Афанасий Фет

Далее идёт неясная философская аллегория, навеянная судьбой Н. Я. Данилевского, — «Ты был для нас всегда вон той скалою...». И только пятое стихотворение «С гнёзд замахали крикливые цапли...», совсем избавленное от «мудрости», напоминает, что сборник вышел из-под пера поэта, не утратившего любви к чистому созерцанию и чистому выражению.

В целом сборник создаёт ощущение, что в то время, когда писались вошедшие в него произведения, Фет по-прежнему видел себя поэтом-философом, мыслителем, учителем жизни (он даже создал автопортрет в стихотворении «С бородою седою верховный я жрец...»). Это проявляется не только в чистых медитациях, подобных стихотворениям «Добро и зло» и «Смерти», но и во фрагментах, написанных под явным влиянием философской поэзии Тютчева (имя скончавшегося более десяти лет назад поэта прямо вводится в книгу названием одного из произведений — «На книжке стихотворений Тютчева»), «Ласточки» (воспроизводящие фирменный тютчевский словесный оборот «Не так ли я, сосуд скудельный, / Дерзаю на запретный путь...»), «Осень» и «Солнце садится, и ветер утихнул летучий...» построены по принципу тютчевского параллелизма: явление природы сравнивается с каким-то явлением из человеческой жизни, и на основании этого сравнения делается глубокомысленный вывод. Заметно влияние «старшего» поэта и в стихотворении «Учись у них, у дуба, у берёзы...».

Однако и глубже, и поэтичнее стихи, в которых Фет-мыслитель уступает место созерцателю (в стихотворении «Ласточки» он называет себя «Природы праздный соглядатай...»), логика — непосредственному выражению, абстрактные понятия — живым картинам, изображающим волю к жизни в её неотразимом действии, красоту мира в её эфемерной притягательности. («Бабочка» даже таким придирчивым критиком, как Владимир Набоков, в романе «Дар» была включена в перечень избранных русских стихотворений). И особенно хороши совсем «безыдейные» стихи, наполненные чувством, образами и музыкой: «Я видел твой млечный, младенческий волос...», «Только в мире и есть, что тенистый...», «Сад весь в цвету...», «Не вижу ни красы души твоей нетленной...», «Молятся звёзды, мерцают и рдеют...», «Страницы милые опять персты раскрыли...». Как обычно, в сборник включены послания, очерчивающие избранный круг «собратьев»: Льву Толстому, Полонскому и Аполлону Майкову. К ним присоединяется послание царственной особе — написанное на коронацию Александра III стихотворение «15 мая 1883 года» («Как солнце вешнее сияя...»), исполненное верноподданнических чувств. Теперь такие стихи будут регулярно выходить из-под пера Фета.