Поцелуй Лилит

Ливень стих, превратившись в небольшой дождь, и Мигель, перейда на правый берег, направился в сторону Монмартра — одного из немногих районов в Париже, практически незнакомого ему. Гуляя под дождем, он испытывал теперь жесткое противоречие: и дальше пытаться воссоздать этот образ в своей памяти и кормить себя бессмысленными надеждами, или же попытаться навсегда о нем забыть. Дождь уже едва моросил, когда Массиньи поднялся на одну из небольших площадей на вершине Монмартра. Здесь, под широкими навесами, художники выставляли свои работы, от работ, которые можно было назвать шедеврами, до пафосной посредственности.

Внимание Массиньи привлекла одна работа — темноволосая девушка, с матовой кожей и лазоревыми глазами, одетая в темный плащ с алой подкладкой, стоявшая на поле, омрачненном недавней битвой. Мелкие капли дождя падали на землю, орошенную кровью и усеянную телами павших воинов. Она была удивительно прекрасна и столь чужда на этом поле. Её спокойный взгляд был обращен вдаль, где ветер развевал знамена победителей.

— Это — Морриган. Богиня войны, покровительница воинов и странников. Она была самым почитаемым божеством у бриттов, гэлов и пиктов, — пояснил художник, заметив интерес в глазах Мигеля.

— Она — прекрасна…

— На протяжении истории она была одним самых притягательных сверхъестественных образов. Её появление в стане одной из сторон было знамением градущей победы. По преданиям, она являлась к вождям и королям в образе прекрасной девушки, невообразимо земной, но, в то же время, загадочной. По некоторым утверждениям, гэльские и бриттские правители в самые неожиданные моменты сталкивались с этой темноволосой светлоглазой девушкой — по одним свидетельствам, он являлась в ночь перед битвой или началом новой войны, а по иным — неделями жила рядом с правителями, прежде чем загадочно исчезнуть. Некоторые короли сходили с ума, тратя время на бесплодные поиски девушки, принесшей им надежду, давшей им драгоценные минуты удовольствия, знаменовавшей их успех и исчезнувшей в предрассветной тьме, или же в первые минуты сумерек, следовавшей за закатом солнца.

Мигель продолжал с интересом рассматривать картину. Сейчас он, словно почувствовал свет, на мгновние прояснивший потемки его памяти. Прошло несколько мгновений, и теперь он мог отчетливо вспомнить слова Фабьенн, сказанные перед прощанием: «… земной путь человека — река, мутные воды которой, порой, бывают обманчивыми…».