Поцелуй Лилит

Глава XVI

Рассвело не более двадцати минут назад, и владелец квартиры мог насладиться видом утреннего Нью-Йорка, открывавшимся со смотровой площадки. Где-то далеко, за тесными кварталами южного Бруклина, можно было разглядеть безмятежную морскую гладь. Допив кофе, владелец пентхауса вернулся в помещение.

Этому мужчине было, на вид, около тридцати лет, он был достаточно высокого роста, широкоплечий, с удлиненным лицом с крупными чертами, черными глазами, желтовато-бледной кожей, черными волосами и небольшой бородой. Лицо этого человека было отмечено ровным прямым шрамом, рассекавшим левую половину лица, от линии волос до середины щеки. Его тело и движения выдавали в нем многолетние занятия бартитсу. Этот человек легко сошел бы за уроженца романских стран Европы, но опытный наблюдатель мог бы разглядеть нечто азиатское в его чертах.

Одевшись, он направился в библиотеку. Здесь, на столе, посреди обширного пространства между высоких стеллажей с тысячами книг, лежала достаточно тонкая папка с бумагами. Сев на диване, в комнате, он стал пролистывать эти бумаги. Это были досье торговцев антиквариатом и недвижимостью, которые владелец квартиры еще несколько недель назад купил у Натана, бостонского интригана. В этих досье составитель вписал, помимо адресов и номеров телефонов, многие данные об этих людях, способные сыграть полезную службу их клиентам. Одно досье, оказавшееся здесь по явной случайности, вызвало интерес владельца пентхауса.

— Не правда ли сегодня прекрасное утро, Маркус? — с этими словами в комнату вошла девушка в шелковом халате.

У неё были волнистые темно-каштановые волосы и зелено-карие глаза. Красивая гладкая кожа, овальное лицо с тонкими чертами, украшенное изящно очерченным прямым носом, достойным афинских аристократок, красиво очерченный рот, миндалевидный разрез глаз, прекрасное тело и грациозные движения — эта красота смогла пленить Маркуса. Девушка казалась лет на пять младше своего мужа.

— Сегодня, действительно, чудесное утро, — притянув к себе, он нежно поцеловал её в губы. — Джованна, через двадцать минут у входа в здание нас будет ждать автомобиль компании, — после того, как его собеседница с улыбкой кивнула, он продолжил. — Чуть позже я скажу тебе, куда мы отправимся.

Поцеловав мужа в губы, Джованна отправилась в другую комнату, начав готовиться к выходу. Её красота сводила его с ума. Путешествуя по Италии, четыре года назад, он увидел её на первой полосе одной из газет. Тогда он узнал, что Джованна Монти, девушка из рода потомственных виноделов, после трагической ранней смерти мужа стала, как и её родители, жертвой людей, открыто пользовавшихся недоскональностью законов. Познакомившись с ней, Марк помог — помог найти толковых адвокатов и надавил на людей, считавших, что они находятся над законом. Невероятно красивая, подобно нежному цветку, взращенному на благодатной земле Тосканы, артистичная и непринужденно естественная одновременно, увлеченная журналистикой и поэзией, фотосъемкой и путешествиями, она с легкостью пленила сердце Маркуса.

После того, как его жена вышла из этого просторного зала с огромными окнами, он смог вернуться к изучению заинтересовавшего его досье, подписанного как «Мигель Массиньи». Здесь, меж строк, он видел человека, имевшего с ним немало общего: та же страсть к самолетам и мотоциклам, живописи и путешествиям, археологии и архитектуре, та же неуемная жажда поиска и тот же поиск самого себя.

Когда Маркус уже закончил читать это досье и, отделив его от остальных, положил среди своих бумаг, его возлюбленная уже была готова к выходу. Стоя перед своим мужем, она была одета в черную юбку и серо-голубую рубашку.

