Теневой Танцор

Глава 22. Неловкая встреча

Отбросив все условности и приличия, Гермиона спустя пять минут после побега Гарри стояла у горгульи, охраняющей проход в директорский кабинет, и умоляла стража пропустить ее к Дамблдору. Но статуя недовольно отвечала ей, чтобы староста не возвращалась без пароля раньше, чем станет деканом. Ни угрозы, ни заявления о срочности сообщения для директора не действовали на холодный камень, и когда Гермиона уже собралась отправиться в кабинет МакГонагалл, она услышала за своей спиной тихие шаги.

К ней навстречу шел Северус, а полы черной профессорской мантии развевались за ним, словно черные крылья гигантского нетопыря.

— Пять баллов с Гриффиндора за ночные прогулки, мисс Грейнджер. Что вы забыли у директорского кабинета? — холодно осведомился он, подходя ближе и, вопреки своему грозному виду, тревожно всматриваясь в ее лицо. Глаза Снейпа тут же метнулись к перекинутой через ее предплечье серебристой ткани и сложенному пергаменту в руках. Северус слишком хорошо знал эти вещи: чересчур много хлопот они доставляли ему уже шесть лет.

И даже если бы штрафные очки составляли более адекватные ситуации пятьдесят рубинов, Гермиона не обратила бы на них ровным счетом никакого внимания.

— Балорт увел Гарри из замка. Нам необходимо срочно поставить в известность Орден Феникса и снарядить поисковый отряд, — безапелляционно заявила староста и требовательно добавила: — Не могли бы вы сообщить мне пароль, сэр?

В голосе Гермионы звучали твердость и спокойствие, которых на самом деле она не испытывала. Каждая клеточка внутри нее требовала немедленных действий и почти вопила от бессилия, но усилием воли Грейнджер подавляла приступ паники, чтобы выглядеть настолько взрослой и серьезной, насколько того ожидают от старосты Гриффиндора, докладывающей о происшествии на факультете. В конце концов, это ее прямая обязанность.

— Клубничный сорбет, — произнес Снейп и, когда горгулья отпрыгнула в сторону, ступил на первую ступеньку вместе с Гермионой.

Она не была уверена, что верно расслышала его шепот за негромким шуршанием поднимающейся винтовой лестницы, но почему-то его слова подозрительно напоминали: «Едва ли директор станет это делать».

Гермиона не успела утвердиться в своих подозрениях, потому что в следующее мгновение Снейп, не утруждая себя стуком латунного молотка в двери, толкнул от себя тяжелую лакированную створку.

Альбус Дамблдор, сидя за столом, при мягком свете свечей читал какой-то журнал. Его халат из тяжелого пурпурного бархата с золотой вышивкой выглядел экстравагантно и вычурно, а добродушный тон, которым он поприветствовал ночных визитеров, и вовсе довершал образ старого доброго дядюшки.

— О, Северус! Гермиона! Чем обязан?

На столе перед директором стоял странный прибор, напоминавший раритетные настольные часы под колпаком, вот только ни цифр, ни стрелок на циферблате не было. И слегка в стороне от центра ярко горел красный огонек.

Но, не дав Гермионе и рта раскрыть, первым заговорил Снейп:

— Судя по всему, вы уже в курсе, Альбус?

Дамблдор лишь положил перед собой на стол раскрытый журнал, в котором Гермиона без труда узнала «Трансфигурацию сегодня». На картинке непрерывно сменяли друг друга изображения: человек, собака, голубь, мышь, человек. Перевернутое вверх тормашками название гласило: «Полиморфная анимагия: правда или вымысел?».

Слегка качнув головой в сторону странного прибора, директор пробормотал:

— Вы об очередном визите Буревестника? Да, я в курсе.

Гермиона сидела в кресле, как на иголках, успокаивая себя тем, что орденцы уже, должно быть, в пути и вот-вот ринутся в погоню. Потому что иначе, конечно, профессора не были бы так спокойны.

Но задать свой вопрос ей снова помешал Снейп, бросив на нее странный взгляд, и обратившись к Дамблдору.

