Поцелуй Лилит

Глава IX

Даже в своем среднем течении Рона казалась быстрой горной рекой, стремительно несущей свои неспокойные воды на юг. Помимо Мигеля, еще несколько десятков человек спускались на барже вместе со своими автомобилями.

Лишь в Париже Массиньи узнал, что, из-за новых терактов в столице, полицейский контроль за дорогами усилился в десятки раз. Безрассудного водителя, с его американскими правами, попадись он дорожной полиции, ожидало множество неприятностей.

После прибытия, по реке, из Лиона в Арль, Мигеля преодолел короткий путь в Марсель. Покинув этот город десять лет назад, еще в подростковом возрасте, с тех пор он больше не посещал Марсель. Теперь же этот город едва ли изменился: все те же великолепные пейзажи окрестностей, всё те же скромные пригороды с их хитросплетениями узких улочек, все те же центральные кварталы, застроенные гостиницами и банками, соборами и дорогими магазинами.

Вернув взятую в прокат машину, Массиньи, дождавшись полдня, отправился на поиски «Эльсиноры» — кафе на набережной, где он должен был появиться в уговоренное время.

— А вот и наш друг, — услышал Мигель знакомый голос, лишь, на мгновение, заглянув в небольшую кофейню, не имевшую даже вывески.

— Я и не ожидал вас найти, — произнес он, сев рядом с Ортегой, ожидавшим его в компании еще трех человек.

— Мы уже наслышаны о вас, — произнес человек, сидевший рядом с Хорхе. Это был высокий мужчина с черными волосами и удлиненным угловатым лицом, с резкими очертаниями, — Меня зовут — Жозеф Сентонж. Я — «черноногий», — увидев недоумение в глазах своего собеседника, он пояснил. — Мы — франко-алжирцы. «Черноногие» — это наше старое прозвище, данное нам когда-то арабами. Хорхе попросил отговорить вас от поездки в тот ад, который я зову родной землей, но я не буду приукрашать, ни драматизировать то, с чем вам предстоит столкнуться, — вздохнув, он продолжил. — Моя компания занимается геологической разведкой и разработкой меди в горах Атласа. Но, с тех пор, как мы, черноногие, брошены на произвол нашим же правительством, нам приходится совмещать наше былые занятия с борьбой за выживание… В общем, мне нужен летчик. На Корсике у меня остался старый склад, из которого необходимо перевезти взрывчатку в Алжир, в окрестности Орана.

— В общем, вы — из организации САС, а взрывчатка вам нужна для убийств, людей, делавших уступки арабам? — осторожно произнес Мигель.

— Если бы вы не были наивны, то не повторяли бы столь очевидные вещи. Впрочем, и здесь вы немного ошиблись. Я представляю автономную группу, поддерживающую действия Секретной Армейской Организации, более известной под аббревиатурой «САС», хотя и прямо не подчиненную ей, — отпив кофе, он добавил. — Мы не всегда поддерживаем действия САС и даже больше — мы осуждаем любые взрывы на территории Франции, — после этих слов он жестом предложил человеку, сидевшему рядом с ним, продолжить рассказ.

— Позвольте мне сыграть роль краткого рассказчика, — произнес, с заметным немецким акцентом сосед Жозефа. Это был сухопарый мужчина, среднего роста. Он был лет на десять старше предыдущего рассказчика. — Я — Франц Гоулд. Скажите, Мигель, верите ли вы в чудо?

— Вера в чудо — это одна из духовных потребностей человека. Верю ли я… по крайней мере, мне хотелось бы, — пожав плечами, произнес Массиньи.