— Паола еще спит? — спросил он, кивнув узкий тупиковый коридор, уходящий из зала в сторону детской. Вот уже четыре год он воспитывал свою падчерицу, которой было всего год, когда он познакомился с её матерью, как свою родную дочь, а она воспринимала его как своего родного отца.

— Она еще спит — в полдень Джейн заберет её и повезет в Нью-Джерси, в океанариум.

После этого Джованна закатала рукава рубашки до середины между локтем и плечом, подчеркивая тем самым красоту нежных и соблазнительных очертаний её рук, и, взяв свою сумку, лежащую на стеклянной крышке приземистого стола, она была готова к выходу.

— Ты — прекрасный цветок, — произнес Маркус, прижав к себе свою возлюбленную и поцеловав её в губы. — Ты невероятно сексуальна.

— Ты пока держишь от меня в секрете то место, куда мы направляемся, но я хочу открыть тебе один секрет, — с очаровательной улыбкой произнесла его жена, а затем, выдержав паузу, продолжила. — У нашей Паолы будет младший братик или сестричка.

— Значит, у нас будет маленький Като? — обняв её за талию, с восхищением спросил владелец пентхауса, а затем нежно поцеловал в губы.

Когда они уже направлялись к двери, ведущей к лифту, в дверь позвонили. Это был водитель, присланный компанией. Взяв несколько дорожных сумок, еще с вечера приготовленных Маркусом и оставленных в прихожей, водитель вместе с хозяевами пентхауса спустился в лифте.

— Мы отправимся в Южную Африку. Совет направил меня туда, как владельца наиболее крупного пакета акций. Я должен посетить несколько шахт компании, в которых добывают хромовую руду, и написать отчет, — произнес Маркус, когда они садились в автомобиль. — Сначала мы полетим в Буэнос-Айрес, где у нас будет возможность пообедать, а вечером вылетим оттуда в Йоханнесбург.

Какое-то время они, сидя на заднем сидении автомобиля, пересекавшего улицы Нью-Йорка, лишь молча держались за руки. Рассматривая утренние улицы, Като успевал любоваться красотой своей жены, а она, казалось, была горда от одного лишь присутствия рядом с этим человеком. Прижавшись к Джованне, не произнеся ни слова, он, наклонившись, поцеловал нежную кожу локтевого сгиба её руки. На мгновение ему показалось, что по её телу пробежала приятная дрожь.

— Я люблю Маркуса Като, — произнесла она, очаровательно улыбнувшись.

— Обоих ли? — спросил он, повторив этот невинно нежный поцелуй.

— Обоих, — ответила Джованна, проведя рукой по черной гриве его волос. — Я люблю того нежного и заботливого, загадочного и решительного Маркуса, которого мы с Паолой знаем, и которого узнает её младший братик… Но я люблю и другого Маркуса, которого знают его враги и некоторые союзники, и о котором я скорее могу лишь догадываться, нежели знать о нем что-либо. Я люблю его лишь за то, что он существует и за то, что он — часть тебя.

— А я ненавижу того второго Маркуса Като, — нежно обняв Джованну, произнес её муж. — Потому как он — лишь демон, живущий в темных глубинах моего сознания. * * *

Прошло уже более недели поисков, но все это казалось Мигелю безрезультатным. Беря, по возможности, мотоцикл Теодора, он бессмысленно разъезжал по узким улочкам Орана, пытаясь узнать что-либо от людей, пересекавшихся с таинственными итальянцами.

Погода становилась все более и более жаркой — днем температура уже редко опускалась ниже тридцати градусов по Цельсию, а западный ветер больше уже не приводил за собой тучи. Теперь Массиньи сам мог чувствовать адское дыхание сирокко, о котором раньше он мог лишь подозревать. По вечерам можно было наблюдать, как узкие улицы медленно наполняются песчаной мглой, к рассвету оседающей на брусчатке и асфальте. Нижнюю часть лица приходилось закрывать, от мелкозернистой пыли, платком, а мотор мотоцикла иногда глох, после чего его удавалось завести лишь с грандиозным трудом.