— Не только. Насколько я понял мисс Грейнджер, Поттер покинул школу с Балортом.

Гермионе внезапно почудилось, что глаза старого волшебника торжествующе блеснули, но он тут же склонил голову, и в стеклах очков отразилось пламя свечи, сокрыв любые эмоции.

— Ну что ж, это было ожидаемо, — спокойно отозвался Дамблдор.

И тишина надавила на барабанные перепонки, грозя разорвать их. И даже стук собственного сердца было уже не услышать. Гарри там, в холодной ночной мгле, следует за темным магом, чтобы назвать его своим наставником; рассекает серыми крыльями воздух и удаляется от защиты замка все дальше, а тот человек, который пользовался их безграничным доверием, говорит, что это было ожидаемо?

Сама того не желая, Гермиона испугано пролепетала:

— О чем вы, сэр?

— Долг жизни, мисс Грейнджер, — почти прорычал Северус, в мгновение ока перейдя от показного равнодушия к настоящей злости. — Уважаемый директор считает, что у Балорта достаточно благородства, чтобы не убить мистера Поттера, а у Поттера достаточно мозгов, чтобы не перенять его дурные наклонности.

— Это слишком опасно! А если это ловушка? А если Буревестник заодно с Волдемортом? — не обращая внимания на то, как при упоминании этого имени вздрогнул Снейп, возмутилась она. — Дуэль, которую видел Гарри, могла быть такой же иллюзией, как пытки Сириуса в Отделе тайн в прошлом году.

Директор предупреждающе поднял ладонь. Страх того, что она перешла границу, подвергая критике решение Дамблдора, на секунду заглушил волнение за Гарри. Но тут же взяв себя в руки, Гермиона упрямо вздернула подбородок и постаралась вложить во взгляд всю ту решимость, которую чувствовала: она не намерена опускать руки.

— Я очень рад, что у Гарри есть такие верные друзья, как вы с мистером Уизли. — Справа от Гермионы послышалось хмыканье, и даже не оборачиваясь, она представила, как искривились в презрительной гримасе губы Северуса. А Дамблдор между тем продолжал: — И в отношении того, что мистер Поттер добровольно покинул нашу коллективную опеку в пользу нового могущественного покровителя, прошу вас не беспокоиться. Гарри нужна помощь с поиском того, о чем я рассказывал ему на занятиях, а в том, что он справится с искушением стать таким же, как Балорт, я не сомневаюсь.

Вот так просто. Вопрос веры. Снова, в тысячный раз. Вплоть до этого года Гермиона слепо доверяла мнению Дамблдора: и простодушный, глуповатый лесничий, совершенно не умеющий хранить секреты, и отверженный обществом оборотень, которым доверял директор, стали ей почти такими же близкими друзьями, как Гарри или Рон. А Пожиратель смерти, согласившийся предать своего Хозяина, и вовсе стал для Гермионы возлюбленным. И было бы нечестно не признать, что вера Альбуса в Снейпа не сыграла роли в ее отношении к мрачному замкнутому зельевару.

«Но все ошибаются, — шепнуло ей сознание, воскрешая в памяти лица Питера Петтигрю, предавшего и друзей, и Орден Феникса, и Барти Крауча, долгие месяцы скрывавшегося под личиной Грюма. — Так кто даст гарантию, что директор прав и в этот раз?»

Вопрос был риторическим. Никто. Оставалось только верить. Но как?

— Я понимаю, почему вам так трудно смириться с мыслью, что для мистера Поттера Буревестник не опасен, — Дамблдор ей тепло улыбнулся под густыми седыми усами. — Если моя теория верна, господин Балорт умеет манипулировать эмоциями окружающих. И он сохранил воспоминания о тех временах, когда женщина имела прав не больше, чем домовой эльф или гоблин, поэтому вы ощущаете на себе воздействие его ауры страха. Мы же можем оценивать противника чуть более трезво.

Гермиона сердито поджала губы. Если и был в мире человек, которого она не могла заподозрить в предвзятом отношении к женщинам, магическим существам и полулюдям, то он сидел перед ней. Поэтому оставалось только смириться с тем, что те различия, о которых говорил Дамблдор, были просто общественным рудиментом эпохи, из которой родом Балорт, а не показателем превосходства мужчины над женщиной.

