Теневой Танцор

Глава 21. Плохая компания

Едва прозвучал бой школьного колокола, как Гермиона, поправив приколотый на груди значок старосты, выскочила из шумной гриффиндорской гостиной и направилась в сторону холла с лестницами. Гарри прятался ото всех в спальне мальчиков; ни у кого другого не могло возникнуть вопросов, куда Грейнджер направилась на ночь глядя.

Домовики еще не погасили часть факелов, портреты не спали, и Гермиона, не таясь, ступала по пустынным коридорам.

Она знала, что Северус не встретит ее за условленным поворотом, потому что они не планировали сегодняшнее свидание, но девушка не могла не прийти к нему. Она испытывала почти непреодолимую тягу высказать Снейпу все, что она думала о привычке записывать на поля учебников темномагические проклятья, а потом оставлять эти книги в шкафах в классных комнатах.

Не успела Гермиона произнести пароль перед гобеленом, как из-за поворота послышались тихие шаги. Она метнулась с середины узкого коридора к двери в кабинет зельеварения, но не успела наложить на себя дезиллюминационные чары, когда в тусклом голубом свечении волшебной палочки появился злой, как гоблин, Малфой.

На его лице мгновенно сменили друг друга страх, подозрительность, и наконец, знакомое презрение. Выглядел он гораздо бледнее, чем обычно, но высокомерия своего не утратил.

— Грейнджер, — выплюнул он. — Что забыла на чужой территории?

Только этого еще не хватало.

— Иди куда шел, Малфой. Я староста и патрулирую ту часть замка, которую мне поручат, — немедленно отозвалась Гермиона, надеясь, что слизеринец не попытается отыграться на ней за стычку с Гарри.

— Лжешь. Паркинсон в больничном крыле все уши мне прожужжала, что четырнадцатого числа дежурство этого идиота из Пуффендуя МакМиллана. Пришла воровать ингредиенты или шпионишь за моим деканом? — Его глаза метнулись к дубовой двери напротив кабинета зельеварения. Он явно был не настолько близок к Снейпу, чтобы знать, где находится вход в его комнаты.

А потом он оправдал ее опасения, глумливо добавив:

— А может, ты меня искала, чтобы передать извинения от Поттера?

— Не твое дело. Пять баллов со Слизерина за нахождение вне комнат после отбоя. Если не исчезнешь через минуту, сниму еще пять баллов, — пригрозила Гермиона, ощутив резкий укол совести: она не хотела пользоваться своим положением старосты, но желание отвязаться от компании слизеринца было нестерпимым.

— Да как ты, вонючая грязнокровка, смеешь мне угрожать? — взбеленился Малфой, и с его волшебной палочки сорвалось несколько искр. — Ты за это поплатишься!

И вскинул палочку в ее сторону.

— Не советую, Малфой, — с угрозой прозвучал голос рядом с Грейнджер, и прямо из воздуха появился юноша со всклокоченными волосами, зажимающий подмышкой сложенный в несколько раз пергамент. Гермиона задалась вопросом, за кем из них двоих велась слежка: за ней или за Малфоем?

— Святой Поттер спешит на помощь. Так трогательно, что меня сейчас вырвет.

— Главное не расплачься, — в тон ему отозвался Гарри, тревожно оглядывая подругу. Дыхание его сбилось, словно он несколько этажей пролетел за две минуты. — Что, давно шрамы с физиономии сошли? Так я тебе еще могу добавить.

Гермиона ужаснулась ярости, прозвучавшей в его голосе. Еще три часа назад Поттер был разбит и подавлен своим поступком, а сейчас задирался, не хуже потревоженного джарви, будто грязный прием с режущим заклинанием, едва не стоивший Малфою жизни, вызывал в нем гордость. И ей оставалось лишь надеяться, что это обычная попытка устрашения, а не обнажение его зачерствевшего сердца.

— Ты не посмеешь, — взвизгнул Малфой, и в голосе его послышались истерические нотки. — Снейп с тебя шкуру спустит!

— А наплевать. Зато ты, наконец, заткнешь свой грязный рот!