В его сны снова вернулась Лилит. И каждый к рассвету, он чувствовал, как умирает в её объятиях, как её глубокий поцелуй высасывает его силы, а затем, бросая лишь безразличный взгляд на его бездыханное тело, уходит в неизвестность.

Последней крупной победой Мигеля стало то, что он, убедив Гоулда в опасности такого человека, как О’Хара, и уговорил начать вести за ним слежку. Теперь человек, считавший себя ловцом, превратился в зверя.

— Этот человек, который за мной пытается следить — где он сейчас? — спросил Мигель у Хорхе, когда он и его собеседник сидели в кафе Вулкана, на западной окраине Орана.

— К нему приехал какой-то человек. Люди Гоулда сказали, что он прибыл из Марселя. Ирландец заинтересовался незнакомцем и вот уже два раз отправлялся в Марсель — всего он там пробыл четыре дня.

— Наверно, нашел себе еще одного товарища, готового разделить с ним, в любой момент, бутылку виски, — усмехнулся Мигель. — Кстати, я хотел сказать тебе насчет той базы данных «Фронта» — для продолжения поисков мне необходимо будет отлучиться в горы, юго-востоку от города.

— Сегодня твой «ирландский друг», — улыбнулся Ортега. — Купил билеты на теплоход, отправляющийся в Марсель завтра, в понедельник. Он еще не отправлялся туда меньше, чем на два дня — значит, у тебя есть возможность прокатиться по окрестным горам… Хотя, нет, — резко покачал головой Хорхе. — Лучше сегодня туда отправлюсь я, вместе с Нанду, на закате солнца. А ты лучше продолжай заниматься своими поисками — скоро Оран превратится в совсем уж адскую печь.

— А я надеюсь, что скоро это всё закончится, — отпив вино, произнес Мигель. — Всего каких-то две недели и, в случае удачи в поисках, я смогу сразу же вернуться к Фабьенн. Она, кстати, хотела познакомиться с моими родителями, поэтому мы скоро приедем к ним, в Марсель, — сделав паузу, Массиньи мечтательно продолжил. — После этого мы сможем заняться поисками квартиры в Париже, а затем и работой над замком.

— Жаль только, здесь, в Алжире, ход времени слишком уж странный. Бывает, что мгновения кажутся вечностью, а в иных случаях день пролетает столь быстро, что кажется, будто какой-то языческой бог похитил солнце и увел его в неизведанный мир, — произнес Хорхе, взглянув на небо.

— У меня такое чувство, что этот мир, мир черноногих, увядает прямо на глазах.

— Гибель французского Алжира и рождение, на его руинах, нового арабского Алжира построенного на суевериях, зависти, религиозном фанатизме и ненависти к европейцам — плохое предзнаменование, — затем он сразу же добавил. — Ладно, Мигель, забудь — некоторые мои идеи воспринимаются собеседниками с удивлением или даже с определенной воинственностью…

— О чем ты? — с интересом спросил Массиньи.

— Наша, Западная, цивилизация сейчас, безусловно, переживает свой расцвет. Мы находимся все еще на вершине прогресса и социального благополучия, все еще обширны наши колониальные владения, а многие части Нового Света составляют ядро нашей цивилизации. Китайцы, африканцы, индийцы, мусульмане и многие-многие другие пока что восхищены нами и пытаются нам подражать. Но, знаешь, смерть и любовь — это те вещи, которые приходят в нашу жизнь неожиданно. То же самое, верно, применимо и к жизненному пути целых цивилизаций. Во время расцвета никто и не сможет заметить, как близко сможет подобраться смерть. Одни скажут, что наличие у нас столь могущественного врага, как Советский Союз, лишь являются частью нашего развития, потому как борьба и есть развитие, но никто не знает, чем это все может закончиться.