— Вот и прекрасно, — поправив очки, произнес его собеседник. — Когда я был призван в армию, прямо перед наступлением Гитлера на Советский Союз, меня вскоре направили на остров Сааремаа, близ берегов Эстонии. Наше подразделение занималось патрулированием восточнобалтийских вод в целях охраны и, конечно же, поиска пилотов сбитых самолетов и экипажей, потопленных кораблей. Когда в сорок четвертом советские войска ударили по нам береговой артиллерией, авиацией, а их суда окружили нас с трех сторон, из шести катеров, вооруженных лишь пулеметами, уцелел лишь один. Когда мы, с огромным трудом, вырвались из окружений, из пятнадцати человек экипажа уцелел лишь я и один мой товарищ. Когда через несколько часов мой товарищ умер от полученных ран, мне пришлось самостоятельно попытаться взять курс на финский берег… Черт возьми, а ведь гольштинские ребята считали меня, баварца, сухопутной крысой, но они-то и не знали, что нет ничего сложнее, чем управлять ботом в верховьях Дуная, — усмехнувшись, он продолжил. — Тогда я мог мечтать лишь о быстрой смерти. Пытаясь удержать курс, я истекал кровью от пулеметных ранений и мог двигать лишь левой рукой. Навигационные приборы были повреждены во время еще первой авиационной атаки, а густой туман разрушил любые надежды. Когда я уже терял сознание от потерь крови, а топлива оставалось слишком мало, за правым бортом показался небольшой старый рыбацкий бот. Лишь сумасшедший мог поверить, что это парусное корыто может двигаться в мертвый штиль. После того, как человек, лицо которого было закрыто краями парусиновой шляпы, управлявший ботом, помахал мне рукой я, изменив курс, последовал за ним… Не прошло и часа, как я вышел из тумана, но бот куда-то исчез — словно растворился в воздухе. Следуя тем же курсом, вскоре я оказался в финских территориальных водах.

— Действительно, это — чудо, — произнес Мигель.

— После того, как финские врачи собрали, буквально, по частям мою правую руку и ключицу, после того, как в госпитале я познакомился будущей матерью моих детей, я рассказал эту историю рыбакам с Аландских островов, они даже не удивились. Эти ребята сказали, что это — Котерман, один из морских духов, помогающий морякам и рыбакам, попавшим в беду. Он помогает лишь отважным мореходам, теряющим надежду на спасение. Иные же говорят, что этот дух приносит дурные вести, являясь перед жестокими штормами.

— Интересная история, но…

— Вам, верно, интересно, почему я не был краток, рассказав столь длинную историю? — прервав Массиньи, произнес Гоулд. — Дело в том, что я не верю, что чудо приходит дважды — у САС, как у любой военной нелегальной организации, основанной лишь на чьем-то отчаянии и на желании наемников добраться до легкодоступной добычи, слишком мало шансов выжить. Большинство офицеров, основавших организацию, сейчас уже арестованы, а некоторых ожидает очень долгий срок или даже эшафот… В общем, вся надежда на автономные группы.

— Вы представляете саму Секретную Армейскую Организацию? — поинтересовался Мигель, осмотревшись по сторонам.

— Да, в отличие от моих товарищей, я являюсь членом организации, хотя большинство ребят из моего подразделения уже давно бежали в Испанию и Аргентину, либо же уже арестованы, — сделав небольшую паузу, он добавил. — Кстати, можете не бояться здесь о чем-то говорить вслух: во-первых, это кафе Жозефа, а во-вторых, кроме нас сейчас здесь, все равно, никого нет.

— Может, поговорим насчет суммы гонорара? — Массиньи попытался сдвинуть беседу в другое русло.

— Естественно. Мы готовы выслушать ваши предложения, — Гоулд на протяжении разговора смотрел прямо перед собой, осторожно произнося слова на все еще непривычном для него французском, несмотря на годы, проведенные во Франции и Алжире.

— Меня интересуют сделки с недвижимостью. Одна девушка, — Хорхе, при этих словах Мигеля, улыбнулся. — Хочет купить… точнее, мы хотим купить замок в департаменте Вандея, на берегу Бискайи. Это здание шестнадцатого века, очень похожее на её родовое гнездо, и столь же запущенное. По сути же, это просто старинное здание с некоторыми защитным возможностями, представляющее собой тот же тип строений, что и дома знати в долине Басков, откуда, собственно, и пришел мастер.

