Цена доверия. Кн.1. Шаг вперед, два назад

— И видимо, что-то не поделили с родом нис Зорь?

— Вы проницательны, — Либена посмотрела на собеседника с опаской, что того несколько удивило. — Кусок леса, кажется. И ещё место в судейской коллегии Торфграда. Анджей вен Хлад очень рассчитывал, что опустевшее кресло предложат ему, но глава города по поручительству выбрал Драгомира нис Зорь.

— Понятно.

Либена в ответ пожала косыми плечами, словно спрашивая: "Что же тут понятного?" — но вслух ничего не сказала. Видимо, она знала об этих двух семьях несколько больше.

— Я, пожалуй, выйду в сад, — решил генерал. — Вы…

Он хотел предложить ей составить ему компанию, но женщина так резко схватила книгу и бумагу, делая вид очень занятого человека, что офицер осекся. Чем, интересно, он заслужил подобную немилость?

Невзор коротко попрощался с хозяйкой дома и действительно вышел в сад. Дождь уже закончился, зато свежий воздух помогал думать. Нет, в жизни сида Гарне фарфоровая вдова была не первой женщиной, кто отказал ему в симпатии, но на других, он, по крайней мере, не должен был жениться. Он всегда предупреждал об этом женщин заранее. Семья с детства казалась ему чем-то священным, что должно быть нерушимым, а какая женщина будет ждать мужа, на годы уходящего на войну? Мужа, который может и не вернуться. Нет, сиды, конечно же женились и заводили детей, и рано или поздно оставляли службу (кто по выслуге, кто за особые заслуги перед господарем), но Невзор — другое дело. Невзор взял на себя такие обязательства, что, пожалуй, если бы он не надоел всем своей дотошностью, и его не послали бы сюда, в Блотоземье, он бы до конца жизни, наверно, выплачивал свой долг. А тут вдруг — приказ жениться. На совсем чужой женщине. Аристократке из старого очень знатного рода. У которой он, судя по всему, вызывает отвращение.

Ужас.

Мужчина дошел до спрятанного в розовых кустах фонтана, сел на каменный край, всмотрелся в свое отображение. Да, не красавец. Почти сорок лет, седые виски, белые полоски от старых шрамов, длинный нос, два раза сломанный, грубая кожа… Верно, были у фарфоровой вдовы причины его сторониться. Живя здесь, в глуши, через которую разве что гиленский караван проедет, вряд ли она встречалась со столь неказистыми лицами. Аристократы, говорят, придирчивы к внешности.

Мужчина вздохнул. Вспомнил теплые губы гибкой Айвы, ее лёгкий смех:

— Не руки твои, душу целовать хочу. Сердце греть буду.

Вспомнил ее по-детски вздернутый нос, озорные черные глаза. И ещё — как бросался на него с кинжалом ее сын-подросток, крича о бесчестье, смываемом только кровью. Но какое ж бесчестье, если не он к ней, а она к нему пришла? И на неловкое "замуж не возьму" только рассмеялась мелодично и скинула красные одежды?

И все же ребенок был в своем праве.

— Теплое сердце, теплое, — приговаривала она, перевязывая ему плечо. — Забери меня на Север. Греть тебя буду. Сына отцовой крови оставлю, он от их мира.

Невзор посмотрел на сложенные в углу детские кинжалы и отрицательно мотнул головой.

И утром ушел. Айва больше не о чем не спрашивала и ничего не просила. Только подошла, поцеловала его в грудь, когда он менял рубашку, провела ладонью по коже, испещренной порезами, один из которых оставил ее сын.

— Ты встретишь достойного, — сказал Зор, смотря в ее черные глаза. Женщина улыбнулась, притопнула, качнув бедрами — и зазвенели приделанные к поясу кинжалы-украшения.

— С недостойным шида не ляжет, лучше смерть. А ты? Встретишь?

Он молча вложил ей в руку охранную грамоту и, услышав в глубине дома сонные шаги ее сына, шагнул в утренний сумрак. В любом случае через два дня их часть покидала эту деревню, а уж пару ночей он найдет, где переждать. Сердце защемило — до того хотелось обернуться, но и он, и Айва знали, на что шли. Ещё когда пришла она к нему в Дикую ночь в алом наряде, а он не поднял алые одежды, а коснулся загорелой кожи — знали. А вот прошло время, были битвы, были любовницы, а она помнится. Женщина, что обещала греть его душу.

Тьфу. Что там греть-то? Душа как душа. Вот Вадиму точно для сердца нужен врачеватель, больше, чем для тела. А ему, Невзору, что лечить? Жил, как считал нужным. Исполнял долг. В меру пролил своей крови и чужой. Думал, что и помрет на поле боя. Ан нет, не вышло…

Сид с досадой ударил ладонью по воде — и та пошла рябью, искажая, смывая его отражение. Мужчина отвернулся, посмотрел на хмурое небо, на неухоженные ряды вишт, давно не стриженных садовником. И увидел, как среди деревьев мелькнул женский силуэт в белом. Силуэт шел от парадной двери, и Невзор подумал, уж не очередная ли просительница ходит тут в поисках Чеслава, который, судя по всему, считался завидным женихом в округе. Предвидя очередной неприятный разговор, он устремился к аллее, но как бы быстро он не шел, а девушка успела исчезнуть из поля видимости. Невзор отправился к дому.

В прихожей Катерджина отчитывала нерадивую служанку. Генерал задумчиво посмотрел на серое форменное платье последней и спросил:

— Кто-нибудь ещё приезжал?

Домоправительница удивилась.

— Нет, сид, никого не было.

— Я видел в парке девушку в белом.

И без того серьезное лицо женщины окончательно закаменело.

— Никого не было, сид. И белое в этом доме не носят. Впрочем, если вы любите мистические домыслы, существует легенда о призраке, обитающем в старом крыле дома. Но не думаю, что она может быть интересна такому человеку, как вы.

И тон, и формулировка ответа не могли не вызвать подозрений. Сид Гарне задумчиво кивнул, принимая полученную информацию к сведению. Любое дело стоит начинать со сбора информации — это правило он усвоил давно. Пусть даже данные — ложь. Порой ложь ценнее правды.

— Пришлите ко мне в комнату Игнаса.

Катерджина кивнула. Генерал неторопливо зашагал в свою спальню. Конечно, нехорошо вовлекать юношу непонятно во что, но… не труп же, в конце концов, прятала та девушка в парке?