Поцелуй Лилит

Глава IV

Когда Лоренцо посмотрел на часы, было уже шесть вечера. В этом время дорога, связывающая Бостон с Кембриджем казалась свободной, по сравнению с теми улицами, которым нескончаемым потоком связывали город с Сомервиллем и южными пригородами. Стоянка, на которой ДиМуччи пообещал Джереми оставить свой «Кадиллак», была совершенно пустой. Лоренцо нервничал, и былая близорукость ещё более его раздражала, чем прежде. Отойдя от машины на несколько метров, он почувствовал, что не сможет без очков нормально дойти до места, где необходимо будет в толпе высмотреть Лартера.

— Привет, щенок, — Лоренцо, с ключами в руке подошедший к двери автомобиля, почувствовал на затылке холодное прикосновение металла. Каждая секунда казалась ему вечностью, но он не мог решиться повернуться к человеку, голос которого ему был незнаком.

У ДиМуччи было лишь одно качество, способное в полной мере заменить силу и ловкость — решительность. Зажав ключ между пальцами, он, резко развернувшись, ударил незнакомца под ребра — от удара этот человек свалился на колени, едва удержав пистолет в руке. Рядом с первым нападавшим стоял еще один.

— Думал, что о тебе забудут? — с этими словами незнакомца разрушилась последняя надежда на то, что это обычные уличные бандиты, забредшие сюда из негритянских кварталов. Несмотря на то, что этот человек стоял всего в нескольких метрах от автомобиля, Лоренцо не мог рассмотреть его лицо. — Семья Коломбо передает тебе привет…

Глубоко, вздохнув, ДиМуччи плевком в лицо прервал слова человека, пришедшего его убить… * * *

— Сегодня, очень поздно вечером, наш друг прилетает в Париж… верно, это хотел узнать, — спокойно произнес Лукас, глядя прямо в глаза своему собеседнику.

— Лоренцо хотел навсегда завязать со всей этой грязью, а сегодня ему пришлось умереть… — глядя в потолок, освещенный светом настольной лампы, Лартер курил трубку.

— И что ты предлагаешь — устроить его похороны в ресторане. Может быть, соберем всех его друзей, друзей его друзей и устроим выступления каждого из них. Давай, Иеремия, блесни идеей, — с насмешкой, но всё также спокойно говорил Дженовезе.

Лартер старался не смотреть в глаза собеседника, боясь выдать дрожь своего века. Пока он осматривал комнату, его взгляд пересекся с Корнелио.

— Семь кусков свинца — вот то, что этот щенок успел заслужить за последние несколько лет, — прошептал окружной прокурор.

— Ты знаешь, как он умер? — громко спросил у владельца «Утопии» Джереми, делая вид, что не услышал слова, сказанные прокурором.

— Я знаю лишь то, что мне сказал знакомый врач, позвонивший тогда, когда к ним в морг доставили тело Лоренцо. Ему стреляли сначала в лицо, убив первыми выстрелами, а затем шла бессмысленная стрельба в его мертвое тело, но уже с другого пистолета — видимо, одного из нападавших он успел особенно разозлить.

— Сколько пуль нашли? — произнес начавший нервничать Лартер.

— Шутишь? После первых выстрелов он упал на узкую клумбу, рядом с которой стоял его автомобиль. Все пули прошли навылет и застряли в земле — нападавшие забрали и гильзы, и вытащили из земли пули.

— Ладно, у меня много дел, и за двое суток я спал всего несколько часов, — несколько раз кивнув головой и осмотрев комнату, Джереми поднялся. — Я постараюсь сообщить матери Лоренцо и его невесте о том, что произошло — тем более, что небольшая помощь им и так не будет лишней.

— Не волнуйся, Иеремия — я разберусь со всем этим: я оплачу его похороны и его последние счета. Что касается, его близких, то может им действительно понадобится помощь… Ведь этот парень, ДиМуччи, успел нам немало помочь — жаль только, что он слишком много знал.

