От ненависти до... любви?

— Грейнджер! — взорвался Малфой, и я даже вздрогнула от неожиданности. — Я же вежливо дал тебе понять, чтобы ты от меня отстала. Если не понимаешь — больше не суйся в мою лабораторию. Не смей сюда приходить, поняла?!

Я закусила губу. Мне очень хотелось добиться от Драко ответа, почему вдруг такой, в общем-то, безобидный вопрос привёл его в такую ярость. Целый день у Малфоя было хорошее настроение, и весь день мы провели вместе, разговаривая почти по-дружески. Но, сделав несколько глубоких вздохов, я сдержала себя: если я начала бы настаивать, он мог вообще никогда со мной больше не заговорить. Я решила, что подумаю обо всём спокойно, и когда найду подходящее объяснение его поведению, поговорю с Драко ещё раз. Попрощавшись, я тихонько вышла.

* * *

Два дня я провела в раздумьях. Ответ обнаружился на второй день в моей ванной комнате.

Вернувшись из Хогвартса и поднявшись в свою комнату, я взяла с полочки в ванной комнате почти пустой флакон и спустилась в лабораторию.

— Я же сказал, чтобы ты больше не приходила, Грейнджер, — начал было Драко, но я, проигнорировав его реплику, молча поставила перед ним флакон. — Что это? — спросил он.

— Нам нужно поговорить, Драко, — мягко сказала я.

— Нам нужно? Мне — не нужно, — резко ответил Драко.

— Нужно. Тебе — нужно, — настойчиво продолжала я.

— О чём нам с тобой говорить, Грейнджер?

— Об этом, — я показала на флакон.

— Говори, что хотела, и убирайся, — Драко встал передо мной, сложив руки на груди.

Я сделала глубокий вздох: Малфой пошёл на контакт, теперь самым главным было правильно построить разговор.

— Несколько месяцев назад я купила в аптеке мистера Малпепера средство для облегчения расчёсывания волос, которое он мне расхвалил, — сказала я. — Обычно я такие вещи не сильно жалую, но это средство и впрямь оказалось очень хорошим, поэтому с тех пор я пользуюсь им регулярно.

— И зачем ты мне это рассказываешь? — надменно посмотрел на меня Драко.

— Мистер Малпепер сказал, что это зелье изобрёл его племянник, и на этикетке именно так и написано.

— Если ты не в курсе, Грейнджер, — язвительно сказал Малфой, — то по действующим законам на этикетке каждого флакончика с зельем должно быть указано, кто его разработал.

— Я в курсе. Только вот племянник мистера Малпепера не может быть разработчиком этого зелья, — ответила я, внимательно глядя на моего собеседника.

Что-то дрогнуло в его лице, но продолжал он всё так же невозмутимо:

— С чего это ты так решила?

— С того, что пару недель назад ты разливал это зелье в точно такие же флаконы, — ответила я.

— Тебе показалось, Грейнджер, — сказал Драко, отворачиваясь.

— Мне не показалось, Драко, — не отступала я. — Я несколько дней видела, как ты варил это зелье. Я знаю его запах и цвет, я знаю, что флаконы такой формы используются только для этого средства. Я пользуюсь им уже несколько месяцев, Драко! Я не ошибаюсь.

— Чего ты хочешь, Грейнджер? — спросил он, вновь повернувшись ко мне. — Тебе-то что?

— Хочу понять, почему, разработав потрясающее зелье, ты не хочешь, чтобы об этом кто-то узнал, — ответила я.

— А я не хочу ничего тебе объяснять, — надменно сказал Драко.

— Подожди. Ответь мне. Только, пожалуйста, честно. — Приняв его молчание за согласие, я продолжила: — Тебя связывает какой-нибудь магический контракт, по которому ты не можешь говорить об этом зелье?

— Нет, не связывает, — прозвучал ответ тем же надменным тоном.

Я облегчённо вздохнула: это была хорошая новость. Значит, остальное я выяснить сумею.

— Ну, тогда у меня три предположения, — сказала я. — Первое — ты не хочешь, чтобы кто-либо узнал, что это ты изобрёл это зелье. Второе — мистер Малпепер каким-то образом принудил тебя к тому, чтобы ты изготавливал зелья, а разработчиком считался он.

После этих слов Драко тихонько фыркнул.

— Я тоже считаю, что это маловероятно, — согласилась я. — Поэтому остаётся ещё один вариант. И он мне очень не нравится.

— Какой же? — насмешливо спросил Драко.

— Ты попытался зарегистрировать зелье, но тебе не позволили это сделать под твоим собственным именем.

Драко едва заметно сжал челюсти, но мне этого хватило, чтобы всё понять. Просто удивительно, насколько хорошо смогла я научиться читать по его лицу в последние несколько недель.

— Значит, третий вариант.

— Тебе-то что за дело, Грейнджер? — раздражённо спросил он.

— Но ведь это несправедливо. Неправильно!

Драко рассмеялся, а потом сказал со злостью:

— Вечно вы, гриффиндорцы, со своей верой в добро и справедливость. Никогда не будет в жизни справедливости, пойми, никогда!

