Зловещий миттельшпиль

Вытаскиваю из подсумка очень тонкую леску, забираюсь на тумбочку в прихожей. Там я выдираю динамик китайского дверного звонка, на проводе закрепляю две гранаты РГД-5 с предварительно ослабленными предохранительными чеками и привязанной к ним леской.

Утягиваю леску в гостиную, а затем выдираю зеркала из серванта, безжалостно уничтожая хрусталь. Вандал, варвар, уничтожитель чужих ценностей, да, но времени совсем нет.

Зеркала ставлю так, чтобы видеть прихожую из гостиной.

Дополнительно беру в гостиной стул со спинкой и скотчем приматываю к нему иномирный карабин. Леской обматываю палец и пистолетную рукоять, накрываю конструкцию каким-то типично дедовским пиджаком, после чего ставлю стул в коридор. Сажусь в кресло, из которого отлично видно зеркало и жду. Курить нельзя, отвлекает, поэтому убиваю время размышлениями об иномирных пришельцах.

Экипировка у них по первому разряду, оружие выше всяких похвал, даже с некой кислотой внутри, чтобы исключить использование врагом. Круто, модно, молодёжно...

Какие у них могли быть задачи в том, параллельном, мире? Да какие угодно, честно говоря. Они могли быть частью десантно-штурмового подразделения, задачей которого было ударить в тыл обороняющимся на побережье, но это вряд ли, а могли быть просто воздушно-десантной пехотой, атакующей в составе крупного формирования, вместе с авиадесантируемыми БМП, орудиями и так далее. Я могу только гадать, какие там обстоятельства, в этом мире будущего...

С улицы раздались выстрелы, кто-то бегал — я слышал это через открытую форточку. Ну-ну, бегайте, шуршите, сволочи...

Наконец, эти уберсолдатен нашли мои следы, которые я, невольно, оставлял на песке игровой площадки и потом оставлял песком на асфальте. Надо быть слепым на оба глаза, чтобы не понять, в какой именно подъезд я вошёл.

Дверь я притянул, чтобы они не заподозрили подвоха, но влажный песок выведет их на неё. И тогда мы начнём смертельную игру.

Нет, мне определённо завидно. Это же почти как в «Вархаммере 40 000» броня Астартес! Круговая защита, но от их же пуль защищает не особо, что верно и в отношении болтеров космоморяков.

Всё-таки, будущее охренительно меняет характер войны. Эти НАТОвские броневички обладают довольно умной бронёй, способной после ранения носителя отстреливать дымовую завесу в нужном направлении, а также обладающей нечеловеческой дурью, раз первая моя жертва сумела сбить с ног аж самого меня — это задача не из лёгких, любой противник Тесея подтвердил бы, если бы мог.

Дверь с оглушительным грохотом была снесена, что вызвало моё беспокойство за гранаты, а затем в прихожую ворвался высокий тип с металлическим щитом. Тяну леску и карабин на стуле открывает автоматический огонь. Через секунду дёргаю первую леску, что ведёт к гранатам.

В ответ на непрерывный огонь следует град выстрелов, уничтожающий дверь ванной комнаты в щепы, но мой карабин продолжает стрельбу. Когда магазин показывает дно, а это происходит очень быстро, в прихожую врывается троица броневиков. Тот, что был с щитом, рухнул в самом начале и, скорее всего, умер.

Отступаю к балкону и раздаётся слитный взрыв двух противопехотных гранат.

Добавляю градус ожесточения ещё двумя гранатами, выдержанными три секунды.

Если они пережили и это, то я уже и не знаю...

Вооружаюсь «Кедром» и палашом, после чего выглядываю в коридор.

Готовы. Один ещё живой — тот, что был дальше остальных от РГДшек. Есть существенная разница между гранатой, взорвавшейся под ногами и гранатой, взорвавшейся прямо над головой.

Хватаю недобитка за основание шлема и затаскиваю в гостиную. Он вяло пытается сопротивляться, но тщетно. Переворачиваю его.

— Прими эту жертву, вечная и верная Стикс! — провозгласил я и отработанно воткнул кинжал в подбородок броневичка.

Вижу, как с лезвия начинают стекать полупрозрачные капли воды.

— Ах, ты, предательская грязь! — пинаю я труп. — Надо было сжечь тебя на жертвенном костре!

Точная численность противников до сих пор неизвестна, но я точно знаю, что в подъезде их нет. Выхожу в коридор и «контролирую» доступными способами оставшиеся три трупа. Просто хватаю за шлемы и проворачиваю их до щелчка. Приводы, скрепляющие шлем и бронекостюм, позволяют носителю крутить головой только в безопасных диапазонах, поэтому в самом конце нужно прикладывать большое усилие, чтобы точно сломать шею.

Жаль, что мои гранаты уничтожили или испортили предметы экипировки броневичков, так бы я с удовольствием разжился хай-тек гранатами. А после столь близких взрывов ими будет пользоваться тупо небезопасно. Оторванные руки или сорванную голову мне никто не возместит, поэтому пусть катятся в бездну...

А вот карабин пожертвованного броневичка я использую. Для этого пришлось отрезать ему указательный палец и посадить его на скотч в защитной скобе.