Выслушав своего собеседника, Лартер покинул комнату, но по той лестнице, по которой он сюда поднялся. Смотря ему вслед, окружной прокурор усмехнулся, видя, как Джереми, не в силах скрыть беспокойство, споткнулся о неровность пола, выходя на деревянную лестницу.

— А ведь жаль Лоренцо — действительно неплохой был парень, — пожав плечами, произнес Лукас, окинув взглядом тех, кто еще оставался в комнате. * * *

Время близилось к полуночи, и у Корнелио Дженовезе было немало причин спешить домой. Покинув «Утопию», прокурор шел в сторону своего автомобиля, припаркованного на муниципальной стоянке, всего в полутора кварталах от ресторана. Здесь, вдалеке от негритянских гетто и южных кварталов, подвластных ирландским и сицилийским бандам, ночная прогулка могла принести удовольствие любому прохожему.

В это время улица была похожа на тихое горное ущелье, тучи снова отступили, и любой обыватель мог любоваться картиной звездного неба. В окнах некоторых офисов все еще горел свет, а немногочисленные прохожие оставались напоминанием о той жизни, которая кипела здесь днем.

Когда Корнелио оказался на парковке, здесь не было больше автомобилей, кроме его нового форда «Гэлакси». Сев в автомобиль, он, на какие-то несколько мгновений, закрыл глаза, задумавшись о следующем дне, обещавшем столь много.

— В «Гэлакси» такие удобные задние сиденья — не то, что в «Фальконе»… Хотя Дженнифер, когда она приедет в Америку, я подарю «Фалькон» — ей он нравятся больше, — знакомый голос, словно удар молота, разбудил Корнелио.

Повернувшись в сторону заднего сиденья, он увидел ствол револьвера, направленный прямо в его глаз. Оружие покоилось в руке Джереми, видимо, немало времени прождавшего его здесь.

— Ты, сумасшедший, вылезай из моей машины — может быть, завтра, когда я проснусь утром, я посчитаю эту твою шутку каким-то дурацким сном, — прошипел прокурор.

— Я дам тебе несколько советов: во-первых, включи радио — я устал от тишины, во-вторых, заводи автомобиль, в-третьих, езжай туда, куда я тебе покажу.

— Идиот, повторяю — вылезай отсюда и просто тихо беги.

Корнелио нервничал, хотя и пытался это скрыть. Его голос дрожал, а пот заливал его глаза.

— Знаешь, что случается с кораблями, капитаны которых не слушают лоцманов? Они попадают в неприятности… Считай, что я твой лоцман, — Джереми смотрел в глаза собеседнику. Прокурор пытался уйти от этого взгляда, начиная нервничать все более и более. Лартер продолжил. — Здесь, в барабане, шесть пуль. Всего лишь, не более двадцати… может быть, двадцати пяти сантиметров разделяют тебя и ствол «магнума». Хороший ли я стрелок? Хм… трудно сказать, но даже если не все шесть пуль попадут в тебя, то всё равно — любая пуля может разорвать твою легкое, раздробить бедро или снести половину черепной коробки, — вздохнув, собеседник окружного прокурора продолжил. — И даже так, ты окажешься в лучшем положении, чем Лоренцо, который оказался перед двумя стрелками, попавших в него семь раз… Хотя вся эта история известна тебе лучше, чем мне и, как раз, я желаю обсудить с тобой несколько вопросов.

Корнелио молчал — он боялся, что не сможет нормально выговорить ни одного слова. Стараясь не смотреть на непрошенного гостя, он завел автомобиль. Лартер, внимательно следивший за дорогой, указывал путь. Они двигались на юго-запад, вскоре покинув центральные кварталы. Здесь, вдоль реки Чарльз тянулись многочисленные частные дома, старые фабрики и склады. Здесь не было такой крупной промышленности, как в южных кварталах, и водителю понадобилось не так много времени, чтобы оказаться за пределами городских окраин.

— Видишь это железную дорогу? — Лартер указал на путь, связывающий Бостон с Нью-Йорком. — Продолжай двигаться и впредь вдоль железнодорожного полотна.