Некоторое время мы провели в молчании. Я напряжённо раздумывала, стоит ли предложить Драко свою помощь. С одной стороны, он очень гордый, да ёщё ко всему прочему Малфой. С другой стороны, зачем, спрашивается, мы столько боролись, если мир не изменился? Нет, он изменился, но только в том, что раньше гонимы были магглорождённые, а теперь — чистокровные. Зачем тогда была эта война, зачем тогда мы победили?

Всё-таки гриффиндорка во мне взяла верх.

— Драко, — сказала я, тщательно подбирая слова. — Ты только сразу не отказывайся. Просто подумай над моим предложением, хорошо?

Малфой ничего не ответил, но посмотрел на меня.

— Если я... придумаю что-нибудь, что позволит тебе патентовать зелья под своим именем, ты... примешь мою помощь? — спросила я.

— Зачем тебе это нужно, Грейнджер? Ты не забыла, кто я?

— Нет, не забыла, — ответила я. — Только я помню и кое-что другое.

Драко вопросительно поднял брови.

— Я помню, что ты не выдал нас, когда мог это сделать.

— Во-первых.

— Что, прости? — не поняла я.

— Ты произнесла это так, что хочется добавить: «это во-первых». Значит, есть ещё и «во-вторых».

— Есть и «во-вторых», и даже «в-третьих», — уже более уверенно продолжила я.

— Что «во-вторых»?

— Не люблю несправедливости.

— А «в-третьих»?

— А в-третьих, — я решила пойти ва-банк, — когда твой отец надел мне на руки эти браслеты, — я показала свои запястья, — ты стал частью моей семьи. А за свою семью я буду бороться до последнего.

Затаив дыхание, я ждала решения Драко. Последний довод должен был либо окончательно убедить Малфоя, либо сделать бессмысленными все мои дальнейшие попытки наладить с ним отношения.

— Только при одном условии: каждый свой шаг ты будешь согласовывать со мной, — наконец ответил Драко.

— Это даже не обсуждается. Разумеется, — облегчённо выдохнула я.

* * *

Несколько дней я обдумывала различные варианты, но с Драко не заговаривала. Мне хотелось поддержать его интерес, и, судя по тому, как выразительно несколько раз Малфой смотрел на меня, мне это удалось.

Наконец, он не выдержал и заговорил первым:

— У тебя уже есть план?

Не показав, насколько я довольна таким поворотом событий, я кивнула:

— Даже два. Первый — воспользоваться своим именем и заставить министерских сотрудников работать честно. Но этот план, я так понимаю, тебя не устраивает? — Драко отрицательно помотал головой. — Поэтому оставим его на самый крайний случай.

— А второй?

— А второй — сделать так, чтобы министерская комиссия сочла за честь запатентовать твои изобретения.

Видно было, что эта идея Драко очень и очень нравится, но себе Малфой позволил спросить только:

— Каким образом?

— Расскажи, что ты делал после Хогвартса. В плане обучения?

— Закончил восьмой специальный курс. Затем год обучения высшим зельям в Академии. Всё.

— Подожди. Разве высшие зелья изучают не три года?

— Я закончил экстерном.

Слова Драко вызвали во мне восхищение — ни больше, ни меньше. Когда я училась в академии, я сумела опередить программу всего лишь на полгода. Малфой же трёхлетнее образование сумел закончить всего лишь за год, и это при том, что зельеварение намного сложнее рун. Ну, вы понимаете: хоть я и помнила почти всё, что было связано с рунами, знать это наизусть мне было достаточно только до тех пор, пока я не сдала экзамены. Для переводов текстов к моим услугам всегда были словари. Малфою же свойства всех ингредиентов знать наизусть нужно было всегда и в любую минуту суметь (а иногда и просто успеть) применить эти знания. Однако внешне я своего восхищения не показала:

— Понятно. И всё?

— Всё.

— То есть, звания мастера у тебя нет?

— Нет, — ответил Драко, поняв, наконец, направление моих мыслей.

— А что у нас требуется для получения звания мастера? — хитро улыбнувшись, спросила я.

— Пять лет практической работы в лаборатории, где есть исследовательское направление.

— Либо?

— Либо изобретение или открытие в области зельеварения.

Я торжествующе посмотрела на Драко.

— Альтернатива костеросту! — сказали мы хором.

— Такой план тебя устраивает? — спросила я.

— Вполне, — ответил Драко, и было видно, что он очень доволен.

— В таком случае, ты позволишь мне рассказать о костеросте мадам Помфри и Минерве... профессору МакГонагалл? Думаю, нам понадобится их помощь.

Драко кивнул.

Действуя по намеченному плану, я попросила директора рассказать о правилах присвоения звания мастера. Помимо того, что мне уже было известно, Минерва рассказала, что комиссия, которая присваивает звание мастера, собирается два раза в год — осенью и весной. Поскольку до весенней комиссии оставалось несколько месяцев, а бумаги, которые необходимо было заполнить, оказались не такими уж сложными, мы с Драко решили, что заявку лучше будет подать как можно позже, чтобы не привлекать раньше времени внимание министерских работников, а вместе с ними — и внимание всего магического общества, среди которого эта новость не замедлит распространиться. Всё равно торопиться нам было некуда.