Средневековые тюрко- и монголоязычные номады и их потомки на Руси, в Российской Империи, странах Запада и Казахстане

5.3.1. Казахско-китайские войны XVIII века

Первая война

В 1736–1795 гг. в Китае правил Цяньлунь (Айсиньгёро Хунли), 6-й представитель маньчжурской династии Цинь. В годы правления Цяньлуня цинский Китай достиг своего могущества, к 1755 г. им были «умиротворены» племена мяо Южного Китая и тангуты Тибета.

Император Цяньлунь{215}

В конце июня 1755 г. Цяньлунь, использовав в своих целях джунгарских нойонов Амурсану (Амурсана надеялся с помощью китайцев стать хунтайджи — правителем Джунгарии) и Сарала, под предлогом установления мира и защиты от казахов, ввел китайскую армию в долину реки Или и подчинил джунгар. После этого он отправил казахскому Аблай султану, фактическому главе Среднего (Орта) Жуза, уведомление о победе над Джунгарией и приглашение прибыть на торжества в Долонор в Монголии.

Изображение на основе антропологической реконструкции внешнего облика казахского хана Абылая (1711–1781). Автор Айрат Газизуллин{162}

Нужно отметить, что согласно древней китайской системе мироустройства мир состоит из центра, представленного Срединным государством (Китай) и периферии, состоящей из варварских племен. Вожди варваров должны были регулярно прибывать к китайскому двору с данью и получать от Китая разрешение на правление. Китайский император считался проводником сходящей с Неба на Землю гармонизирующей силы дэ и в силу этого на него возлагалась миссия по цивилизаторскому переустройству окружающих «варварских» сообществ. В случае неподчинения император мог покарать их, применив военную силу{44, с. 199}.

В средние века, после столкновений с сильными противниками, китайская система мироустройства и отношения с окружающими народами были скорректированы. Вышеописанная китаецентристкая концепция была дополнена доктриной, одним из основных положений которой было «управлять варварами с помощью других варваров»{32, с.5}.

Аблай, знавший тонкости китайской политики, отказался от приглашения Цяньлуня, что на дипломатическом языке означало непризнание себя подданным китайского императора, но отправил богдыхану изощренно-вежливый ответ: «Узнав в свое время о короновании китайского императора, я не мог тогда же послать дань повелителю Китая по той причине, что я находился в местах, отдаленных от его столицы многочисленными горными хребтами и реками. В данное время силами могущественного повелителя, распространяющего свою власть до отдаленнейших пределов, Или очищено от мятежников… отныне, таким образом, все могут жить в добром согласии с джунгарами. Достигнуто поистине беспредельное благоденствие. Я искренне подчиняюсь всем приказаниям императора (Пер. с кит. К. Хафизовой)»{191}.

Тем временем ставленник богдыхана Амурсана, возомнивший себя правителем Джунгарии, впал в немилость Цяньлуня и был вызван в Пекин. В дороге Амурсана узнал, что Цяньлун не собирается оставлять Джунгарию независимой, а его жизнь зависит от милости императора. Он бежад и осенью 1755 г. начал войну за восстановление независимости Джунгарии. Однако из-за того, что Амурсана имел недостаточно знатное происхождение, большинство чоросских тайши отказались подчиняться ему. К тому же, Амурсана не отличался выдающимися организаторскими и военными способностями.

Весной 1756 г. китайцы ввели войска в Джунгарию. Амурсана потерпел поражение и с небольшим отрядом бежал к казахам.

Китайский представитель Шуньдэна несколько раз ездил в Орта жуз, пытаясь добиться от Аблая выдачи Амурсаны, но султан отказал. По-видимому, Аблай решил разыграть «ойратскую карту», восстановить Джунгарское ханство и в союзе с ним, как с младшим партнером, противостоять Китаю и России. Такая политика привела к первой казахско-цинской войне{191}.

В конце мая 1756 г. Цяньлун направил для захвата Амурсаны и Аблая два отряда китайских войск под командованием монголов Дарданы и Хадахи общей численностью 10 тыс. воинов.

