Теневой Танцор

Гермиона не желала знать всех его грязных преступлений, она не хотела смотреть в глаза членам семей магглов, которых мог убить Снейп. Она ощущала, будто какая-то часть ее души, ответственная за сострадание его жертвам, иссохла и застыла, потому что Гермиона просто закрыла глаза на то, что он делал в юности. Ведь он больше не тот человек, который служил Волдеморту семнадцать лет назад.

А разве это не есть искупление грехов?

Гермиона уважала профессора как талантливого зельевара и могущественного знатока темных искусств. Она сострадала Снейпу, как человеку, судьбу которого искалечила война. Которому пришлось убивать и лгать, чтобы шпионить на благо Ордена. Который совершал ошибки и раскаивался в них. И все это взросло в ее душе намного раньше, но кое-что было новым: она принимала его со всем его темным прошлым и скверным характером и хотела помочь ему.

Девушка поняла, что она знает причину, по которой мужчина отталкивал ее столько месяцев: он нуждался в успокоении, которое почему-то в ней видел. И на какой-то краткий миг Гермионе показалось, что она хочет стать чем-то большим для Северуса Снейпа, чем простой пилюлей от одиночества. Но это была слишком безумная мысль, чтобы в нее поверить.

* * *

Легкий стук в дверь нарушил тишину подземелий, означая для Северуса начало двухчасовой пытки. Пытки доверчивостью, нежностью и всепрощением своей студентки.

Но она пришла не одна. Нотт зашел в кабинет следом, ощутимо пихнув старосту сумкой. Никак не отреагировав, гриффиндорка заняла свое место за партой.

Испытав разочарование от вида студента своего факультета, Северус поймал себя на мысли, что хочет остаться наедине с Грейнджер, как тогда, когда она перебирала ингредиенты в его личном хранилище. Ничего больше. Только спокойная, размеренная уютная обстановка для занятия бесполезной работой и пристального наблюдения за этим. И нет ничего проще.

— Мисс Грейнджер, я намерен снять десять баллов с факультета Гриффиндор за самовольный уход с отработки в прошедшую субботу, — весьма довольный этим обстоятельством, произнес Северус. — И назначить вам повторное наказание завтра в полдень.

Гермиона лишь кивнула, подумав, что если бы профессор Снейп не содрал баллы в начале занятия, стоило бы всерьез заподозрить самозванца под оборотным зельем за учительским столом.

— Задание на доске… Мисс Грейнджер, вам уже что-то непонятно? — мужчина удивленно поднял бровь, глядя на поднятую руку студентки. Нотт глумливо захихикал.

— Профессор, научите нас зелью «Феликс Фелицис», — нимало не смутившись, ответила Гермиона. Она уже несколько занятий хотела попросить об этом. Ведь «Феликс» мог помочь Гарри с поиском крестражей.

— Студент, способный на втором курсе приготовить оборотное зелье и не отравиться, может самостоятельно сделать зелье удачи, — повернувшись к студентам спиной, произнес подобие комплимента Северус. — Так что попробуйте сами, а если обрастете кошачьей шерстью, я вас, так и быть, верну в человеческий облик.

Снейп рассчитывал рассердить или обидеть девчонку, чтобы хоть немного ослабить ее притягательность, но, обернувшись, увидел легкую полуулыбку, играющую на ее губах: вместо того, чтобы возмутиться его ехидству, она нашла его забавным. И по груди разлилось тепло. Ненужное, неуместное, почти преступное тепло.

— Как я уже сказал, ваше задание на доске. Возьмите из подсобки серебряный котел четвертого размера и ингредиенты из хранилища. И поживей, у вас много работы.

Северус наблюдал за студентами, гадая, найдет ли хоть один из них ошибку в составе. Софи нашла бы ее при первом прочтении ингредиентов, но у нее был талант. Грейнджер же компенсировала отсутствие природного дара неуемной жаждой знаний и бесконечным списком изученных книг. На Нотта надежды не было никакой. Его зелье снятия частичного паралича можно было сразу выкинуть на помойку.