— Слушай, Джереми, — произнес уже успевший немного успокоиться Корнелио. — Как ты влез в мою машину? Понимаю, твой отец, для того, чтобы играть и играть использовал тебя — он научил тебя взламывать замки, и маленький Иеремия помогал своему отцу-проходимцу грабить… грабить, чтобы играть. Не так ли? — сквозь зубы произнес прокурор.

— Всё может быть, — безразлично произнес его собеседник. — Вот здесь ты должен выехать прямо на железнодорожное полотно и поставить машину посередине, — продолжил он. — Кстати, уже пятница, — произнес он, глядя на часы.

— Безумец, здесь ходят поезда. Неужели ты хочешь погибнуть на этом проклятом пути.

— Верно… Давай, выезжай на путь, — Лартер толкнул своего собеседника дулом пистолета в затылок.

Когда Корнелио остановил автомобиль прямо на железнодорожном пути, Лартер, выйдя из автомобиля, жестом показал своему спутнику тоже выйти. Достав из кармана наручники, он приковал прокурора к ручке двери машины.

— Примерно в пол-первого здесь будет проходить товарный состав, следующий из Нью-Йорка. Если мы с тобой не успеем обсудить несколько вопросов, то ты можешь не дожить до утра, — с этими словами, не спуская своего собеседника с прицела, Лартер сошел с железнодорожного пути и отошел на расстояние, достаточно безопасное для того, чтобы спокойно наблюдать за проходящим мимо составом.

Корнелио всё еще не мог поверить в то, что твердыня его неуязвимости была разрушена. Он следил за тем, как Джереми положил ключи от наручников в карман, а затем, закурив трубку, снова посмотрел на часы.

— У нас есть примерно двадцать семь или двадцать восемь минут, прежде чем здесь появится поезд…. Первый вопрос: кто убил ДиМуччи?

— Это сделали люди семьи Коломбо. Это их почерк — убивать несколькими выстрелами в лицо.

— Второй вопрос: откуда ты столько много знаешь об этом убийстве. Покинув «Утопию» я связался с людьми, которые начали заниматься этим делом, и они пока не уверены в точном количестве выстрелов, но, тем не менее, я слышал именно семь выстрелов, а тебе известно это количество, хотя тебя там не было, — вздохнув, Джереми продолжил. — И как же мы можем разрубить этот Гордиев узел.

Корнелио не отвечал. Он, спустившись на колени, тихо плакал. Скривившись, Лартер, сел на корточки, чтобы иметь возможность смотреть прямо в глаза прокурору — теперь он просто терпеливо ждал, зная, что время играет на его стороне, а не на стороне окружного прокурора.

— Этот Лоренцо был дальним родственником лидеров семьи Коломбо. Когда-то они подставили его отца, а затем отказались помочь семье после того, как Нунцио ДиМуччи был убит, — вытерев пот со лба, Корнелио продолжил. — Так вот, этот парень последние два года продавал Лукасу всю эту информацию, которую он смог накопить о семье Коломбо, и последние два года они об этом даже не подозревали.

— Но ведь Лоренцо они убили не просто так? — резко спросил Лартер, наблюдая за тем, как его спутник снова начал плакать. — Ты же не хочешь сказать, что они вдруг совершенно случайно узнали, впервые за два года, что он их просто продавал? — посмотрев на чистое ночное небо, он продолжил. — Приятель, если семья Коломбо именно от тебя узнала об этом, то я убью тебя, если же нет, то я жду твой ответ.

— Всё это — дело рук Лукаса…

— Насколько я знаю, Коломбо — обычные уличные бандиты: вымогательство, налеты, торговля кокаином — вот их стихия. Я никогда не поверю, что семья Дженовезе позволила бы им безнаказанно убить человека, который так долго им помогал и не представлял прямой угрозы.

— Лукас рассказал Управляющему Совету, что этот парень знает слишком много и может представлять для нас опасность… — промолчав несколько секунд, Корнелио продолжил. — Они приказали ему решить этот вопрос, а он уже связался с людьми, которые смогли убедить семью Коломбо в том, что за несколько лет Дженовезе узнали о них все, что хотели.