Теневой Танцор

Глава 9. Оттепель

Холодный и пустой дом в тупике Прядильщиков много лет угнетал его хозяина. Ни в детстве, ни в юношестве Снейп не знал здесь ни любви, ни ласки, ни дружбы. И, казалось, сама атмосфера дома навевала безрадостные размышления.

Уже полчаса, держа в руках кружку давно остывшего чая, Снейп смотрел в грязное окно, но не видел его. Его мысли были слишком далеко.

Какие странные иногда судьба делает виражи. Зубоскаля на наши мольбы о покое, она подливает еще масла в этот нелепый костер жизни.

Кто бы мог подумать? Лестрейндж знала историю Ребекки. Мало того, она еще и смогла чужими руками почти уничтожить Северуса. Быть засохшей веткой на дереве жизни, знать, что ты никогда не продолжишься в своих детях, не передашь никому свои знания, свой опыт... Каждый раз, когда мужчина решал жить «для себя», история плохо заканчивалась: связавшись с Пожирателями смерти — предал свою дружбу с Лили; испугавшись ответственности — лишился своей женщины и ребенка. В душе он уже давно был мертв. Без права на исправление ошибок.

Нет, Снейп никогда не задумывался обо всем этом. Он не был человеком, созданным для дружной семьи с кучей детей. Будучи замкнутым, мрачным, надменным — он лишь недавно обнаружил в себе эту потребность, дал ей волю разрастись, отравляя свое и без того одинокое, скверное существование. Чем недостижимее цель, тем она желаннее.

Чувство мести было удовлетворено до сегодняшнего дня. Северус знал, что убил виновника своего проклятья. Но это оказалось не так. Он уничтожил всего лишь пешку. А сам ферзь вдруг предстал перед ним во всем своем могуществе.

И жажда отмщения вспыхнула в нем снова.

Ребекка... Снейп и представить не мог, что Ребекка была в близких отношениях с Беллатрисой. Ему казалось, что сначала женщина не поддерживала идей Волдеморта. Когда Темный Лорд, после инициации Ребекки, предложил своим слугам развлечение, она, вероятно, не готовая причинять кому-либо чудовищную боль, отказалась. Каждый грязный поступок, что Каррингтон совершала по приказу Волдеморта, словно огнем выжигался на ее психике. И однажды это лишило ее рассудка. Возможно, вся система не была, да и не могла быть, предназначена для женщин, недаром же среди Пожирателей смерти их так мало, а те, что есть — безумны. Но Ребекка только через некоторое время после своей инициации стала проявлять лояльность к развлечениям своих братьев по оружию.

Связь Снейпа с Каррингтон возникла спонтанно: на одной из пирушек, где Пожиратели смерти выбирали себе пару из окружения или предавались разврату с беспомощными магглами. «Отношения» длились недолго — всего пару недель. А потом Ребекка исчезла.

Следующая встреча произошла спустя несколько месяцев, когда он почти забыл о бывшей любовнице.

На собрании в особняке Каррингтонов Северус увидел Ребекку: плащ Пожирателя смерти не мог скрыть ее выступающий живот. Она была беременна.

И тогда Снейп струсил. Да, просто струсил. Испугался, что этот ребенок привяжет его к Волдеморту. Недолгих наблюдений хватило, чтобы понять, насколько Каррингтон стала предана Темному Лорду. К тому же порой, в часы помешательства, она слишком напоминала Беллатрису, а к этому времени Северус уже был на стороне Дамблдора, вымолив спасение Лили — своего единственного близкого друга — в обмен на шпионаж в пользу Ордена Феникса. Снейп считал, что был еще не готов становиться отцом, боялся, что, сблизившись с Ребеккой еще больше, выдаст себя как двойного агента. В конце концов, он потребовал избавиться от ребенка.