Осматриваю окрестности из окон. Выход окон тут был на две стороны здания, поэтому я сумел пронаблюдать картину приближения к дому небольшого сборища зомби, а также засвидетельствовал присутствие других недокосмодесантников, выдавших себя стрельбой по зомби. С одной стороны, плохо, что зомби вообще есть, но с другой — хорошо, что они есть сейчас.

Броневичок, вооружённый неким ручным пулемётом, вообще ничего мне не напоминающим, присел у газгольдера и методично отстреливал зомби. Мертвецов буквально рвало на части, потому что пули из этого пулемёта вырывали из туловищ крупные куски плоти, а конечности вообще отрывали. Жуткое по своей убойности оружие.

Прикладываюсь к карабину, выглядящему теперь не очень серьёзно на фоне по-настоящему мощного оружия, и только лишь после этого понимаю, что механического прицела тут нет. Был когда-то, это видно, что изначально машинку делали под механику, но потом почти все признаки были аккуратно убраны и заменены на какие-то красноватые полосы вдоль всего ствола и немного вдоль крышки ствольной коробки. Вот не верю, что это дизайн такой просто. Хотя, этих СЖВ активных чёрт разберёт...

— Дерьмо. — произношу я, поняв, что ничего с меткой стрельбой не получится.

До этого я стрелял навскидку, можно сказать, от бедра или от вытянутой руки, поэтому было не до прицеливания.

Уверен, что у них в шлемах встроенные системы прицеливания, поэтому механика просто не нужна, но всё равно обидно. И завидно.

Так-то я из личного оружия стреляю паршиво, поэтому, если не мне давать такую систему управления огнём, то кому ещё?!

Возвращаюсь к пожертвованному и начинаю разбираться с его шлемом. Крепёжные элементы обнаружились в затылочной части, там вообще интересный механизм с самозатягивающимися «умными» узлами, но сейчас мне не до этого. Расслабляю узлы и отделяю шлем от головы лично убитого. Негр.

Так сразу и не скажешь, больше никаких признаков его расы не было. Если я заранее знал, то, может, припал бы на колено, перед тем, как прикончить его кинжалом Рагнара... Ха-ха, сука, какой же я юморист...

Снимаю маску со стальным шлемом и сразу чувствую, что ранение никуда не девалось.

— М-м-м, м-мать... — шиплю я и быстро надеваю шлем.

Надо в аптечке найти обезболивающее, а то, оказывается, ранение очень тяжело игнорировать. Я думал, что поймать спиной осколки — это самое хреновое, что я испытывал в жизни. Это до сих пор самое хреновое, но вырванный из руки кусок мяса уверенно стремится поконкурировать.

Где-то в подсумке была пачка таблеток...

— «Falcon-S1», en attente de votre rapport! — сразу ворвалось мне в уши из динамиков шлема. — Signalez immédiatement!

По-французски я могу болтать на уровне носителя только в маске Наполеона, а сейчас совсем ничего не понятно. Да и хрен бы с ним. Ясно только, что кто-то запрашивает рапорт, то есть доклад, у некого «Сокола-С1».

Наверное, пытаются связаться с командным центром или с другими отрядами. Страшная ситуация, очень страшная. Остаться в составе маленького отряда в совершенно не том городе — это просто ужас.

Только вот эти недотёпы сразу открыли огонь по гражданскому автомобилю, потому что уроды. Хотя отчасти я их понимаю — идёт война.

Подхожу к окну, с тихим матом помещаю карабин на подоконник, сразу вижу возникшую метку прицеливания, указывающую прямо туда, куда попадёт пуля, но виртуальным лазером, видимым только мне — это удобно.

Тот тип с пулемётом продолжает с полной самоотдачей расстреливать мертвецов, которые, какого-то дьявола, продолжают вставать на ноги или ползти к ним.

Когда метка совпала с башкой французика, нажимаю на спуск и даю короткую очередь. Стекло разбивается вдребезги, а затем вдребезги разбивается голова француза. Ну, наверное голова тоже вдребезги, но я увидел только пару крупных сквозных отверстий в его шлеме.

Ныряю к батарее, а по окну сразу же открывают огонь остальные броневички.

Всё-таки, зря я напраслину на карабин возлагал. Башку пулемётчика разбило знатно...

«В Питере дети играют не в Камень-Ножницы-Бумага, а в Соль-Башка-Гололёд», — припомнил я старую шутку, отползая в коридор. — «Соль разъедает гололёд, гололёд разбивает башку, а башка ест соль, ха-ха...»

Нахожу таблетки и съедаю выдавленную из блистера таблетку обезболивающего. Подействует не сразу, а в маске Тесея будет почти бесполезна, но надо, а то вдруг придётся менять маску ещё раз.

Снимаю уже не нужный шлем и вновь надеваю маску Тесея. Тоже несправедливо, мать его! Я — простой человек, а Тесей — полубог. Если для него такое ранение перетерпеть — как комара не замечать, то естественно, что ему было в районе нормы одолевать всяких Минотавров и прочих мифических существ. А попробуй, мать твою, пободаться с Минотавром, когда ты простой смертный!

Я, к моей чести, пободался и победил. В маске Наполеона, конечно, но она не делала меня сверхчеловеком. Просто избавляла от лишних страхов и даровала навыки фехтования.

А так, сам по себе, как актёр и человек, я не могу почти ничего... И это очень грустно.