Цена доверия. Кн.1. Шаг вперед, два назад

Волосы действительно по уставу должны быть собраны, а вот цвет у одежды Миколаса был такой, потому что новую форму ему до сих пор не выдали. Вряд ли это можно поставить ему в вину. Однако пререкаться простой лейтенант с самим канцлером никак не мог, и молодой человек только тем же докладным тоном сообщил:

— Физические наказания для офицеров были отменены в прошлом столетии!

Подобное замечание ещё больше взбесило аристократа, лицо его покрылось красными пятнами.

— Вы мне ещё указ наизусть зачитайте! Отвечайте: почему мне докладывают, что вы досаждаете посетителям вместо того, чтобы выполнять свой долг?

Миколас удивленно заморгал.

— Никак нет! Разрешите доложить: ни с кем кроме секретаря в приемной я не говорил.

— Зато на лестнице вы докучали одной весьма уважаемой гостье! Разве может офицер вести себя так фривольно с незнакомой дамой!

Миколас промолчал и канцлер, ещё больше распаляясь, спросил:

— Вы разве знакомы?

— Один раз ехали вместе в дилижансе.

— И это даёт вам право насаждать девушке ваше внимание?

Лейтенант, не понимая, за что на него ополчились, тем же тоном тупого военного ответил:

— Никак нет!

— Надеюсь, вы вспомните, несмотря на свое происхождение, о правилах поведения в приличном обществе. И о субординации!

— Так точно!

Вен Воль около минуты сверлил взглядом вытянувшегося в струнку лейтенанта, затем величественно махнул рукой.

— Подите прочь! И скажите начальству, что вас курьером я видеть больше не желаю!

Миколас опять приставил руку к груди:

— Служу Серземелью! — и чеканным шагом вышел из кабинета.

Однако стоило юноше покинуть приемную, как он бегом бросился к широкой лестнице. Перепрыгивая ступеньки, лейтенант добрался наконец до первого этажа Дворца дел Серземелья, и стал искать девушку в голубом платье. Но Злату нигде не было. Опечаленный этим фактом, Миколас побрел обратно к зданию столичного интендантства.

***

Солнце почти село, когда к небольшому по столичным меркам двухэтажному дому подъехал самоходный экипаж — наемный, но весьма дорогой судя по бархатной отделке сидений и шелковым занавескам на окнах. Из него весьма прытко выскочил седовласый мужчина, кинул царским жестом кучеру кошелек с оплатой, и подошёл к дому. Он постучал в дверь, затем заметил шнур звонка и нетерпеливо его дёрнул. Через минуту дверь открылась, и мужчина вошёл внутрь, решительно оттолкнув с пути худую служанку.

— Где хозяйка?

Важный вид и властный голос гостя сделал свое дело: женщина в переднике послушно склонила голову.

— Пройдёмте в гостиную. Сейчас она придет.

Канцлер прошел в небольшую комнату, обставленную хоть и просто, но со вкусом: пара кресел, диван, чайный столик, письменный, четыре стула. Не ирденское дерево, конечно, но резьба весьма красивая и цвет обивки приятный, не режет глаз. Вен Воль расположился на диване, с удовольствием коснувшись мягкой ткани пальцами.

Злата вбежала в комнату меньше чем через пять минут. Канцлер умилился: торопилась! К нему! А он уже было напридумал себе всякого!

— Здравствуй, милая!

Мужчина тут же вскочил, подошёл к бледной девушке, заключил ее в объятия, смачно поцеловал в губы.

— Как… Вы…

Побелевшее лицо выдало ее испуг. Скромное домашнее платье скрывало вздымающуюся от волнения грудь.

— Не бойся, моя лапушка, — канцлер погладил девушку по шелковистым волосам, рассыпанным по плечам золотым каскадом. — Никто не узнает, я на наемной карете прибыл. Но сил не было терпеть. — Пальцы перебрали пряди, дотронулись до порозовевшей щеки. — Как сопливый мальчишка, думаю о тебе каждое мгновенье, сердце бьётся, словно у беглеца, едва вспомню твой стан, твои глаза, твой шепот. — Ладонь огладила шею, с трепетом коснулась закованной в ткани груди. — Словно одержим я тобою, девочка моя… — Руки умело, споро принялись расстёгивать многочисленные крючки и развязывать ленты. — Кажется, не коснусь тебя — и умру.

Девушка послушно стояла посреди комнаты, пока мужчина торопливо стягивал с нее тяжёлую одежду. Упали на пол верхние юбки, отлетел к камину лиф. Канцлер тут же спустил с белого плеча нижнюю рубашку, оголяя высокую девичью грудь.

— Прекрасна…

Пыхтя, словно загнанная лошадь, он толкнул любовницу вперёд, и та врезалась спиной в письменный стол.

— Прекрасна.

Мужские пальцы накрыли розовый ореол, резко сжали, отчего девушка вскрикнула.

— Прости, радость моя. Как же ты желанна.

Ничего не стесняясь, канцлер торопливо спустил штаны, затем стал задирать молчаливой хозяйке подол нижней рубашки. Шершавый его язык коснулся розового соска, пальцы скользнули между женских бедер. Мужчина тяжело дышал, на лбу его выступил пот.

— С тобой каждый раз, как первый, золотце. Ох! Это так прекрасно: знать, что ты моя!

— Я твоя, — прошептала Злата, закрывая глаза.