ей множество вопросов, ни один из которых, как он понимал, его не касался, кроме того, на нем была чужая шляпа. Трудно быть напористым в шляпе с чужой головы.

– Чуть мала, но сойдет, – сказала она, пытаясь поправить панаму так, чтобы она смотрелась лихо, а не делала его похожим на мультяшного персонажа. – Надень очки. – Он послушался. – Ну вот, – заявила она с улыбкой, – теперь тебя никто не узнает!

Ричард слабо улыбнулся. «Все это лишнее, – подумал он, – никто и так не узнает».

Пару минут спустя он сидел на нагретой солнцем каменной скамье, любуясь неспешно текущей перед ним рекой. Позади него происходило этакое пенсионное столпотворение, поскольку пассажиры автобуса безуспешно пытались выстроиться в подобие очереди. Ведущая тура, измотанная девушка примерно лет тридцати, в голубой униформе, знававшей лучшие дни, изо всех сил пыталась докричаться до них, чтобы хоть как-то организовать процесс. Старики непрерывно перемещались, делая ее задачу невыполнимой, и она то и дело оглядывалась в ожидании, что железные ворота, ведущие на шаткий причал, распахнутся, всю компанию получится загнать на борт, а ей, возможно, удастся урвать часик для себя.

Валери отошла купить билеты для себя и Ричарда, хотя было похоже, что катер уже заполнен доверху. А еще до сих пор не было видно и следа Риззоли. Ричард убедился, что записывал их на это время, но, если они так и не появились, считать ли это доказательством вины или невиновности? Насколько ему было известно, их вина, по сути, была чисто гипотетической. Просто связь с Италией, вот и все. Их ничто не связывало со смертью Авы Гарднер или с исчезновением старика Граншо, просто Мари с Мелвилом показалось, что они их преследуют. Но тогда с чего бы им это делать? Просто за пользование почтовым ящиком? И, кстати, если они остановились у Дженни с Мартином, то вполне могли уже прийти к выводу, что долина Луары – не для них, и вернуться домой, в Трапани.

Валери тяжело опустилась на скамью рядом с ним.

– Остался всего один билет.

Она пнула землю.

– Я не против подождать здесь, если хочешь поехать.

Он хотел было добавить, что в случае чего не позволит им сбежать, но понял: это будет странно по многим причинам. Валери оглянулась на толпу у них за спиной, которая уже начала просачиваться сквозь открытые ворота. Затем сунула билет ему в руки.

– Увидимся на борту, – торопливо сказала она, поднимаясь, – но давай вместе садиться не будем. Ты иди на смотровую палубу наверху, а я займу место на нижней. И, Ричард, постарайся не вызывать подозрений! – С этими словами она нырнула в самую толпу, и он потерял ее из виду, когда бесформенная седовласая масса покатилась по причалу прямо на борт.

«Хорошо, – подумал он, тоже поднимаясь, – постараюсь». И, поправив маловатую панаму, встал в очередь за группой туристов, нервно насвистывая.

Трудно было не вызывать подозрений, поскольку он оказался на смотровой палубе в гордом одиночестве; остальные дрались за места на нижней. Но, подозрительный или нет, Ричард от души наслаждался всем этим. Ощущая себя капитаном, глядящим на галерных рабов, он даже принялся отстукивать ритм по деревянным перилам перед собой, как по барабану для гребцов. Но перестал, как только к нему наверх скользнула пожилая женщина, одна из тех немногих, кому не достались места внизу и кто вынужден был отважно карабкаться на верхнюю палубу, где тоже стояло несколько деревянных скамей.

– Извините, вы не знаете, где здесь туалеты?

Простившись с образом капитана галеры, он покачал головой и тут же уронил панаму.

За несколько минут огромный катер отдал швартовы и, мягко оторвавшись от причала, направился вниз по течению. Негромкий гул двигателя сливался с таким же негромким шумом голосов, когда все расположились, оставив волнения погрузки на борт позади. Девушка-гид легонько постучала по микрофону, как будто не хотела разбудить сонную реку, и после приветствия повела неспешный рассказ.

Ричард расслабился, наслаждаясь видом, ароматами весны, доносящимися с берега, и легким бризом, овевающим лицо. Он не делал ничего подобного уже много лет, с тех пор как Алисия была еще малышкой, а они с Клер только начали посещать эту часть Франции. Он улыбнулся сам себе. Хорошие были деньки, и воспоминания у него сохранились самые теплые. Клер наряжала Алисию – сколько той было тогда: пять или шесть? – в огромный спасательный жилет, и лишь крохотная головка дочки торчала сверху. Она походила на подушку, и он все время изображал, что собирается сесть на нее, заставляя ее безудержно хохотать. Очередной вырвавшийся у него вздох был счастливым. «Пожалуй, следует сосредоточиться», – решил он. Никаких Риззоли не было видно, но добрая половина нижней палубы пряталась от его взгляда за кремовым навесом, защищающим туристов от солнца. Он видел Валери, чей шарф легко трепетал на ветру. Она пыталась слиться с туристической группой, и на время посадки ей это превосходно удалось, но сейчас она выделялась, как лебедь среди уток. Даже когда она сидела, ее элегантность и осанка, наряд не из тех, что встретишь в туристическом автобусе, и даже беспокойная энергия, исходившая от нее, – все отличало ее от согнутых возрастом, одетых в водонепроницаемые костюмы стариков вокруг. Она подняла на него взгляд и покачала головой. Таким образом, судя по всему, сообщая, что тоже не видела Риззоли.

Тогда он решил расслабиться и просто насладиться путешествием и пейзажами, уплывающими вдаль. Кемпинги остались далеко позади, и оба берега теперь представляли собой смесь лесов и виноградников; стрекозы деловито сновали над гладью реки, то и дело встречались одинокие цапли, замершие словно часовые. Эта сонная благодать почти усыпила его; а затем внимание привлекло движение на нижней палубе, когда кто-то из туристов по соседству с Валери приподнялся, позволяя другому пройти мимо их скамьи. И, так же как Валери, этот другой ничуть не походил на туриста из группы.

Первым, что приковывало взор к этому мужчине, был его рост. Он, как предполагал Ричард, был выше шести футов, жилистый, с чуть длинноватыми руками для его тела. На нем были джинсы и коричневая замшевая куртка с бахромой на рукавах. Лицо его Ричард разглядеть не смог, поскольку самым примечательным в этом человеке была его громадная ковбойская шляпа. Он и сам выглядел на сто процентов ковбоем, совершенно не вписываясь в окружение и, очевидно, ничуть из-за этого не переживая. А еще он, столь же очевидно, направлялся прямо к Валери.

Та заметила, что он пробирается к ней, и Ричард увидел, что она поднимается навстречу. Может, Валери собиралась ускользнуть? Если сбросить со счетов прыжок за борт и заплыв до берега, шансов у нее было немного. На самом деле она выглядела скорее раздраженной, чем напуганной, а еще недовольной, словно он нарушил ее планы, а не олицетворял живую угрозу. Она протянула руки, словно увещевая мужчину, и что-то сказала, хотя Ричард по понятным причинам не разобрал, что именно. В ответ мужчина раскинул руки в приветственном жесте. После того как они обнялись и расцеловались, Валери устроилась рядом с ним на скамью. Сели они к нему спинами, причем ее шарф скрывал даже шею, а его нелепая ковбойская шляпа закрывала чуть ли не всю нижнюю палубу. Что ж, шляпа, что была сейчас на Ричарде, хотя бы не принадлежала этому пришельцу, мрачно подумал он.