— Хватит уже! — встряла Гермиона. — Еще не хватало вас обоих нести к мадам Помфри. Гарри, нам пора возвращаться в гостиную. А ты, Малфой, иди пока не нажил себе неприятностей, — добавила она не терпящим возражений тоном.

Едва ли ее грозный вид произвел на Малфоя впечатление, но, тем не менее, он промолчал, провожая удаляющихся гриффиндорцев полным ненависти взглядом. Гермиона всерьез предполагала, что слизеринец в эту секунду страстно жалел, что рядом с ним не оказалось Крэбба и Гойла.

Но ей такая скорая развязка конфликта была только на руку. Теперь бы еще сбежать от Гарри…

Они возвращались в башню молча. Гарри отставал на несколько шагов, но Гермиона не оборачивалась, чтобы не видеть его лица. И она даже не пыталась придумать более или менее правдоподобную причину, побудившую ее спуститься в холодные и мрачные подземелья после отбоя.

В холле с лестницами царила ночь: со всех сторон доносилось похрапывание волшебников на портретах, а редкие факелы не разгоняли темноту. В тусклом голубом свете собственных палочек они взошли по лестнице, переступили исчезающую ступеньку, и, как по заказу, оказались на площадке восьмого этажа.

Однако в коридоре Гарри не стал поворачивать в сторону полной Дамы, а пошел налево, даже не потрудившись убедиться, что Гермиона идет за ним. Он слишком хорошо знал ее: Грейнджер никогда не оставляла их с Роном одних, когда они рисковали найти на свою голову приключения, даже если считала это верхом глупости.

Его догнал громкий шепот:

— Гарри, если мы сейчас же не вернемся в гостиную, у нас будут проблемы!

Поттер еще раз бросил взгляд на карту, засунул ее подмышку и несколько резко ответил:

— Не будут, пока у нас есть карта и мантия. А нам с тобой уже давно пора поговорить по душам.

Гермиона и хотела бы настоять на своем, но Гарри в кои-то веки был прав. Им давно было пора расставить все точки над «i».

— Но только не долго, — сдалась Грейнджер и добавила своим обычным поучающим тоном: — Завтра проверочная работа по трансфигурации, и мы не сможем как следует написать ее, если будем засыпать на ходу.

— Странно, но ты не особенно беспокоилась об этом, когда убегала в подземелья.

Гарри явно пытался заставить свой голос звучать непринужденно, но во всем его облике чувствовалось напряжение: он шел, ссутулив плечи, а руки прятал в карманах потертых маггловских джинсов. Даже мантия-невидимка волочилась одним краем по полу, но Гарри этого не замечал.

— Его все равно нет этой ночью в замке, так что ты только зря время потратила, — заявил Поттер, останавливаясь возле ниши с доспехами и отыскивая какой-то камень выше уровня глаз.

— Не понимаю, о чем ты… — начала было Гермиона, но поймав его усталый и немного снисходительный взгляд, осеклась.

— Диссендио! — Гарри коснулся волшебной палочкой каменного блока, и стена перед ними беззвучно разъехалась в противоположные стороны, образуя проход в крытую галерею без окон, о которой Гермиона до этого момента даже не знала.

И только оказавшись внутри холодного темного помещения, Поттер ей ответил:

— Ты никогда не умела лгать.

Гермиону начала колотить мелкая дрожь. Наколдовав из воздуха стеклянную банку, она шепнула заклинание и зажгла внутри нее яркое синее пламя, давно ставшее чем-то вроде ее визитной карточки. Нельзя было сказать, что оно спасло старосту от пробирающего до костей сквозняка, но тиски страха, как будто, немного ослабли, стоило только разогнать огоньку ночную тьму.

Грейнджер молчала, глядя на едва колышущиеся кроны деревьев в Запретном лесу и одинокие пятна света в окнах хижины Хагрида. Она не хотела вести этот разговор, и она уж точно не хотела помогать Гарри в этом.

— Я давно понял, — глухо прозвучал голос Поттера откуда-то справа. — Ты целый месяц сама не своя.