— Так вам нужен человек, который специализируется на недвижимости в целом, или же именно на той, которая представляет собой значительную историко-культурную ценность? — переспросил Жозеф.

— Дело в том, что в конце девятнцадцатого, а затем, и через несколько десятилетий в этом замке пытались сделать неудачные перепланировки, чем и значительно понизили его стоимость, — вздохнув, Мигель добавил. — У моей подруги уже собрана определенная сумма, а сейчас я могу добавить сумму в полтора раза большую. Всего же так у нас наберется около восьмидесяти процентов от необходимой суммы. Оставшиеся двадцать процентов и средства на первые несколько месяцев реконструкции я смогу добавить после того, как закончу с одним делом, но я боюсь, что суммы, которые придется затратить на посредников выбьют нас из колеи, — разочарованно произнес Массиньи.

— Послушай, Мигель, — вмешался Ортега. — Еще давно Фабьенн рассказала мне о замке, во многом подобном Эруан Фау. Видишь ли, я давно варюсь в этом котле и могу помочь обойтись без посредников… К тому же, дружище, если ты откажешься от всех этих безумных заданий, то я смогу во много помочь вам…

— Прости, но это будет нечестно с моей стороны, — резко бросил Массиньи. — Я согласен на эту работу… К тому же, у Фаб есть идея приобрести квартиру на авеню Версаль, в чём я хотел бы ей помочь.

— Мигель, можете не переживать — если вы поможете нам, мы тоже поможем вам в ваших начинаниях, — произнес Франц.

— Я согласен. Ознакомьте меня теперь с условиями…

— К дьяволу, ты такой же безумец как и мой сын, — усмехнувшись, произнес Хорхе, кивнув на парня, доселе молчавшего, сидевшего напротив Массиньи.

Перед собой он парня, который был на два, или даже на три года младше него. За исключением цвета глаз и такой же небольшой бороды, этот юноша был полной противоположностью своего отца: даже сидя он казался достаточно высоким, широкоплечим, с крупными резкими чертами лица — типичный бургундец, как и, по словам Хорхе, предки его матери.

— Да, я весь в своего отца. Не будь он безумцем, не сидел бы здесь, — усмехнувшись, произнес сын Ортеги.

— Ведь я тоже говорил Теодору, — кивнув на сына, произнес Хорхе. — Я просил, чтобы он не лез во все эти дела, и каждый раз он появлялся здесь, идя мне навстречу, — рассмеявшись, он добавил. — Впрочем, я очень ценю его умение настоять на своем и не сдавать свою позицию.

— В пять часов вечера отходит теплоход, следующий, по регулярному курсу, в Аяччо. Утром мы будем там, — произнеся это, Жозеф кинул взгляд в сторону моря, обозримого через окна кофейни. — Возле Аяччо расположен мой склад, да и рядом имеются остатки старого военного аэродрома. Как раз, несколько дней назад, я привез туда из Орана самолет.

Сейчас Мигель впервые занервничал, с тех пор, как он начал эту безумную затею. Но теперь он мог заметить, что и Гоулд нервничал, находясь в компании таких легкомысленных людей, как Массиньи или Хорхе. Жозеф же показался ему темнотой — сначала непроглядной, но, с каждым шагом, всё более и более осязаемой глазами. * * *

За последние несколько десятилетий долина успела сильно зарасти маквисом, плотным покрывалом ниспускавшимся к краю взлетной полосы. На самой полосе невозможно разглядеть какое-либо асфальтное покрытие, а большой сарай служил неким подобием ангара. Единственным новым строением здесь была приземистая бетонная коробка, служившая складом для взрывчатки.

— А вот и он, — кивнув в сторону этого строения, промолвил Жозеф, уже полтора часа, ведший из Аяччо, за собой, своих спутников.