— Профессор, в составе неточность. Паучьи лапки нельзя совмещать с ягодами омелы, — наконец подала голос студентка.

— Правильно, мисс Грейнджер, — удовлетворенно произнес Северус. — Может быть, вы знаете, на что их нужно заменить?

— Цветки полыни?.. — неуверенно ответила она.

— Почти. Именно такой ответ можно найти в книге «Сильнодействующие зелья» в запретной секции библиотеки, которую вы, наверняка, изучили вдоль и поперек. Но если хотите избавиться от побочных эффектов, вам следует использовать настой полыни.

И едва он произнес эти слова, как лицо Грейнджер озарила счастливая улыбка, а сама она словно расцвела. Северус не мог понять ее радости (он даже не прибавил баллов ее факультету!), но, тем не менее, на душе у него стало на редкость приятно.

Оставшаяся часть занятия прошла без происшествий и, через минуту после того как Северус отпустил студентов, он с удивлением обнаружил, что староста Гриффиндора даже не подумала тронуться с места.

— Мисс Грейнджер, если вы не испаритесь в течение тридцати секунд, я запру вас в этом кабинете до утра.

Но угроза не возымела никакого действия. Гермиона спокойно стояла рядом со своим местом и смотрела ему прямо в глаза.

— Кажется, я забыла написать название на жабьих селезенках в прошедшую субботу.

— Вы сможете исправить свое упущение примерно через шестнадцать часов. Или у вас какие-то особые планы на завтрашний день, мисс Грейнджер? — насмешливо произнес Снейп.

— Нет, сэр, завтра я тоже приду.

Неожиданная догадка заставила брови мужчины поползти вверх.

— Вы не хотите возвращаться в гостиную?

— Да, — просто ответила она.

Он резко развернулся, взметнув полы мантии, и направил палочку в сторону дверей, находящихся прямо напротив входа в кабинет зельеварения.

— Поторопитесь, пока я не передумал, — бросил Снейп через плечо и зашел в свой личный кабинет.

В его жизни произошло нечто очень странное: волшебница, заставляющая его сердце пропускать удары, предпочла библиотечной книге его общество. Кажется, это был сон.

— Вам действительно не дают покоя жабьи селезенки? — серьезно спросил Северус, удерживая ее взгляд и намереваясь уличить во лжи, когда дверь за девушкой закрылась.

— Нет, сэр. Я вспомнила, что мы с вами так и не выпили чаю в субботу. Вас вызвал к себе директор.

— А вас — Поттер, — процедил Снейп, чувствуя, что Гермиона не лгала. Она действительно искала предлог остаться с ним.

— Так получилось.

Ожидая, что она еще что-нибудь добавит, мужчина рассматривал старосту. Густые блестящие волосы рассыпались по плечам, взгляд карих глаз был тверд и безмятежен, но заметив, как тяжело вздымалась грудь под расстегнутой мантией девушки, он догадался, что ее спокойствие напускное.

Она сидела в кресле у камина, там же, где и в первую их встречу в этом кабинете. В тот вечер, когда зельевар, словно вампир, напитывался от нее покоем и теплотой.

Зачем она пришла? Что ей от него было нужно? Долгие годы отверженности не позволяли закрасться мысли, что молодой волшебнице просто так понадобился некрасивый злобный Пожиратель смерти.

— Майки, — негромко позвал Северус, не дождавшись продолжения от Гермионы.

Посреди комнаты с хлопком появился низко кланяющийся ему домовик.

— Хозяин звал Майки?

— Приготовь нам чай. Черный? — спросил он девушку. Та кивнула, не отводя глаз от существа. — Прекрасно. Исполняй.

— Не знала, что у вас есть домовой эльф, сэр, — удивленно пробормотала гриффиндорка. В ответ на его приподнятую бровь, добавила: — Домовики обычно служат в древних чистокровных семьях.

