Утопия на марше. История Коминтерна в лицах

После того, как Зиновьев и Сталин отправились в отпуск, еще до начала съезда КПГ, Бухарин остался главным на хозяйстве в Коминтерне. На его плечи легло урегулирование кризиса, связанного с устранением из партии группы Фишер — Маслова[1140]. Представлявший ИККИ на съезде Мануильский слал из Берлина отчаянные телеграммы: «Личная диктатура Рут грозит привести партию к катастрофе. Большинство нового списка ЦК — креатуры Рут, которыми она рассчитывает играть в борьбе за независимость партии от Коминтерна»[1141]. Большего обвинения по отношению к лидеру иностранной компартии нельзя было и придумать.

Бухарин бил в набат: «Рассказы Мануильского… подтверждают худшие предположения. Делегация ИККИ третировалась все время как враждебная сторона и даже хуже. Ни одно решение наше не проведено». Он предложил принять по отношению к лидерам КПГ самые жесткие меры: вести дело к устранению из руководства Рут Фишер, пригрозив ей апелляцией к рабочим и созывом чрезвычайной партийной конференции. «Ориентироваться надо на рабочую группу во главе с Тельманом. На своих решениях настоять. В Германии искать верных людей, готовить будущих цекистов»[1142]. Это звучало как установка на полное переформатирование партийного руководства.

Аркадий Маслов

Середина 1920-х

[Из открытых источников]

Одновременно Бухарин вел отдельную переписку со Сталиным, в которой использовал более резкие выражения: левых в КПГ давно пора поставить на место, Рут Фишер — «дрянь», которая пытается «образовать руководящую силу в КИ без РКП» и против РКП. «Эти сволочи нас водят за нос, и теперь с невероятной яркостью вскрылось все лицемерие, политическое убожество и карьеризм этой группки». Бухарин вновь предложил подобрать подходящих людей в «рабочую группу» во главе с Тельманом, которую ввести в состав Центрального комитета на чрезвычайной конференции КПГ[1143]. Использование им особого канала информации было связано с тем, что группа Фишер — Маслова была приведена в руководство партии Зиновьевым, и предложенные жесткие меры неизбежно нанесли бы удар по его авторитету.

Сталин, еще недавно протежировавший Аркадия Маслова, скорректировал бухаринские предложения в сторону смягчения, но был непреклонен в двух пунктах: во-первых, «нужно изгнать и наказать всех воришек и расточителей партийной кассы», во-вторых, объявить беспощадную войну Рут Фишер. Исполком «должен поставить себе задачей полное ее разоблачение, как средство оздоровления партии, идя к этой цели твердо и спокойно, без торопливости, но и без гнилой дипломатии»[1144]. Наряду с официальными письмами Сталин также писал Бухарину лично, выражаясь уже без обиняков. Общность их позиции в отношении зиновьевского руководства КПГ отчасти предопределит расстановку сил на Четырнадцатом съезде РКП(б), когда руководитель Коминтерна бросит открытый вызов большинству Политбюро, возглавив «ленинградскую оппозицию».

Получив одобрение Сталина, 29 июля 1925 года Бухарин поставил вопрос о кризисе немецкой партии на обсуждение Президиума, на которое была приглашена только что прибывшая делегация КПГ. Под его давлением последняя «внесла декларацию с признанием всех своих ошибок и с обязательством бороться решительным образом против личной диктатуры в ЦК», что вызвало сдержанное одобрение Сталина («успех ясен, приветствую, но это только первый шаг, без организационного закрепления успех сведется к нулю»)[1145]. То, что Бухарин при устранении ультралевых в КПГ ни словом не обмолвился о том, что те на протяжении почти двух лет находились под защитой Сталина (который, в свою очередь, находился под прессингом Зиновьева), не могло не импонировать вождю, только набиравшему силу и влияние. Вероятно, именно этот эпизод привел его к мысли о том, что молодой и креативный Бухарин на посту руководителя Коминтерна будет работать более эффективно, чем пассивный и без меры амбициозный Зиновьев.

«Организационное закрепление» не заставило себя ждать. Несмотря на настойчивые вызовы в ИККИ, Рут Фишер вначале заявила о своем отказе ехать в Москву, где ее ждала почетная ссылка, которую уже отбывали Брандлер и Тальгеймер[1146], но потом все же приняла участие в совещании 12–14 августа, где была подвергнута форменному остракизму. Маслов и Фишер были выведены из состава Политбюро на пленуме ЦК КПГ 11 ноября 1925 года.

Страстью Н. И. Бухарина было рисование карикатур на своих соратников. Щадя их самолюбие, он нередко посылал вдогонку и шарж на самого себя

30 июня 1925

[РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 2. Д. 35. Л. 5]