Но отпираться было глупо.

— Кто еще знает?

— Никто. Только я в курсе твоих исчезновений.

Скорее всего, это была правда. Если бы Рон догадался о ней и Снейпе, то не упустил бы случая позубоскалить на этот счет в своей изысканной манере; Джинни без обиняков выложила бы ей все свои подозрения, а Лаванда и Парвати распустили бы слухи не хуже, чем Скиттер. Но только Гарри среди них всех был способен воспринять ее выбор, как предательство. Так почему же он до сих пор не начал яростно сверкать глазами и бросаться обвинениями?

— Чего ты хочешь? — не своим голосом спросила Гермиона.

Она не желала ни подтверждать, ни опровергать подозрения Поттера. Да и как можно было объяснить то, что сама до конца не понимала? Как можно было объяснить Поттеру, считающего каждого слизеринца сосредоточением всех человеческих пороков, считающего их профессора олицетворением темных сил и предателем, что Гермионе совершенно безразлично чужое мнение на счет своих запретных отношений с Северусом?

— Я хочу, чтобы ты знала о том, какой он на самом деле. Гермиона, Снейп — предатель. Дамблдор был очень рассержен, когда узнал о том, что он выдал информацию об осведомителе Ордена Волдеморту в начале января, но все равно завел песню о том, что у него есть свои причины доверять этой злобной летучей мыши, а меня это вообще не касается. И тогда я разозлился и не стал рассказывать директору о том, что еще произошло, решил, что он сам должен узнать все подробности от своего драгоценного шпиона. В тот раз Волдеморт собрал дюжину особо преданных ему убийц и подготовил для них развлечение: девчонку, едва ли старше, чем мы с тобой. И она сделала то, о чем я давно мечтал — попыталась убить Волдеморта. И знаешь, кто ей помешал? Снейп. Он сначала оглушил ее, а потом выпросил дозволения сделать из нее сильного и преданного бойца для Пожирателей смерти.

Гермиона не стала медлить с ответом.

— А ты не подумал, что он мог просто спасти ее от смерти? Раз даже у Дамблдора не получилось убить Волдеморта, то с чего ты решил, что это удалось бы какой-то неизвестной темной лошадке?

— Это выглядело совсем не так! — воскликнул Гарри, вспугнув с резных оконных проемов стайку дремавших птиц. И тут же взял себя в руки, словно на него шикнула мадам Пинс в библиотеке: — Я тебе еще раз повторяю: он защитил Волдеморта! А из-за квиддича, задания Дамблдора, Рона и слежки за Малфоем у меня совсем вылетела из головы эта история, пока Снейп не накинулся на нас в начале апреля. И тогда я решил расспросить директора на следующем занятии об этой девушке, но не успел. Мне никогда не удавалось толком очищать свое сознание, и Снейп, совершенно не скрываясь, покопался в моей памяти. А каждый раз при мысли о том, что мне надо поговорить с директором, я тут же вспоминал о каком-то малозначительном пустяке и отвлекался. Твой драгоценный профессор заколдовал меня! И я смог избавиться от этого его подарка только две недели назад.

Ответить Грейнджер на это заявление было нечего. Она лучше других знала, что Снейп был вполне способен на грязные манипуляции с памятью или сознанием окружающих его людей. Он не извинился за то, что применил к Гермионе Забвение, но одно то, что не стал стирать память Гарри, говорило, если не о раскаянии Северуса, то хотя бы о переосмыслении методов ведения борьбы.

— К тому моменту я уже стал замечать твои частые исчезновения, — продолжал Поттер. — Думал, что ты отказала мне из-за какого-то тайного поклонника. Но, увидев тебя на карте Мародеров в кабинете Снейпа, сначала не поверил своим глазам. Все каникулы следил. В тот вечер, когда ты не пришла в башню, Снейп был у Волдеморта. И я глазами Реддла увидел в его воспоминаниях эту девушку — Морган: Снейп с позволения своего Хозяина не только преподает ей темные искусства, издевается над ней, но и сделал ей ребенка!