— То есть вы отказываете моему роду в этих регалиях, мисс Грейнджер? — насмешливо протянул зельевар.

— Я не хотела этого сказать. Просто я знаю, что род вашей матери разорился около семидесяти лет назад, а все имущество пустили с молотка. Конечно, есть вероятность, что ваш отец Тобиас разыскал домовых эльфов и выкупил, но мне эта версия кажется неправдоподобной. Поэтому я удивилась.

— Откуда столько внимания к моей скромной персоне, мисс Грейнджер? — не зная злиться ему или чувствовать себя польщенным, спросил Снейп. Можно было даже не интересоваться, где она нашла эту информацию. В библиотеке.

Она засмущалась и пробормотала что-то невнятное, но слова заглушил хлопок аппарации домового эльфа.

— Спасибо, — ласково обратилась Гермиона к домовику. Тот испуганно пискнул и исчез.

— Да, я едва не забыл. Вы же борец за права эльфов, — поднося к тонким губам кружку с горячим напитком, сухо произнес он.

— Никто не заслуживает участи раба.

Северус был готов поклясться, что она имела в виду нечто большее, чем свобода угнетенных эльфов, но девушка не в меру заинтересовалась содержимым чашки и избегала смотреть ему в глаза.

— Этот домовик действительно служил когда-то в семье моей матери, но уже долгие годы входит в колонию эльфов Хогвартса. У него здесь семья. Директор позволил Майки вернуться ко мне, и хотя он по прежнему служит школе, в первую очередь выполняет мои распоряжения. — Увидев, что Грейнджер мгновенно вспыхнула от несправедливости и собралась разразиться гневной тирадой по поводу притеснения эльфийского народа, твердо добавил: — Он счастлив служить потомку своих хозяев. Однако это не самая интересная тема для обсуждения, мисс Грейнджер. Гораздо интересней вот что: прилежная юная староста Гриффиндора вместо того, чтобы вдалбливать в неразумные головы своих друзей здравые мысли, прячется в подземельях у декана вражеского факультета. Не сочтите за труд объясниться.

Ход удался: Гермиона отвлеклась от эльфов и — уж не показалось ли ему? — смутилась. Колеблясь еще несколько секунд, словно решая, уместно ли ей быть откровенной со Снейпом, рассматривала узор на древесине низкого столика, а потом все же ответила:

— Они со мной не общаются. Я подумала, что могу провести время с пользой, разбирая ингредиенты для зелий.

— Вот как? Им стало известно о вашем подвиге в кабинете директора?

— Нет, они не знают. Но если бы узнали, эффект был бы тот же. Они вам не доверяют.

— А вы, стало быть, доверяете?

Она потупилась.

— А я доверяю. Но дело в другом. И вам вряд ли будут интересны подростковые проблемы, — тихо добавила она, снова разглядывая кружку с таким интересом, словно в ней были заключены ответы на все тайны мироздания.

— Мисс Грейнджер, я не задаю вопросы, ответы на которые мне не интересны.

Она прикусила губу и встретилась взглядом с его черными глазами. Трогательная, ранимая, робкая. Требовалось море усилий, чтобы подавить в себе желание коснуться подушечкой большого пальца ее губ.

«Она всего лишь ребенок», — убеждал себя Снейп, воскрешая в памяти воспоминания о том, что случалось с женщинами, которые были ему небезразличны.

— Вы знаете, что происходит с Гарри. Ему очень тяжело, и я за него очень боюсь, — тихо говорила Грейнджер, а Северус, казалось, вот-вот раздавит тонкий фарфор пальцами, если она произнесет еще хоть слово о Поттере с такой нежностью в голосе. — И я очень корю себя за то, что доставила ему столько страданий, не ответив на его чувства. Он мог бы выбрать любую красавицу школы, но вместо этого…