Ребекка, старше его на десять лет, осознающая цену материнства, с презрением и высокомерием отнеслась к этому требованию, ответив, что он не имеет на ее ребенка никаких прав и никогда их больше не увидит. Но Северусу этого было недостаточно: он привел ее в свой дом и насильно влил ей в горло зелье.

Грязный, отвратительный, мерзкий поступок, камнем зависший на его шее на долгих шестнадцать лет. Он ненавидел себя за слабость, за импульсивно принятое решение, однако изменить прошлое уже был не в силах.

Почему он не поверил ей? Забвение, Непреложный обет, ссылка в Австралию — что угодно было лучше поступка, совершенного двадцатилетним убийцей!

А может, он в глубине души верил, что недостоин передать часть себя в будущее? А может, он мечтал о настоящей семье и счастливом ребенке? Чтобы жизнь его детей сложилась иначе, чем его собственная? Сейчас этого уже не понять, но в то время подобные подспудные мысли и желания вылились в принятие трусливого, позорного решения.

Ребекка была на седьмом месяце беременности. Безумием было на таком сроке пытаться избавиться от ребенка. Каррингтон была слабым зельеваром, но постоянным клиентом в некоторых лавках в Лютом переулке и смогла найти выход: она родила недоношенного ребенка ценой собственной жизни. Это было что-то из темной магии, что-то, чего Снейп не предусмотрел. Он не думал, что у женщины хватит храбрости на такое. Теперь стало понятно, что не храбрости — безумия, и не у Ребекки — у Беллы.

Узнал о своем появившемся на свет ребенке Северус только через много лет. Словно запоздалое письмо постучалось в его дом это известие; Волдеморт после своего возрождения, сверкая глазами, снизошел до того чтобы передать послание Каррингтон. Записку из прошлого, в которой говорилось, что местонахождение дневника Ребекки известно лишь Темному Лорду, и он, в награду за преданную службу, однажды отдаст записи. Ребекка все же воплотила в жизнь один из самых больших страхов Снейпа: привязала его к Волдеморту. Ведь только в ее рукописях он мог найти информацию о приемной семье ребенка, который сможет снять с него родовое проклятье.

Роль Беллатрисы в этой истории теперь просматривалась так же четко, как жирная красная полоса на новом пергаменте. Вот он — кукловод, на которого вдруг упал свет. Белла была права, заявляя о зависимости Северуса от нее. Но не потому, что она соврала про кровь Снейпов в ребенке, нет. Потому что она не сказала о проклятье Каррингтона в зале, и о том, что шпиону об этом было все прекрасно известно. Если первое делало для постороннего взгляда Снейпа такой же жертвой обмана, как и Темного Лорда, то второе означало наличие у него своих интересов в этой истории.

Мерлин, как глупо. Не было никаких интересов, не было выгоды от этой лжи. Единожды поддавшись эмоциям, буквально на секунду представив, что это не София, а Ребекка просит его защиты, он был вынужден вернуть долг жизни. Словно призрак мстительной возлюбленной встал перед глазами и потребовал расплаты. Хотя, ей-богу, он пытался переступить через эти чувства. Северус был почти готов стереть обрывки воспоминаний этой Морган, чтобы навсегда избавиться от нее. Но понимание того, что София погибнет без помощи, пробивало брешь в его защите. Снова. Северус снова хотел быть нужным кому-то, кроме старого манипулятора, лохматой заучки и истеричного протеже.

Но это было неправильно. Человеческое тепло всегда вызывает отклик, а разве можно доверять кому-либо, когда идет война? Если не предаст София сама, то предаст ее память. В Снейпе все больше росла потребность выставить за дверь своего дома девчонку, пока она не узнала слишком много. Пока не стала для него чем-то важным.

Существовала еще одна загадка, которую было необходимо решить. Темный Лорд знал о побеге Морган, но не Малфой ему об этом сообщил. Оставался только один вариант: волшебник со шрамом на щеке. Северус предполагал, что незнакомец был подослан Волдемортом, не простившим нанесенного оскорбления, чтобы убить Софию. Но кошмары Снейпа, начавшиеся приблизительно в то же время, когда возродился его Хозяин, не вписывались в эту теорию.