Отряд Дарданы вышел с юга от реки Эмель через Джунгарские ворота. Ему пытался преградить путь отряд под командованием казаха Кожаберген-батыра Жанибек-улы (выходец из рода Шыбарайгыр из племени Абак-Керей) и Амурсаны, численностью около 2 тыс. человек. В июне произошла битва на реке Жарлы (приток Эмеля), затем была битва в предгорьях Тарбагатая, затем 6 августа битва на реке Нура. Казахи потерпели поражения, потеряв убитыми, по китайским данным, 570 воинов (по китайским данным). Одной из причин такого исхода боя были тактически грамотные и согласованные действия маньчжурской пехоты и артиллерии с монгольской конницей. Маньчжурские пехотинцы, вооруженные длинными фитильными ружьями и пушками, а также сибейские и даурские лучники с их залповой стрельбой тяжелыми стрелами нанесли серьезный урон казахам{184}.

В это же время из южного Алтая на запад, переправившись через Иртыш возле нынешнего Усть-Каменогорска, двинулся отряд Хадахи, состоявший из маньчжурской пехоты и монгольской конницы. С ним вел бои сам Аблай сначала на реке Чаган, потом в горах Ку (в районе Егендыбулака). Казахское ополчение терпело поражения и отступало. Видимо, тогда появилась казахская поговорка: «Қара қытай қаптаса, сары орыс әкеңдей болар» («Если придет тьма китайцев, светлые русские покажутся роднее отца»).

18 августа 1756 года китайские отряды соединились в верховьях Ишима. Затем они повернули на север в направлении летней ставки Аблая в Кокшетау. После объединения китайских отрядов крупное сражение произошло севернее Ишима (недалеко от современной Астаны). В нем казахи потеряли 200 человек и снова были вынуждены отступить{184}.

Свидетель боев Татикара жырау (1705–1780 гг.), щадя самолюбие Аблая, его соратников Сырымбет и Баян батыров, сочинил такие строки:

Когда враг взял за ворот,
Когда пес схватил за подол,
Абылай не испугался, нет.
Он просто согнулся и отклонился…
Батыр Сырымбет храбро сражался…
Для бегства ума не надо,
Терпение пусть не покинет.
Не видели разве, как Баян батыр,
Назад повернувшись, рубил врагов!{191}.

Постепенно напор китайцев стал ослабевать — начали сказываться трудности снабжения продовольствием, незнание местности. По признанию самих китайских командиров, «кругом сплошная глушь, поживиться нечем». Перспективы поймать в такой необъятной глуши Амурсану с Аблаем таяли с каждым днем.

Тем временем в Халхе усилились волнения монголов и развернулось антикитайское восстание под руководством нойона Чингунжава — соратника и друга Амурсаны. Цяньлунь вывел войска из Джунгарии для подавления восстания в Халхе, а 6 сентября 1756 г. отдал приказ об остановке наступления в Казахстане и переброске войск на север Монголии.

Мелкие отряды казахов, используя партизанскую тактику, нападали на отступающих китайцев. В сражении к западу от Баянаула один из китайских отрядов попал в засаду и был уничтожен. Место сражения впоследствии назвали Шуршыт кырылган, то есть «место истребления маньчжуро-китайцев». В конце сентября русский посланник Каскинов, прибывший в улус Аблай султана, сообщал, что в одном из таких боев копьем в бедро был ранен и сам Аблай. Поскольку китайские отряды в Казахстане, главную задачу не выполнили, Аблай султан и Амурсана остались на свободе, Цяньлун разжаловал Дардану и Хадахи и лишил их наград{191}.

Вторая война

Китайцы после подавления восстания в Монголии и казни Чингунжава, в конце 1756 г. начали подготовку к вторжению в Джунгарию и Казахстан. В ответ на это, Аблай отправляет в Джунгарию Амурсану для разжигания повстанческого движения. Вместе с Амурсаной действовали нойон Шерен, а также Казак (Хасаг) Сары, бывший казахский аманат в Джунгарии, получивший от Галдан Цэрена титул тархана. К началу 1757 г. в Джунгарии появились отдельные очаги восстания, которые вскоре были подавлены китайцами.