— Но ведь мы не можем просто сидеть, сложа руки, пока Буревестник учит Гарри убивать? — сделала она последнюю попытку.

Но когда директор ответил, тон его был мягок, без тени раздражения от ее недоверия. Гермионе вдруг подумалось, что если бы ее отчитал Северус за то, что она — «безмозглая идиотка, неспособная осмыслить элементарные обстоятельства и отвлекающая его своими примитивными умозаключениями», ей было бы проще поверить, что у них все под контролем.

— Балорту невыгодно создавать своими руками противника. Полагаю, что ему не дает покоя слава Мерлина, которую тот якобы стяжал незаслуженно, но до сих пор пользуется великим почетом у волшебников. Ведь именно Мерлину приписывают победу над «кровавым тираном» тех темных времен, а насколько я смог понять, он всего лишь снял с шеи Буревестника медальон. Поэтому, пока Балорт желает стать единоличным символом власти в волшебном сообществе, то не станет создавать себе на пути преграды.

— Вы сказали, снял медальон? — неожиданно вмешался Снейп. Брови его были удивленно приподняты, а длинный палец замер на губах, но Гермиона решительно не могла понять, что так заинтересовало профессора.

— Невозможно обмануть смерть, Северус, — грустно ответил Дамблдор. — Балорт был слишком стар, и жизнь поддерживалась в нем только амулетом.

Пока волшебники обсуждали сначала действие амулета, а потом и правдоподобное объяснение отсутствию Поттера в замке, Гермиона пыталась убедить себя, что если Балорт не навредил Гарри за те две недели, которые обучал его почти каждую ночь самоконтролю и подавлению гнева, то опасаться нечего.

Волдеморту было решено доложить, что Поттера похитили; студентам и преподавателям — что Гарри получил травму во время квиддичной тренировки и вынужден томиться в отдельной палате больничного крыла неопределенный срок. И хотя на памяти Гермионы не было случаев, когда мадам Помфри не справилась бы с любой травмой за неделю, она понимала, что у остальных студентов подобная легенда не должна была вызвать подозрений.

Северус не произнес ни слова, когда Гермиона направилась за ним в подземелья вместо того, чтобы повернуть в коридоре горгульи налево. Они миновали очередной спящий портрет и безмолвную статую Венделины Странной, и Грейнджер все же не выдержала. Она должна была знать мнение Снейпа.

— Вы тоже считаете, что Балорт может быть нашим союзником?

— Я этого не говорил, — бесстрастно бросил Северус, не отрывая взора от пространства темного коридора перед собой. Тусклое голубое свечение ненамного разгоняло ночной мрак. И продолжать он явно не планировал.

— Но вы не возражали словам директора, — не отступалась она.

Снейп резко остановился и стал долго всматриваться в лицо Гермионы. По его лицу было не понять, о чем он раздумывает: ядовито отозваться о ее въедливости или серьезно ответить на волнующий ее вопрос. Но, судя по всему, что-то в облике Грейнджер подтолкнуло его ко второму варианту.

— Не все так просто, — словно через силу процедил Северус. — За шестнадцать лет общения с Альбусом я понял его взгляд на вещи, хотя и не всегда считаю его решения правильными. Он считает определяющим выбор человека и не намерен ограничивать кого-либо в возможности совершать ошибки и учиться на них. Или же раскаиваться в том, что сделал. Так было с Поттерами, когда они решили назначить Хранителем тайны своего друга, хотя в десятки раз надежнее было бы Дамблдору самому защитить их. Он догадывался о том, что слизеринцев вербовали в Пожиратели смерти в годы моего обучения в Хогвартсе, но вместо того, чтобы всеми силами воспрепятствовать поступлению информации от Темного Лорда в школу, отдал это решение на откуп собственной совести каждого из студентов. И те единицы, что оказались сильнее характером или просто трусливей в шестнадцать лет, избежали метки в последний момент, но им пришлось покинуть страну.