Из раздумий шпиона вывел тихий скрип, в тишине комнаты казавшийся оглушительным. Это София села на стул в другом конце небольшого стола.

Снейпа накрыло волной раздражения. Когда Морган заговорила (слишком громко для его уединенного настроения), чувство это многократно усилилось.

— Спасибо, — будто через силу выдавила она. — Ко мне постепенно возвращается память, не могу теперь понять блефовал ты или нет на собрании, когда говорил, что сдашь меня.

— Нет, — резко, зло, категорично.

— Я так и думала, — София искривила губы в презрительной усмешке. Замолчала на пару секунд, потом продолжила, явно пытаясь казаться насмешливой: — А эта больная тоже предательница, раз покрывает тебя? Или ты попал к ней под колпак?

— Или заткнись, или выметайся отсюда!

Неужели так сложно сообразить, что он не настроен на разговор по душам? До чего же наглая и толстокожая девчонка! Другая бы на ее месте давно почувствовала себя оскорбленной и ушла в свою комнату давиться проклятьями.

— Что ты, что Малфой. Вам такую учтивость в довесок к метке выдают?

— Учтивость — мое кредо. Еще вопросы?

— Нет, испаряюсь, — небрежно произнесла София, но эмоции за тоном скрыть не удалось: голос чуть дрогнул, выдавая то, что она задета подобным отношением.

«Наконец-то! И пусть к мантикорам под хвост катится со своими претензиями на кудахтанье вокруг себя».

Но почему-то Снейп испытывал вину. Даже перечисление всех недостатков и раздражающих черт характера девчонки усилили злость на самого себя, а не на нее. Ему не хотелось обижать Софию. Слишком поздно было предупреждать возможность их сближения. То, через что он прошел с Морган: летящие шаги по лезвию бритвы, когда он спасал ее; ежедневные занятия, представлявшиеся ему пыткой; столкновение с Люциусом и Беллатрисой, которые становятся возможными лишь после полного исчезновения чувства самосохранения, — их… сроднили? Это звучало слишком глупо и непривычно в мыслях Снейпа, но более точно сформулировать свои мысли казалось невозможным.

Создавалось ощущение, будто их перевязали одной лентой испытаний и ее теперь не разорвать — она вросла в кожу, в память, в сознание. Софи стала ему дорога? Лишь немного. Просто теперь, если перед Северусом станет выбор умереть ей или жить, он сделает его, осознавая свои мотивы, а не так, как он поступал раньше: пытаясь исправить прошлые ошибки, когда находил в ее истории слишком много совпадений с Лили и Ребеккой.

Снейп захотел как-то загладить свою вину перед девчонкой. Не было ничего проще. Достаточно завести разговор на тему, которая всегда будет интересна эгоистичной Морган: о ней самой. Главное, пусть не лезет к нему в душу со своими предположениями.

Поставив кружку на столешницу, Снейп направился в гостиную. Опершись о дверной косяк, стал наблюдать за Софией. Услышав его шаги, она подняла голову, но тут же вернулась к своему занятию: с отсутствующим видом вычищала грязь из-под ногтей кончиком острого ножа. Девица, определенно, была обижена. Неудивительно, ведь он этого и добивался.

— Где ты научилась так обращаться с оружием? — Пожалуй, это нейтральная тема.

Морган прищурила глаза и метнула в его сторону нож. Острие вошло в древесину точно рядом с его плечом, едва не задев ткань сюртука. Но на Снейпа это не произвело никакого впечатления — он даже не вздрогнул.

Девица была еще и зла.

— Не надо рушить мой дом, — попросил Снейп свою нелюбезную гостью, — лучше ответь. — И, вытащив клинок из косяка, кинул его на диван.