В конце июня 1757 г. китайцы двумя колоннами, каждая по 10 тыс. воинов, под руководством маршалов Фудэ и Чжаохуя, направились на поиск Амурсаны.

В июле в районе Аягоза, у реки Айдын-су (Ай) произошло столкновение отряда Чжаохуя с двухтысячным отрядом султана найманов Абильпеиза. Султан потерпел поражение и запросил у китайцев мира. При этом он сообщил китайцам, что Амурсаны у казахов уже давно нет, и обещал подчинение в обмен на торговые послабления. Отсутствие Амурсаны у казахов приостановило наступление китайцев{191}.

К тому времени Аблай, видимо, реально оценив ресурсы Казахстана и трехсотмиллионной Цинской империи, стал вести более взвешенную политику. Для сравнения: в конце ХІХ века российские ученые-статисты привели следующие данные по численности казахов на территории современного Казахстана и некоторых районах, граничащих с ним: по данным на 1830 год численность казахов составляла 1 миллион 51 тысяча, в 1850 году — 1 миллион 71 тысяча 500 человек, в 1870 году — 3 миллиона 62 тысячи 400 человек{142}.

В конце июля 1757 г. в ставку Аблая прибыли китайские послы Нусань и Эркешал от маршала Фудэ. Китайцы требовали от Аблая признать себя поданным Цинской империи, а взамен обещали полное самоуправление, открытие рынков для торговли, более выгодный по сравнению с Россией торговый обмен. Аблай согласился на переговоры, но тянул время в надежде на изменение ситуации в Джунгарии, на успешные действия Амурсаны или Хасаг Сары. Он то сказывался больным, то ссылался на необходимость собрания курултая, то утверждал, что он всего лишь султан, а главный хан — Нуралы.

Переговоры тянулись два месяца. Но поступающие из Джунгарии новости были неутешительными. Амурсана через Семипалатинск бежал в Россию и умер в Тобольске от оспы. Другой вождь джунгар, Хасаг Сары тоже бежал, но в казахский Улы жуз. Нойон Шерен сопротивлялся дольше всех, но в конечном счете во главе сборного улуса хошоутов и хойтов ушел в Сибирь, а оттуда был переправлен на Волгу в Калмыцкое ханство.

Аблай был вынужден признать ведение военных действий против Китая ошибкой и отправил в Пекин письмо с признанием вассальной зависимости.

Нужно отметить, что такие же «верноподданнические» письма Аблай отправлял и в Россию. Лавируя между Китаем и Россией, он пытался сохранить фактически независимый статус Казахского ханства и проводить свою политику.

Цяньлун, узнав о бегстве Амурсаны в Россию, отвел войска от казахских границ и отправил Аблаю грамоту о принятии Среднего Жуза в китайское подданство. Казахи обязаны были раз в три года посылать посольство к богдыхану для вручения символической дани и лицезрения лика дракона.

Таким образом, с осени 1757 г. Орта Жуз стал протекторатом Китая. Казахи должны были помогать китайским отрядам задерживать откочевывающие в Россию джунгарские аймаки и ловить мятежников. Джунгары массово становились пленниками казахов.

Племена Орта и Улы жузов заселили земли в долине Или, в Тарбагатае, на Алтае и Тянь-Шане, ранее захваченные у них Джунгарией. Это привело к росту напряженности между казахами и Цинским Китаем. Разъездные и карательные китайские отряды стали вытеснять казахов, нарушителей пытались штрафовать и наказывать. На этом фоне пышным цветом расцвела коррупция: за определенную мзду офицеры карательных отрядов не трогали те или иные аулы. Так казахи продолжили осваивать территории вокруг озера Алаколь, земли Горного и Монгольского Алтая, а также Джунгарскую равнину.